Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру

3.

Может, в таком порядке были выстроены магические башни, может, они работали одновременно, «разогреваясь» от выстрела к выстрелу, но каждое отправленное через них заклинание было сильнее предыдущего. Если первое выразилось в слабом пшике, который Перловка могла и не заметить, а второе — одолело её мемную оболочку, третье же разнесло в клочки её аватару, не оставив и сухого места. Да что там: оглушительный взрыв был настолько мощен, что магическая волна, расходясь во все стороны, превращала сугробы в натуральные массивы плотного льда, от чего поля боя превратилось в гигантский каток.

Дарку пришлось вонзить цепь в землю, чтобы его не снесло силой шпиля — и даже так он почувствовал, как его тело отрывается от земли и начинает развеваться над землёй, как флаг, подчиняясь мощнейшим потокам воздуха, несущим с собой только разрушение и холод. В какой-то момент, впрочем, «номер один» осознал, что занимается подобным делом не один — Вик успел обхватить его целую ногу поводком, и теперь развевался точно таким же образом, как его босс, просто на метр дальше.

— Как ты меня нашёл? — решил завязать с напарником светскую беседу Дарк, пока система подгружала следующую стадию битвы с боссом. — И как ты выжил?

— Полагаю, — голос Вика был хриплым и едва различимым в таком урагане, — ваш бой было слышно на всю округу. Удивлён, что никто кроме меня не пришёл на помощь.

К этому моменту последствия выстрела начали затухать. Дарк не мог не признать их мощь — если шпили были способны на подобное в условиях антимагического поля Перловки, были все причины полагать, что магические башни действительно являлись неплохим аналогом атомных и ядерных бомб. Всё-таки, объединённые человеческие усилия показывали, что бог — всего лишь титул. Если ты по силе равен сотне лучших некромагов, то какая разница, если ты все равно один, а их — две сотни?

— А, кхм, моё состояние, — Вик опустился на лёд первее Дарка и тут же заскользил по нему туфлями. — Полагаю, заслуга Лукана. Горло он мне точно сшил сам, возможно, направил несколько контуров регенерации, и мне ничего не оставалось, кроме как воскреснуть. И вот — я здесь.

Звучал некромаг, конечно, так, будто он куда больше жалеет то, что воскрес, чем то, что находится «здесь». Однако Дарк понимал, какой смелости стоил такой поступок. Рискнуть пойти против Перловки, зная, что не имеешь при себе ни брони, ни хорошего оружия, и даже не будучи в полном здравии… И имея полное понимание, что все, кто бросят ей вызов — могут уже никогда не вернуться.

— Вик… Я хочу сказать тебе одно, — «номер один» звучал угрюмо. — Мне очень жаль. Перловка тебе не простит этого. Ты сам знаешь, чем это грозит. Поэтому…

Дарк поднялся с колен и повернулся к напарнику. Ладонь в пласталевой перчатке грузно упала тому на плечо. Взгляд чёрных глаз был покорно направлен на его забрало. Хмурая улыбка, одним краем губ, появилась на лице Вика.

— Отныне и до самого конца — ты будешь четвёртым в моем ковене.

— Как это мило! Какая романтика! Может, вы ещё засосётесь?! Если книгу отменят из-за пропаганды ЛГБТ, побеждать меня будет не нужно!

Как менялась сила шпиля между выстрелами, так менялось и настроение Перловки. Если с самого начала она была игрива, потом — стала серьёзной, то теперь в её голосе читалась исключительная злоба. Что это для них значило?

То, что ледяные массивы вокруг некромагов начали лопаться и разверзаться, внешне превращаясь в порталы в морозную версию преисподней, ведь из них начали выбираться поистине демонические существа. Кривые, древесные, будто ожившие ветки, когда туловища изогнуты в разные стороны, а головы часто запрокинуты или смотрят вниз. Но внешняя нелепость энтов была обманчивой — шипастые корни позволяли им с умопомрачительной скоростью скользить по льду, а острые пальцы позволяли маневрировать из стороны в сторону, вгрызаясь в землю.

