Очевидное маловероятно

— Уж ни приворотного ли зелья ты подмешала туда, красавица?! — лихо подкрутил усы старый вояка, протягивая ей денежку. — Так-то я не против покуролесить…

— Ой, не искушай, меня, грешную, — расхохоталась женщина. — Так и быть, положу тебе, дедушка Егор, еще пирожочков.

— Благослови тебя Бог, Марфушенька.

— Девицы-лебедушки, не проходите мимо. Купите ленты для кос расчудесных. Молодцы глаз отвести не смогут!

— Отцы да матушки, потешьте детушек каруселью заморской. Лишь копеечку прошу. Не корости ради…

— А вот кому плуги добротные! Век паши — износу нет.

— Ножи и кинжалы крепчайшей ковки. А на гравировку гляньте. Вся княжеская дружина давно с такими ходит! Да и стрельцы удалые не брезгают моим искусством!

В общем, все наши герои наслаждались прогулкой, а Ричард и Майкл пребывали просто в невероятном восторге. Юноши активно общались с людьми, благо русский язык был им обоим хорошо знаком. Неожиданно появились глашатаи и сообщили народу, что боярская дочь Миловида Лаврова едет на венчание с князем Любомиром. Люди расступились. Всем охото было посмотреть на красавицу невесту и ее богатырское сопровождение. Девушка, и правда, была хороша: густая черная коса, красивые зеленые глаза, чуть полноватая фигура, а наряд был столь изыскан и шикарен, что не поддавался описанию. Портила впечатление лишь глубокая печаль будущей княгини. Неожиданно путь процессии перегородил парень под два метра ростом в белой украшенной вышивкой рубахе и новеньких сапогах. Он поклонился воеводе в пояс:

— Не серчай, Иван Игнатьевич, на своего дружинника. Честно я за Родину милую кровь проливал. И любушку родную не могу предать. В жены даже князю великому не отдам. Позвольте нам обвенчаться. Добром прошу. А нет, и силу применить не побоюсь я. Оружия против товарищей рука моя не поднимет, а вот оглоблю…

— А ты не пугай нас, Митрофан, сын Осипов. Чай, сам знаешь, приказ у нас. Доставим невесту куда велено. Не рабыней она будет, а княгинею. На злате есть и пить, серебром укрываться.

— Да не надобно мне богатства! — воскликнула Миловида, вскидывая длинные ресницы. — Лучше малый часок с любимым провести, чем век в сытости и довольстве.

— Помолчи, красавица, — мягко осадил ее воевода. — Если воин приказом князя пренебрегать станет, то чести да и жизни ему не видать. Остынь, Митрофан, не совершай того, о чем пожалеешь. И девицу не спасешь, и себя погубишь…

— Значит, такова судьба. Без любви нам обоим не жизнь, а каторга. Пусть каждый делает, что ему должно… — парень легко крутанул в руке длинную и тяжелую оглоблю.

— Пусть будет по-твоему, — тяжело вздохнул Иван Игнатьевич. — Брать его живым, ребятушки. Но побить изрядно, чтобы в разум вернуть.

Наши герои никак не могли понять, КОГО же им напоминает этот светловолосый и сероглазый силач. А тот не спускал глаз с семи всадников, окруживших его. Никто не решался первым нанести удар.

— Ладно, товарищи мои верные, облегчу вам задачу, — улыбка у Митрофана была сейчас чистая и светлая. — Уж вы простите грешного, коли что не так…

В следующее мгновение опальный дружинник ударил оглоблей по ногам ближайшей лошади. Бедное животное повалилось вперед, выбрасывая из седла наездника. Благо паренек оказался легким и, описав в воздухе эффектную дугу, приземлился на тюки с сырым льном. А Митрофан уже крутил над головой оглоблей как ивовым прутиком. Еще один богатырь решился атаковать, подняв коня на дыбы. От хлесткого удара вперед и вверх, он кулем повалился на землю. Княжеская невеста испуганно зажмурилась, роняя слезы. Возлюбленный Миловиды дрался умело, быстро, без лишних движений, стараясь не причинить серьезного вреда противникам. Скоро народ понял, что к чему, и стал активно поддерживать возлюбленного прекрасной боярыни.

