Наследие Иверийской династии

Я выдохнула облачко пара и всё-таки отвернулась. Часто заморгала, стараясь сдержать непокорные слёзы, которые всё ещё отказывались подчиняться приказам Великого Консула.

“Бом, бом, бом,” — загудели внизу городские колокола.

Заскрипели осины, избиваемые ледяными порывами, потянулась по дорожкам позёмка и запели на разные голоса надгробья и плиты. Какая ирония — эти камни принадлежали мёртвым, но ни один из них не говорил голосом своего хозяина.

— Простите меня, — неожиданно сказал Чёрный Консул, осторожно касаясь моего плеча. Мне стоило некоторых усилий не вздрогнуть и не отшатнуться. — Я не хотел вас потревожить, Ваша Милость. Это случайный визит, я просто хотел… — он замолчал, хозяйским жестом смахнул снежинки с постамента, придирчиво оценил статую Грэхама. — Это не важно. Оставлю вас, чтобы вы могли побыть здесь в одиночестве.

Скупое прикосновение и внезапная робость Чёрного Консула подействовала на меня отрезвляюще.

— Нет, — удержала я его, когда Кирмос лин де Блайт развернулся, чтобы уйти. — Прошу вас, останьтесь. В последнее время у нас не было возможности поговорить в Претории, а здесь… Здесь мы можем быть откровенны.

Мужчина кивнул.

Я сделала пару шагов к статуе Грэхама, посмотрела на каменное изваяние оценивающе.

— Прекрасная работа, — заключила я уже твёрдо. — Достойный памятник всему тому, что здесь похоронено.

Краем глаза заметила, как Кирмос лин де Блайт снова кивнул, принимая комплимент. И спросил:

— И что же здесь похоронено, госпожа Ностра?

— В этой могиле погребены все мои миролюбивые убеждения, — усмехнулась я, довольная тем, что он задал этот вопрос.

— Вот как, — только и сказал консул.

— Консул лин де Блайт, — официальным тоном обратилась я, резко разворачиваясь. — Мы так долго ждали первых успехов в этой войне, что обязаны наградить Квертинд и всех тех, кто проявлял рвение. Мы обязаны подарить людям отмщение. Я хочу, чтобы вы дошли до Таххарии-хан и выжгли её столицу. Хочу, чтобы убили всех мужчин и всех женщин, способных держать оружие. Только так можно остановить войну. Насилие против насилия.

С порывом ветра взметнулись снежинки, обдав нас холодным вихрем, но никто из нас даже не моргнул. Его Милость долго молчал, пристально разглядывая моё лицо, будто ждал, что я передумаю.

— Жажда мести приводит к губительным последствиям, госпожа Ностра, — наконец заключил Кирмос. — Пока мы защищаем свои территории, мы в своём праве. Но оккупировать Таххарию-хан — совсем другое дело.

— В вас проснулась совесть? — усмехнулась я. — Плохое для правителя качество.

— Это аналитика. Экономика истощена таххарийской и гражданской войной, мы теряем людей в войне и союзников. Не стоит забывать об угрозе вторжения Веллапольцев, до сих пор проявляющих удивительное терпение. Армии и ресурсы пригодятся для защиты Квертинда, а не для завоеваний.

— Вы так говорите, потому что вам есть, что защищать, — неожиданно громко сказала я. Почти крикнула. Возглас утонул в тумане. Ветер смахнул слезинку с моей щеки, и я прижала руку в перчатке к краю глаза.

— Долгое время Квертинд был единственным, что я защищал, — мягко и удивительно терпеливо сказал консул лин де Блайт. — Ценой своей жизни и личного счастья я пытался спасти наследие Иверийской династии. Смею заявить, что это не самая плохая цель. Предлагаю вам взять отпуск и хорошо подумать над решениями.

Я истерично рассмеялась. Отпуск? Посреди озверевшего, бессмысленного воя битв и новых угроз? Посреди гуляющего по Квертинду ужаса? Он сам позволил бы себе отпуск?