Дарк перехватил оружие, и они встали с Виком спиной к спине — чтобы дать ещё один бой. Первый энт налетел на «номера один» и получил ударом цепи поперек тела — но едва ли замедлился от этого, и продолжил переть вперёд, будто локомотив со сломанными тормозами. «Номер один» заскользил назад по льду, двигаясь за оружием, пока конструкт пытался проколоть его руками-вилами. Некромаг не знал, как ему стоило выйти из этой ситуации, если бы Вик, выпрыгнувший из-за него, не принялся рубить поводком энта.

Щепки летели во все стороны, кроме хруста древесины было слышно только скольжение других противников в их сторону, но энт никак не хотел переставать давить на Дарка. В конце концов Вик избрал другую методику — обхватил поводком голову монстра, дернул рукой, и тому не осталось ничего, кроме как вонзиться спиной в лёд.

— Они явно куда более лёгкие, чем хрупкие, — прокомментировал это Дарк и развернулся, чтобы встретить сразу двух противников. Раз уж прямые удары были бесполезны, стоило попробовать другой путь — цепь вонзилась в землю, продавливая лёд вниз и шипами выводя его чуть впереди. Получившийся таким образом снежный барьер подбросил в воздух конструктов сразу на несколько метров, ненадолго выведя их из сражения.

Окружающий холод был слишком велик. Проклятая метель всё никак не хотела ослабевать, а доспех, как бы ни был шикарен, не мог найти так много энергии для того, чтобы согревать Дарка в температуру крайнего севера. Останься у него хоть немного праха — можно было бы позаботиться о своём удобстве, но сейчас «номеру один» не оставалось ничего, кроме как стиснуть зубы, пока его конечности получали новые степени обморожения и леденели всё сильнее и сильнее.

Энты продолжили валить изо всех щелей. Перловка явно постаралась с тем, чтобы сделать их как можно более крепкими, возможно, даже поделившись с ними частью собственных сил. Почему она до сих пор так и не показалась ему в своём «истинном облике» — Дарк не знал, но догадывался. Вполне вероятно, она уже уловила закономерность, и не хотела, чтобы её прикончили одним выстрелом. Хотя почему «прикончили»? Разве она просто не сможет вырастить себе ещё тело?

Взмах, взмах, удар — древень опрокинулся и покатился назад, сбивая тем самым с «ног» других энтов. Выпад вперёд — обхватить конструкта цепью и закинуть его в новую группу противников, чтобы замедлить их движение хотя бы на секунду. Поднырнуть под следующую тварь — схватить её руками и силой вонзить в лёд, заставив потратить ещё какое-то время на то, чтобы выбраться. Эта стратегия изначально было проигрышной. Количество противников в ней не могло уменьшиться, лишь расти, и в какой-то момент Дарк просто должен был стать неспособен разорваться на такое огромное количество направлений… Тем более, что время играло против него.

Разумеется, в таких условиях невозможно было вести бой всухую. Энты кололи руками, выворачивали головы и позвоночники так, чтобы укусить пластины — и часто были в этом успешны, пусть и ломали зубы начисто, но их было слишком много, а доспех — всего один. Броня крошилась, изнашивалась, а раны от редких ударов, прошедших в незащищённые части, слишком долго восстанавливались. Если раньше во время сражений Дарка снег под ним был красным из-за крови противников, то теперь лёд изменил окраску жидкостью его тела лично. Его и Вика.

У некромага печального образа не было доспеха. Не было оружия, не было даже такого же навыка, что у босса. Лишь сила воли поддерживала жизнь в его теле — потому что под тягостью полученных увечий он всё больше превращался в решето, из которого разве что внутренности не выпадали — а может и выпадали, в пылу сражения различить это было невозможно. Было ясно только одно — осталось не долго. Они понимали это оба.

