Милицейские истории: невыдуманные рассказы о милиции и без милиции. Миниатюры
- Автор: Михаил Смоленский
- Жанр: Полицейский детектив / Русская современная проза / Современные российские издания / Авторские сборники, собрания сочинений / Для взрослых 18+
- Дата выхода: 2019
Читать книгу "Милицейские истории: невыдуманные рассказы о милиции и без милиции. Миниатюры"
Смерть воробушка
Как-то шли мы по своей зоне с Сашей Савиным. Проверяли подучетных и по своим материалам работали. Свидетелей по делам искали, да и вообще осмотреться на территории никогда не мешало. Тут нам навстречу двое несовершеннолетних с пневматическими винтовками в руках. Оружие не нарезное, но к обороту запрещенное. Мы их задерживаем, винтовки забираем, но вести их куда-то ну совсем нет никакого желания.
– Где взяли?
– В заброшенном сарае нашли.
На вид вроде как и правда. Винтовки ржавчиной покрыты, не переламываются, так что, наверно, не врут. Отпускаем этих парней, и они радостные убегают.
– Что делать с этой ржавой дрянью? – спрашиваю у Саши.
– У меня есть знакомый в тире. Отдам их ему, и пусть в порядок приведет, если ещё можно.
– Хорошо. Забирай, и двинули дальше.
Наверно, через месяц Саша забрал у своего знакомого в тире эти уже отремонтированные и смазанные пневматические винтовки. Я даже не сразу и узнал их. Ржавчину убрали, отполировали и пристреляли. Красота. Да ещё в придачу Саша принес несколько пачек свинцовых пулек. В общем, принес я все это домой, поставил винтовку в угол кладовки и забыл про неё. Месяц, наверно, прошел или полтора. Пришел я утром после дежурства и лег спать. Проснулся, наверно, часа в четыре и вышел во двор дома. Во дворе росли несколько фруктовых деревьев: яблоня, груша, два абрикосовых дерева, вишня и черешня. Черешня крупная, «бычий глаз». Очень вкусная. И когда созревали её плоды, все в нашей семье с удовольствием их рвали и там же и ели. К сожалению, не только наша семья, но и бессчетное количество воробьев. Причем им доставалось и больше, и лучшие плоды. Так было и на этот раз, но тут я вспомнил о пневматической винтовке и решил начать оборону дерева от нашествия пернатых. Принес винтовку и давай пулять. Наверно, раз сто выстрелил, но ни в кого не попал. Ещё тот снайпер. Стою, стреляю и после очередного промаха переламываю винтовку, заряжаю пулькой и закрываю. Но выстрелить не успел. Кто-то теребит меня за штанину. Смотрю, а это моя маленькая дочь Аня.
– Папа! Ты что, воробушков убиваешь?
Причем сказано таким жалостливым тоном, что у меня самого слезы на глаза навернулись. Я тут же включаю заднюю.
– Что ты, Анечка! Упаси бог. Я так, чисто в воздух стреляю.
И, держа винтовку стволом вверх, демонстрируя ей чистоту своих намерений, нажимаю на спусковой крючок. Хлопок. И прямо к нашим ногам падает застреленный воробей. Причем картинно падает, на спинку, и широко раскидывает крылья. Ну, прямо как человек. Только что не стонет. Вот гадина, мелькнула мысль. Ну, сто раз стрелял, пытаясь в них попасть и целясь, и ни разу так и не попал. А тут так проколоться перед ребенком! Она со слезой в голосе говорит:
– Папа! Ты убил воробушка!
И тут из глаз у неё слезы просто хлынули потоком. Я пытаюсь её убедить, что мой выстрел и падение этого сумасшедшего воробья – разные вещи. Я в него ведь даже не целился. Это он сам: видимо, долго летал, устал и прилег отдохнуть. Сейчас улетит. Хватаю его за крыло и забрасываю на крышу дома. Все. Он улетел, говорю Ане. Еле успокоил… Чудеса, да и только.
Поставил винтовку опять в кладовку, да больше и не доставал. Черт с ними, с этими воробьями. Пусть жрут, гады, черешню! Спокойствие детей мне дороже.