Цифровой постимпериализм. Время определяемого будущего

В предыдущих разделах это уже тоже актуализировалось, то есть в данном случае, когда мы говорим, что в экономике присутствует государство, надо делать поправку что в экономике присутствует субъект, который встроен в государственный аппарат собственным экономическим интересом, более подробно по данному субъекту можно посмотреть в докторской диссертации профессора М. Л. Альпидовской.

В итоге, это ситуация, когда трансформируются вся экономическая модель и здесь на смену базовым отношениям собственности приходят более базовые отношения.

Какие это отношения? На наш взгляд – это экономические отношения контроля.

Здесь нужно пояснить, что под контролем мы понимаем, когда регламент одного субъекта воспринимается или навязывается как регламент для других субъектов, более-менее близкая альтернатива этому понятию является эксплуатация человека человеком.

Таким образом, здесь акцент делается на то, что отношения складываются именно в процессе конфликта между интересами двух этих субъектов.

Как же это происходит? Дело в том, что отношения собственности являются исторической формой отношений контроля, но легальной, то есть присущей правящему классу.

Правящий класс неоднороден, в нем есть условно «вожди», «жрецы», «воины» и со времен развития капитализма появляются купцы или же «торговцы», а с развитием финансовой сферы «финансисты», при цифровой революции активность проявляют «цифровики».

Это означает что, если та или иная группа на основе освоения тех или иных инструментов контроля вызревает до институциональных форм, которые уже устойчивы, неформальны, но устойчивы, повторяются, дают определенное преимущество в хозяйственной деятельности по сравнению с другим группам и в первую очередь как альтернатива правящему классу в конечном итоге на основе выработки своих принципов входят в структуру правящего класса.

Получается, что крах экономических отношений собственности и как раз крах сложившейся системы отношений собственности, когда у нас система в итоге будет разрушена до более базовых отношений, отношений контроля, где появляется право силы над правом закона.

И если эти принципы окажутся эффективными, то у нас в структуре правящего класса появится новый субъект.

По сути, мы становимся свидетелями столкновения индивидуального регламента и общественного с крушением той системы отношений собственности, которая была и формирования новой альтернативы.

Можно проследить эволюционное развитие системы отношений собственности, как изменение структуры правящего класса.

Если 10 000—8000 лет до н. э. частная собственность на орудия труда, жилище и землю отсутствует, а хозяйство функционирует на основе индивидуальных регламентов охотников и собирателей. То с образованием производящего типа хозяйства и появлению частной собственности, которая выступает фактором разложения первобытного коммунистического общества.

Образуется правящий класс, в структуре которого можно выделить: вождей, жрецов и воинов.

В четвертом тысячелетии до н. э. эта структура правящего класса приводит к образованию первых государств, где элементы правящего класса находятся в нем по своим функциям, цементирующим систему отношений собственности.

Кризис сложившейся системы отношений собственности в Римской империи, произошел в результате конфликта в правящем классе и привел к пересмотру ролей его субъектов. Эти процессы характеризовались, разрушением системы отношений собственности, основанной на принципах рабовладения, что привело к возврату права сильного, но новая структура правящего класса сформировала имманентную новым принципам систему – феодализм.

Феодализм в своем развитии столкнулся с хозяйственной альтернативой, которая в дальнейшем обрела классовое воплощения в форме буржуазии.

Осознание своего классового интереса буржуазией привело к кризису системы отношений собственности на феодальных принципах.

Включение буржуазии в структуру правящего класса, на правах, обеспеченных функционалом буржуазного класса, открыло эру капитализма.

Глобальный тренд капиталистического общества в формировании тупиковых ветвей, антагонистичных этому укладу. За счет глобально подконтрольных национальных институтов, выступающих как инструмент контроля, формируется общественно-признаваемый объем затрат труда в антагонистичных формах. Оправдание этих форм будущего поколения происходит консервация технологических укладов на национальных уровнях. На разнице между технологическими зонами и формируется глобальная теневая экономическая система. Так как применение на национальных уровнях инструментов и форм вполне легально, а в рамках капиталистического уклада это затруднено. Так, определяя коррупцию угрозой к своим экономическим интересам, глобальный капитал, на национальном уровне это обыденный его инструмент. Препятствие переходу на национальных уровнях сохраняет разность потенциалов теневой и легальной экономик. Вопрос не в бедных и богатых странах, вопрос в уровнях развития и в соответствующем содержании исторических форм теневой экономики.

Ситуация с пандемией наглядно демонстрирует, что мир опять стоит на пороге кризиса структуры правящего класса, и тот класс, чей функционал позволит преодолеть этот кризис, не только по праву войдет в структуру правящего класса, но и привнесет в новую систему отношений собственности свои принципы, формы и инструменты отношений контроля.