— Это было честью для меня, — прохрипел Вик, делая последний шаг в сторону Дарка и падая на колени. Лицо его было изрублено, без одного глаза, волосы собрались в сосульки, а от костюма осталось одно рванье. «Номер один» ногой отшвырнул энта, пытавшегося обезглавить подчинённого, и тот, кувыркаясь, откатился на пару метров назад. Вокруг них практически не осталось свободного пространства — небольшой пяточек земли, в который так стремились ворваться энты, но пока что не могли укрепиться на нём, спотыкаясь и мешаясь друг в друге. Дарк заметил, что Вик смотрит на его выращенную с нуля ногу — ту, на которой больше не было ботинка.

— Не можете уйти? — некромаг печального образа задал вопрос, казавшийся риторическим и издевательским одновременно. — Я помогу…

Кусок оборванного поводка упёрся в костяную ступню и заполз под неё. «Номер один» сразу же понял, какой является последняя воля подчинённого, и согнул целую ногу, готовясь к прыжку. Они в последний раз встретились с Виком глазами — хотя, стоило сказать, что в первый, потому что только сейчас забрало Дарка отлетело в пылу сражения, открыв его лицо. Он не знал, что сказать, да и имело ли это смысл? Оставалось лишь кивнуть.

Дарк взлетел в воздух, отправленный вперёд остатками костюма и поводком Вика. В движении он мог заметить, как через секунду энты настигают Вика и протыкают его когтями, вгрызаются зубами в плоть и обхватывают конечности корнями так, чтобы оторвать их. Всё, что осталось от «номера четыре» — кровавый фонтан, который быстро скрылся в метели, когда Дарк отлетел на хоть сколько-нибудь приличное расстояние.

О том, чтобы сгруппироваться и устроить себе мягкую посадку — речи быть и не могло. Это был даже не тот контролируемый прыжок, которыми Дарк так легко орудовал в самом начале боя. Скорее, выстрел из пушки на половину силы. Закончился он соответствующе — «номер один» проехался лицом по льду — лучше, чем твёрдая земля — но носу и зубам было плевать. Они захрустели в унисон, размазываясь тонким слоем по поверхности, пока тело мужчины не прекратило движение, и он, слабо постанывая, не смог подняться на четвереньки.

Что дальше? Разбитое лицо он мог пережить, пусть костюм ещё и не обработал все раны, что остались после древней. Но как он мог правильно распределить остатки ресурсов так, чтобы одолеть Перловку? У него оставалось ещё ровно два выстрела шпиля, и то — для их наводки требовалось выбраться из метели, что являлось невозможной задачей в столь сжатые сроки. А что уж говорить про общее состояние? Избитый, лишившийся маневренности, запасов праха и львиной доли брони… И даже союзников у него не осталось.

— Вперёд! Защитим страну и отечество, наших жён и наших детей! — Дарк услышал знакомый ему голос. Знакомый слабо, но от одного факта понимания, КТО именно говорит эти слова… Он поперхнулся. Потому что Гидеон Аты решил вступить в бой. И, судя по множественному числу в его речи, умереть собирался не он один.

— Стойте, кретины!

Дарк, спотыкаясь и поскальзываясь, побежал в сторону топота ног, издаваемого отрядом дворян, пошедших за финским князем. Идиоты, полоумные — они даже на треть не представляли, что их ждёт, даже если им придётся столкнуться с одним процентом мощи Перловки — вся эта братия не одолеет и одного энта, лишится собственных жизней, душ и посмертия!

— Вижу их! — орал Аты, будто бы специально игнорируя возглас сопляка, который недавно утёр ему нос. Преисполнившись отчаяния, Дарк совершил прыжок вперёд на одной ноге. К его удивлению, это принесло результаты — ни о какой устойчивости не могло идти и речи, а потому «номер один», преодолев с десяток метров, шлёпнулся на задницу и поехал вперёд по льду. В идеальный момент, чтобы добраться до расчленённых трупов некромагов в костюмах, когда последний из них свалился на землю с отрубленной головой.