— Выходит, теперь вы защищаете нечто иное, — вместо новых обвинений едко заметила я. — И даже допускаете… — я запнулась, подбирая слова… — Отпуск.

Кирмос лин де Блайт не ответил, только недовольно скосил глаза. В них мелькнуло что-то хищное, предупреждающее о том, что я слишком близко подобралась к границам, которые не стоит переступать. Но я была не намерена останавливаться. Только не теперь, только не здесь.

— Я знаю, в чём дело, — прищурилась я. — В пределах ваших амбиций. В том, что их ограничивает. Точнее в той, — я хмыкнула в ответ на его нахмуренный вид. — Теперь вы выступаете миротворцем, благодетелем и милосердным спасителем. Заботитесь о народе, даруете прощение врагу. Но вы знаете лучше меня, что таххарийцы не остановятся, а проигранные битвы только распалили их злобу. Сейчас лучше время для нападения и оккупации их территории. Они разобщены, они копят силы. Даже моих знаний хватает, чтобы это понимать. Я читала донесения генерала лин де Голли и его оценку ситуации. Армия Квертинда способна перейти Данужский лес и вторгнуться в Таххарию-хан.

— Ценой огромных потерь и существенных рисков, ценой благополучия квертиндцев.

— С каких пор вас заботят жертвы? — строго спросила я. — Вы готовы обречь на смерть тысячи людей ради мейлори, но ради величия Квертинда пасуете перед возможными потерями?

Он криво усмехнулся, опустил голову. Посмотрел вдаль — на город, из которого всё ещё доносился колокольный звон. Красноречивый ответ.

— Отворачиваетесь, — упрекнула я.

— Когда ваша боль утихнет, госпожа Ностра, думаю, вы сможете принимать рациональные решения, — уклончиво ответил Кирмос лин де Блайт.

Чёрный Консул оперся плечом о фонарный столб и сложил руки на груди. Он всё ещё смотрел в сторону и сдержанно ухмылялся одним уголком губ, будто находил меня смешной. Дальнейший разговор был бессмысленен и выставлял меня в дурном свете.

Я натянула перчатки.

Что ж, было очевидно, что консул не принял слова о войне всерьёз. Возможно, мои намерения и вправду были недостаточно обоснованы… И мне вдруг стало стыдно за свою резкость. Но стоило поразмыслить об этом в другом месте.

Стряхнув с плеч снежинки, я молча поцеловала кончики пальцев и дотронулась до мраморного сапога Грэхама на прощание. Направилась к выходу вдоль ограды, но когда поравнялась с Чёрным Консулом, всё-таки остановилась.

— Вокруг нас с вами, господин лин де Блайт, боль не утихает, — сказала я, не удостоив консула взглядом. Теперь я смотрела на город, который он рассматривал ещё минуту назад. — И лучше бы вам подготовиться к потерям… Или оградить близких. От Квертинда и от себя, — я наклонилась ближе к его уху и прошептала: — У экзарха Аргана не было иного выбора, кроме служения. Нет его у меня. И нет его у вас. А у Юны Горст он ещё есть. Постарайтесь сделать так, чтобы вам не пришлось делать и её надгробие.

На короткий миг показалось, что следующий вздох станет для меня последним — резкий взгляд консула был полон убийства. Но я не дрогнула и ничем не выдала эмоций. Только отвернулась и зашагала прочь, разгоняя снежную пыль полами плаща.

Кирмос лин де Блайт остался стоять у могилы Грэхама.

Смотрел ли он мне вслед? Думал ли он над моими словами? Неизвестно.

Но одно я знала точно: час слабости и горя в расписании Великого Консула закончился.

Наступал час правления.

***

— …Верховный Совет объявляю открытым, — раздалось под мозаичными сводами Колонного зала.

