Амброзия, или Дикая жажда оборотня

Глава 27. Эликсир

Ночь опускалась стремительно, или они просто не замечали, как течет время. Ангелина последний раз выкрикнула в потолок старой башни и упала назад, стукнувшись несильно затылком об пол. Тепло катилось по венам, сжимало бедра и плавило сознание.

Кирилл еще какое-то время двигался в ней, а потом замер. Его затрясло, а пальцы сильнее сдавили кожу. Долго хрипел, толкаясь и вдавливая Лину в жесткий пол.

– Только бы все получилось, – вдруг сказал он и, целуя ключицу, обрушился на плечо.

– Ты в порядке? – Лина оттолкнула его легонько и поцеловала взмокшую челку и висок.

– Все хорошо, – просипел он ослаблено. – Дай времени немного, не отталкивай.

Только сейчас она почувствовала, как действует его сила: тянет за ниточку души и заставляет выгибаться. Было немного больно и щекотно, казалось, она распускается, как вязаный свитер. Каждая петелька – вздох, каждый ряд – удар сердца. Мутило, сознание крошилось на страх и эйфорию, и Лина не могла понять, чего оставалось больше.

Иголки оргазма втыкались под кожу и потряхивали тело, под коленками стягивало, а ноги и руки наливались тяжестью. Лина закрыла веки, стараясь расслабиться и поделиться своей силой достаточно, чтобы не оборвать связь преждевременно. Чтобы помочь Кириллу вылечиться.

Кровавые пятна перед глазами шли кругами, под пальцами вибрировал острый ток, в голове было приятно тихо: никаких других Лин, никаких темных личностей или монстров.

Кирилл шумно выдохнул и, отстранившись, перевернулся на спину.

Лина потянулась к нему и провела ладонью по плечу: зажило. Только бусинки пота размазывались под пальцами приятной влагой. Он наверняка измазан кровью, железистый запах пропитал воздух.

– Я не знал, что так можно. Это удивительно, – прошептал Кирилл, притягивая ее к себе. – Лина, слушай. Завтра нужно будет доделать эликсир.

– Я не хочу думать о завтра.

– Подожди, дослушай.

Она кивнула и прижалась к нему сильней, перекинув ногу на бедро и положив голову на высоко вздымающуюся грудь. Заглянула в его лицо: умиротворенное, подсвеченное зеленоватой луной, оно казалось ей волевым и мужественным.

– Нам нужно…

– Сделать это сегодня! – проговорил в стороне Герман и направил на них пистолет.

Лина пискнула и прикрылась смятой одеждой. Кирилл заслонил ее собой.

– Что ты прячешься, сучка? Такая же, как и мать! Тварь! Если бы не было Кирилла, ты бы и под меня легла. Тебе же все равно кого жрать. Так ведь?

– Так я что был едой для нее? – глухо проговорил Власов и натянулся. Лине показалось, что он сейчас прыгнет и порвет олигарха на куски.

Герман выстрелил в стену.

– Сиди смирно. И держи своего монстра на цепи, – дуло засмеялось Лине в лицо. Показалось, что башня трещит по швам от грохота пули. Запоздало заложило уши, и какое-то время она не слышала, о чем спорят мужчины. Одевалась, цепляясь за руку Кирилла. Он быстро накинул брюки и выровнялся, прижав ее к себе. Будто из молока гула просочились слова:

– … зря.

– Ты мне не угрожай. Это ее пуля не возьмет, а ты лучше не вставай на пути. Насладились друг другом? Прекрасно! Не сдох? Молодец! А теперь за работу! – Герман качнул пистолет в сторону чаши. Лунный свет спрятался на ее дне. Широкая каменная миска стояла на высокой ножке и торчала здесь, будто лишняя деталь интерьера. Лина бесстрашно подошла ближе и заглянула внутрь, но Власов потянул ее назад.

– Не надо, Лин…

– Я сделаю, уберите оружие, – сказала она, одернув руку. Хорошо, что Герман не знает о Кирилле. Пусть так и будет.

– Еще чего! Ты птиц, как бумажки порвала, я тебя не сниму с прицела. Так что пошевелись, детка.

– Эликсир не вылечит от геенны, что сжирает вашу душу, – выпалила Лина, вцепившись пальцами в холодный гранит. Тяжело было осознавать, что не помнит, как убивала скворцов.

Потому что это была я.

– Тише, не спорь, – вдруг сказал над ухом Власов. – Давай дадим ему то, что хочет…

Лина коротко кивнула.

– Решила мою душу полечить?! – заорал Герман. – Мамашка твоя тоже клялась, что хорошая, что верная, а… – он тяжело вздохнул и качнулся. Кирилл дернулся вперед. Прогремел выстрел. Лина закричала, Власов взмахнул руками и рухнул на пол, как бревно, зацепив головой каменный постамент. Чаша зашевелилась угрожающе, но не упала, а так и застыла на краю.

– Не-е-ет! – выкрикнула еще раз Лина и ринулась к Кириллу. Грохнул выстрел: сверху просыпалась штукатурка, и черное дуло угрожающе уставилось в лицо. Герман знал, что пуля ее не возьмет, но не знал, что будет, если Власов умрет. Стало по-настоящему страшно. Смерть не приходит в привычном облике к таким, как она, а выбивает настоящую личность и превращает человека в жуткое нечто. Лина никогда не видела трансформацию, но слышала многое и надеялась, что ее никогда это не настигнет. Верила, что успеет себя вылечить и умрет обычным человеком. А не чудовищем.

Она глядела в дуло, а думала о Кирилле и своей судьбе. Они будто связались с ним, переплелись. Лина не могла понять, чего боится больше: настоящей смерти Власова или рождения его второй личности, которая вырвется наружу, как только сердце остановится.

Смело шагнула ближе, чтобы проверить пульс.

– Отойди от него! – прошипел Герман. – Застрелю, зараза! Не умрешь, но и вылечиться не сможешь, сука!

Он вытащил оставленный на ступеньках рюкзак и бросил к ее ногам.

– Начинай. Испытывать будешь на нем, так что поспеши, если хочешь, чтобы твоя еда выжила.

– Не нужно, прошу вас…

– Ты грязная и мерзкая тварь, не способная сопереживать или любить. Не притворяйся! Тебе ведь все равно, что будет с ним, со мной, – Герман не кричал, но говорил резко и грубо и все время тряс пистолетом. – Мать твоя клялась, что любит, убеждала, что борется со своей темной сущностью. Клялась, понимаешь?! И убивала меня медленно и незаметно: по капле высасывая, пока не загнала на больничную койку окончательно! А потом еще и легла под другого, потому что ей всегда было мало! Я не верю, что ты моя дочь, и никогда не поверю. Вари, давай!

Он захрипел и, скорчившись от боли, оперся рукой о стену, но дуло не опустил.

– Быстрее!

Лина раскрыла рюкзак, все время поглядывая на Кирилла. В полумраке почти не видно было, куда Герман попал. Если в сердце, то у них осталось немного времени, и варить эликсир бессмысленно. Вряд ли кто-то выживет после пробуждения второго Кирилла. А когда умрет она, на волю выберется та, которая столько лет находилась в тени.

– Как же приятно осознавать, что твои дни сочтены.

– Я просто так не сдамся…