Наследие Иверийской династии

— Что-то не так? — вроде бы спросил Жорхе. Хотя, возможно, просто утвердил. — Ты ведь очень хотела его видеть. Не обязательно было просить об этом Првленскую, — он поймал мой вопросительный взгляд и тут же ответил на него: — Нет, я не подслушивал. Мне доложили стязатели. А я могу доложить консулу, что ты требуешь с ним встречи.

— Требую, — истерично хохотнула я. — Как ты верно заметил. Да, с тех пор как мы встретились, я всё время от него что-то требую… И требую. И снова требую.

Я закрыла глаза ладонями. Как всё стало сложно! Даже случайно брошенные Жорхе слова казались нарочными и обвиняющими. Я так много требовала от ментора и Квертинда, ничего не отдавая взамен. Может, настало время расплатиться с долгами?

Нужно было подумать. В одиночестве.

— Так мне доложить Кирмосу, что ты хочешь его видеть? — спросил стязатель.

— Я не хочу никого видеть, — честно призналась я. — Жорхе, ты не мог бы… Оставить меня одну? Хотя бы ненадолго. Ты же сам знаешь, я не сбегу.

Стязатель отодвинул ветки ивы и цепким взглядом осмотрел окрестности. Никого поблизости не было. Только Мотылёк растянулась на волнистой мозаичной ограде, блаженно посапывая. Она вся казалась разноцветной — солнечные лучи проходили сквозь яркие стеклянные козырьки святилищ и давали пёструю полутень. Рядом бродил белый леопард.

Жорхе сомневался. Я видела, что ему не нравится моя просьба. И даже подготовилась к тому, что он откажет.

— Если ты закричишь, я услышу, — предупредил Жорхе. — Буду неподалёку, в Саду Слёз. Не стесняйся кричать, даже если опасность будет сомнительной.

— Обещаю, — легко согласилась я. — С недавних пор в женском визге я нахожу особый вид защиты. И от опасностей, и от подозрений. Осталось освоить обморок.

Стязатель хмыкнул, натянул чёрную маску и неслышно скрылся за порыжевшими кустами, в самом деле оставив меня в долгожданном одиночестве.

Я сразу же расслабилась, скинула туфли и ступила на тёплую, согретую поздним солнцем траву, всё ещё зеленеющую на газонах. Побрела, наслаждаясь приятной щекоткой и давно забытым чувством наполненной магической памяти. Это было так… восхитительно. Как объятия ментора. Удастся ли мне когда-нибудь ещё раз испытать нечто подобное?

В Саду Грёз, который я когда-то разворошила, было безлюдно и по-осеннему ярко. Фонари уже загорелись, но они не скрипели над головами, а прятались в высокой траве, подсвечивая буйную пышную растительность и скрытые в ней резные лавочки. Среди высоких кустов ютился маленький прудик с цветущими лотосами.

Я бросила туфли на лавку, присела у тёмной воды и снова посмотрела на саму себя. Потрогала щёки, провела пальцем по губам. От мелкой, чумазой, вечно лохматой девчонки не осталось и следа. Юна Горст — благодарная дева…

И всё ещё дышит.

Мне так хотелось, чтобы ментор увидел меня такой. Мне так хотелось показаться ему обновлённой: не только дерзкой и боевой мейлори, а привлекательной, ухоженной и достойной девушкой. Я так стремилась измениться, сделаться кем-то иным, кем-то лучшим, чем я была в прошлом. Сейчас поняла: для него. Но… достаточно ли этого? Сможет ли это в самом деле заменить ему Квертинд? И, что гораздо важнее, сможет ли что-то заменить Квертинду его самого?

Когда люди говорят о нём или слышат упоминания, они всегда полны надежды. Настоящие квертиндцы верят в него, как в спасителя. Как и я. Имею ли я право отбирать у них Кирмоса лин де Блайта, в то время как они нуждаются в нём вряд ли меньше моего?

— Кирмос, — сказала я отражению.

Покатала это имя на языке, повторила несколько раз и осталась недовольна. Улыбнулась как можно милее, склонила голову и произнесла:

— Консул лин де Блайт, Ваша Милость.