Высокие двери с консульскими весами закрылись. Собравшиеся за столом ожили, готовясь послужить королевству. Издалека раздалось привычное звучание колоколов Лангсорда. Звуки были глухие, они гасились толстыми стенами Претория, но Йоллу всё равно различил голос Храма Семи Богов. Именно так пели отличные, самые большие в Квертинде колокола главного святилища королевства, лу-лу.

Рудвик-секретарь решительно выпятил животик. Заметив на другом конце стола Велора лин де Лавотьена — нового экзарха, Йоллу не дрогнул и даже не дунул в ус. На этот раз за столом с идеально гладкой скатертью присутствовал человек куда пострашнее главного стязателя.

Чёрный Консул.

Все видели, как он сел, непозволительно беспечно откинувшись в кресле, и колко, опасно посмотрел на бледную девочку. Йоллу забеспокоился и поправил брошь с весами. “Может ли тонкое остриё булавки стать оружием, лу-лу?” — промелькнула в голове рудвика слишком смелая для него мысль.

— Перед началом Верховного Совета хотелось бы представить вам не только нового экзарха королевства Квертинд, господина лин де Лавотьена из знатного и уважаемого в королевстве рода, но и нового дипломатического консула господина Ульфгера Биттернака, — ровно отчеканила Ванда Ностра. — Ваша Милость, прошу.

Великий Консул приглашающе кивнула головой, и господин Биттернак горделиво вытянулся в полный рост. Все собравшиеся за столом с нескрываемым удивлением переглянулись.

— Имею честь быть представленным, — с серьёзным лицом проговорил Биттернак. — Смею заверить, что все деяния мои и стремления направлены во благо королевства и всех его верноподданных. Во имя Квертинда!

— Во имя Квертинда, — нестройным хором отозвались консулы.

Кирмос лин де Блайт промолчал, отчего нервозность Йоллу стала заметнее. Один вид кровавого мага угнетал, как нечистая совесть. Рудвик чувствовал, что он будто бы измазалася во тьме этого страшного человека, как в чернилах. Или в чём ещё похуже, лу-лу.

Брезгливо фыркнув, Йоллу перевел взгляд на нового дипломатического консула.

Ульфегра Биттернака бледная девочка назначила незадолго до совета. В официальном отчёте Джулии говорилось о том, что Биттернак — блестящий делегат Претория, учтивый, хитрый, изворотливый. Помощница бледной девочки много говорила хорошего о новом консуле, но рудвику он напоминал слизня — худой, тонкокостный, с узким лицом и при этом неспешный, текучий, как студень. Слишком молодой для должности, лу-лу.

— Если не ошибаюсь, два года назад именно вас рекомендовал Орлеан Рутзский для назначения на должность секретаря Верховного Совета, — тихо откашлявшись в кулак, сказал консул Батор. — Наместник Галиофских утёсов обещал нам вас как талантливого политика. Но в те времена Его Милость Камлен Видящий, да примет Девейна его в свои сады, категорически отказал вам в должности.

— Да, — растерялся консул Биттернак. — Всё так, но…

— Я сама предложила консулу Биттернаку эту должность, — встряла Ванда Ностра и обратилась к новому консулу: — Отныне вы — официальный дипломатический консул, и я призываю вас пользоваться этим статусом в интересах государства. Вам поручено представительство Квертинда за пределами его границ и внутри королевства. Так же в ваше ведение входит рассмотрение запросов от наместников, надзор за региональными консульствами, поддержка артели целителей, промышленников и промысловых объединений. И некоторые прочие первой важности королевские дела. Полный список обязанностей мы составили с учётом текущих потребностей. Йоллу, — позвала бледная девочка.

Рудвик опешил от скорого развития событий, но не сплоховал — тут же зацокал по мраморным плитам, достал из портфеля новенький, туго свёрнутый и заверенный консульской печатью пергамент и с учтивым поклоном вручил его слизню. Тот взял подношение несмело, двумя пальцами, как опасный артефакт. Часто заморгал.

— Прошу вас, в самое ближайшее время ознакомиться и направить мне замечания, если таковые будут, через моего секретаря, — добавила Ванда.