Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929

Много времени было уделено анализу неудачи «мартовских боев» в Германии и разрушительного раскола итальянских левых. 21 условие вступления в Коминтерн, принятое на II конгрессе, раскололо несколько ведущих зарубежных партий и привело к тому, что из Коминтерна были исключены многие его сторонники, неготовые принять навязываемую им жесткую дисциплину. После спада первой революционной волны мало кто из рабочих западных стран испытывал особую приверженность к коммунизму. Руководство Коминтерна опасалось, что коммунистические партии превратятся в небольшие секты, скованные жесткой доктриной и изолированные от рабочих масс; в частности, партии Великобритании и США были предупреждены, что вопрос жизни и смерти — не превратиться «в пропагандистскую секту». Вновь особое внимание было привлечено к борьбе за «широкие рабочие массы». Полгода спустя после конгресса ИККИ утвердил тезисы «О едином рабочем фронте». Это был призыв к коммунистам сотрудничать со всеми рабочими и левыми партиями на общей платформе и во имя своих целей. При этом ставилось обязательное условие. Оно сводилось к тому, что коммунисты не должны приносить в жертву ни свою независимость, ни свое право критиковать. Из-за этого условия идея объединенного фронта оставалась двусмысленной, что в последующие годы привело к трениям и многочисленным недоразумениям.

Новый поворот во внешней политике, который сопровождал введение нэпа, затронул отношения Советов с восточными странами. В феврале 1921 года были подписаны договоры с Афганистаном и Ираном, и 16 марта 1921 г., в день подписания англо-советского соглашения, заключен договор с Турцией. Договор с Ираном было довольно трудно совместить с поддержкой, которую в то время советские агенты оказывали мятежному иранскому лидеру, стремящемуся учредить на Юге Ирана независимую республику. Но летом эта поддержка прекратилась, и восстание было подавлено. Договор с Турцией, который провозгласил солидарность двух стран «в борьбе против империализма», послужил причиной еще большего недоразумения. За три месяца до его подписания был убит руководитель нелегальной Коммунистической партии Турции, агенты Кемаля убили и арестовали многих других турецких коммунистов; режим Кемаля был известен своей антикоммунистической направленностью. Но все это отодвинулось на задний план из-за необходимости в общих интересах противостоять английской интервенции в Турцию. Принятое по англо-советскому соглашению обязательство Советов воздерживаться от пропаганды, направленной против интересов Британской империи в Азии, также вызвало глубокое общественное недовольство. Хотя Ленин и заверял конгресс Коминтерна, что «революционное движение среди сотен миллионов угнетенных народов Востока растет с замечательной силой», на самом конгрессе, в отличие от предыдущего, о положении на Востоке не было сказано ни слова. На IV конгрессе Коминтерна в ноябре 1922 года Ленин в конце своей последней речи (он был тогда уже болен) сказал: «Важнейшее в наступающий теперь период — это учеба… учиться в специальном смысле, чтобы постигнуть организацию, построение, метод и содержание революционной работы». От былого энтузиазма, таким образом, не осталось и следа.

С другой стороны, советское правительство гораздо решительнее, чем раньше, защищало традиционные российские интересы. Для страны, почти не имеющей выходов к морю, всегда был больным вопрос о проходе через проливы из Черного моря в Средиземное. Советско-турецкий договор, подписанный 16 марта 1921 г., гарантировал «свободу прохождения торговых судов для всех народов». Но самым острым моментом был вопрос о проходе военных кораблей. Турция протестовала против прохода военных судов через проливы без специального разрешения — она рассматривала это как посягательство на ее суверенитет. Советская Россия, с ее маломощным военно-морским флотом, опасаясь иностранного вторжения в воды Черного моря, энергично поддержала этот протест. Осенью 1922 года в Лозанне должна была состояться конференция, которой предстояло обсудить условия мира между западными державами и Турцией и на которой неизбежно должен был встать этот вопрос. Неожиданно советское правительство получило приглашение принять участие в «обсуждении проблемы проливов». Советскую делегацию возглавил Чичерин, и его столкновение с Керзоном, которого тогда рассматривали как главного защитника интересов британского империализма на Востоке, получило широкую огласку. В итоге был достигнут компромисс: советское правительство подписало выработанную на конференции конвенцию, хотя так и не ратифицировало ее. Однако было достигнуто другое: Советскую Россию признали наследницей прав и интересов бывшей Российской империи.