Вышло нелепо. “Джер” звучало куда более убедительно. Так, будто между нами не было пропасти размером… размером в Квертинд.

Я провела влажной рукой по волосам, нащупала миинх и засмотрелась на спокойную тёмную воду. Она напомнила мне о Фарелби. Я ведь никогда не думала по-настоящему о своём будущем без ментора. Даже не пыталась научится жить без него. И быть счастливой. А ведь если ментор и вправду вернётся в гонку королей… Мне придётся. И если ему удастся разорвать связь, я смогу уехать домой. Или в Кроуницкую академию. Или… куда угодно.

На глади озера отразились две тени, и я неожиданно испугалась, обхватила себя руками. Подумалось, что это коршуны кружат над головой. Но… это были двое лебедей. Они словно застыли над землей, касаясь крыльями розовеющих облаков. И я вдруг увидела их будто иными глазами — не только двух величественных птиц, но их красоту, их свет и радость. И наслаждение друг другом, и бесконечном небом, и свободным полётом. Они летели в общее будущее, которое у них, несомненно, было.

Это безупречное счастье спустилось вместе с закатными лучами прямо мне на плечи, укутало ароматом астр и поздних яблок, дохнуло по-настоящему осенней, пронизывающей прохладой. Вокруг было тихо и безветренно — ни одна травинка не шевелились, ветер не играл с листвой апельсинов и магнолий, даже далёкая музыка смолкла.

Кожа покрылась мурашками. Дух захватило от таинства момента, действительной прелести Сада Грёз и тех перспектив, что открываются передо мной без знака соединения. Я впервые увидела себя самостоятельной, независимой, но, как и прежде — бесконечно одинокой. На этот раз не по велению судьбы, а по собственному выбору, и от этого становилось горько и так паршиво, что я часто заморгала.

Как привыкнуть к этой мысли?

Ответ нашёлся сам собой: со временем. Время — это то, чего здесь было у меня в избытке. Время для размышлений, для рассуждений и для смирения.

Если можно было бы взять и повернуть проклятое время вспять! Не на пять минут, а на полгода, чтобы очутиться в прохладном кроуницком лете, на краю земли. Рядом — родной ментор, мы смеёмся и смотрим на закат, едим крабовые "драконьи чешуйки" и сидим в обнимку прямо на земле. Он пахнет туманом и терпким мхом, кожей и немножко — противной сливухой из “Сонного плюща”. И никакой он не Кирмос лин де Блайт, а самый обыкновенный магистр факультета Ревда Джермонд Десент. И я точно уверена — он счастлив так же как и я, он спокоен, уверен и держит меня за руку.

Каково ему было тогда на самом деле?

Я хлюпнула носом.

Кажется, мне пора менять бога, которому я служу…

Тиаль с песком по-прежнему висел на груди. Я легко тронула его пальцами. Открыла крышку и наклонила прозрачную колбу, но так и не смогла высыпать песок в воду. Не хватило духу.

Посетить бы храм Ревда! За неимением ежедневных воззваний, я почти забыла, как часто его магия помогала мне. И сейчас вдруг стало остро необходимо побыть наедине хоть с кем-то, кто будет молчалив, но действительно сможет услышать и понять.

Ведь боги слышат нас. Но как же нам повезло, что мы не слышим их.

Я спешно поднялась, придерживая юбки, обулась и ступила на белые плитки дорожки.

Лаптолина права, мне действительно нужно научиться заботиться о себе самой. Быть может, тогда я смогу заботиться о ком-то ещё… О сиротках, например. Или о других верноподданных Квертинда.

Узкая тропинка привела меня к скромному храмовому комплексу. Увы, в Мелироанской академии он был представлен только двумя святилищами: Девейны и Нарцины. Я хмыкнула, отметив тот факт, что даже богов в обитель благочестия допускали исключительно по половому признаку.

Постояла немного, раздумывая над тем, не посетить ли мне сначала храм Девейны. Глаз уловил яркое пятно на фоне светлого камня, и я юркнула в сторону — спряталась за ближайшую вазу с клумбой.

В одном из храмов явно кто-то был!

По позвоночнику пробежал холодок, напомнив о недавней встрече с икша.

Неужели они теперь добрались и сюда, в академию? Или это просто служанка? Уборщик? Призрак Мелиры Иверийской?! Почему так тихо?

Я выглянула из своего убежища. В распахнутых настежь дверях виднелась статуя Нарцины. Из-под арки выглядывала женская туфелька, край платья и… алый туман Толмунда. Или мне показалось?

Осмелев, я приблизилась. Дымные красные ленты магии стелились по земле, как вьющиеся растения, но в следующее мгновение исчезли за стеной — впитались в ладони заклинателя.

— Sangescut, — прошептала я. — Eman miсhi'tum del Tolmund.

Невидимый щит кровавой стихии мог бы защитить меня разве что от слабого мага, но это было лучше, чем ничего. Не зря же я столько раз училась его применять! К сожалению, Толмунд мне не отозвался — ему требовалась предварительная жертва.

— Кряхт, — выругалась я.

И, приготовившись визжать, стрелой ворвалась в узкую башню.

В её центре, под льющимися с потолка разноцветными лучами белела обнажённая Нарцина. Улыбка богини в таком освещении напоминала зловещий оскал. Я сделала два шага влево, не сводя глаз с мраморной статуи, и увидела, как выражение лица сменяется на скорбное. Нарцина играла десяток ролей, оставаясь при этом неподвижной.

Но неподвижной была не только богиня искусства. На узкой лавке у стены сидела Хломана Дельская в ворохе пергаментов, книг и свитков. У её ног стоял довольно увесистый детерминант и чернильница. Девушка склонилась над эскизом с открытым ртом. В руке она держала кровавый тиаль Толмунда, но не торопилась пить. Она вообще не шевелилась.

— Хломана! — поражённо позвала я.

И в следующий миг отлетела шагов на пять, придавленная девичьим визгом. Сползла по холодной стене, затыкая уши и до боли закусив губу. Мир врезался в разум сотней, нет, тысячей звуков, едва не взорвавших мою голову, как протухший фрукт.

Тиаль с кровью разбился, окатив с ног до головы белоснежную Нарцину и визжащую сестру Дельскую. Я часто задышала, зажмурилась, попыталась подняться, но не смогла — на меня будто бы снова надели ризолит.

— Юна! — запрыгала вокруг Хломана. — Как ты… О Нарцина! Толмунд, я так увлеклась, что совсем тебя не заметила.

— Во что ты вляпалась? — тряхнула я волосами. Крепко зажмурилась и сразу же распахнула глаза, фокусируя зрение. Свет как будто бы стал ярче. Он прекрасно осветил ответ на мой вопрос: Хломана вляпалась в кровь. То есть, в кровавую магию. — Почему ты не на занятии исцеления?

— Я… — девушка прикусила губу. — Я… Решила ото всех сбежать. Спрятаться. Здесь никого не должно быть сейчас… Но ты как здесь оказалась? Лаптолина тебя не наказала? Или посещение храма Нарцины и есть наказание? Я раньше не замечала в тебе стремления к магии богини красоты.

— Хотела заполнить тиаль.

— У Нарцины? — выпучила глаза Дельская.

“Нет, у Толмунда," — хотела ответить я, но не успела. В святилище ворвался Жорхе. За долю секунды он оценил ситуацию, грубо оттолкнул леди Дельскую, присел рядом со мной, осмотрел с ног до головы. Вроде бы остался доволен.

— Ты цела? — снова не то спросил, не то утвердил стязатель.

— Вполне, — на всякий случай ответила я и всё-таки поднялась, держась за его руку. — Это не я визжала. Хломана думала, что я проткну её рапирой и подвешу к божественному изваянию.

— Ничего подобного, — обиделась сестра. — Ты просто так тихо ходишь, что я не сразу тебя заметила.

— Вообще-то я специально кралась, — признала я обвинения. — Потому что думала, что внутри скрывается преступник. Готова спорить, я видела магию Толмунда!