С соседних улиц стали сбегаться стрельцы, но даже они не спешили вмешиваться: почитали на Руси удаль молодецкую. И вот в седле остался лишь один воевода, а Митрофан начинал уставать. Иван Игнатьевич, уважительно покачав головой, тяжело вздохнул и стал раскручивать над головой ловчую сеть. Несколько раз пылкому и быстрому герою удавалось избежать силков, но, все понимали, что битва будет проиграна… Рано или поздно.

Повинуясь необъяснимому порыву, Сомерсби поднял с земли камень и бросил его в воеводу. Сеть плюхнулась на мостовую. Седовласый богатырь стал удивленно озираться:

— Кто тут такой ловкий выискался? Выходи.

Глава телохранителей Дэйвона молча встал рядом с Митрофаном, лишь немного уступая ему в росте и в размахе плеч.

— Это брат, что ли, твой? Столь похожи вы… Хотя одежда дорогая, иноземная, — продолжал удивляться воевода.

— Нет, мы не знакомы, — Митрофан чуть поклонился Сомерсби. — Но сей воин друг мне отныне.

— Ты чьих же земель будешь, смельчак удалой?

— Зовут меня Вильям Сомерсби. Живу я в Стране Счастья.

— В Лоридеме? Славный край. С добрым народом и мудрым правителем. Наш князь намедни оттуда вернулся. Так что же ты, господин, вмешиваешься в дела, которые тебя не касаются?

Сомерсби неопределенно пожал плечами.

— По зову сердца, значит. Уважаю. Однако замешкались мы что-то. Стрельцы-ребятушки, окружить их. Зла не чинить, но из круга не выпускать…

Приказ был выполнен быстро и четко. Народ на площади восхищенно загудел, однако их симпатии были сейчас на стороне Митрофана и Вильяма. Иван Игнатьевич повернул коня и не поверил своим глазам:

— Где девица?!

Действительно, Миловиды нигде не было видно.

— Не волнуйтесь, господин воевода, — Робэр вышел вперед. — Девушка в безопасности. Я принадлежу к славному королевскому роду Лоридема и официально беру ее под защиту. Вот решится вопрос о ее замужестве с господином Осиповым…

— Ох, ну и денек! — Иван Игнатьевич вытер пот со лба. — Ждите. Я доложу обо всем князю. Дружинники за мной. Стрельцы остаются на месте.

Все стали ждать. А тем временем в ближайшем трактире Ричард и Майкл успокаивали Миловиду.

— Ах, что-то тревожно мне, — вздыхала девушка.

Сейчас на ней был простой сарафан. Богатое убранство лежало за стойкой у трактирщика.

— Не волнуйтесь, госпожа. Мои товарищи и Ваш жених все уладят. Ловко ведь мы придумали Вас спрятать?

— Спасибо вам, ребята, — улыбнулась бывшая невеста князя. — Видно, Господь вас послал нам с Митрофанушкой на помощь.

— Все бывает, — серьезно кивнул Ричард.

— А кстати, госпожа, Вы, возможно, знаете наших товарищей — Джона Рондигера, Джейка Грина и Джозефа Дрейка?

— Откуда же, милый друг? — чуть смущенно ответила Майклу Миловида. — В наших краях нельзя девице или (даже замужней боярыне!) общаться с незнакомыми мужчинами без позволения родственников… До чего же ты, мальчик, похож на моего суженого… И твой батюшка тоже…

— Значит, с Митрофаном Вас познакомил отец? — хором предположили юные герои.

— Не совсем так… Батюшка мой живет и служит на границе Московии. Когда князь Горинца выбрал меня в жены, то прислал в сопровождение дружину. Одним из богатырей и оказался мой любый.

— Хотите поесть, госпожа? Мы с Майклом очень проголодались. Деньги у нас еще остались.

— Благодарствую, друзья мои. С самого утра маковой росинки во рту не было…

Пока самые юные члены отряда пировали в компании прекрасной девушки, на рынок прибыли князь Любомир с воеводою. Здешним правителем оказался высокий худощавый мужчина с пронзительными черными глазами. Приятный лицом. По характеру строгий, но отходчивый.

— Мне доложили, что невеста, не желая за меня замуж идти, попросила защиты у Лоридема. А в супружники выбрала княжеского дружинника Митрофана Осипова, — голос князя звучал спокойно и твердо, с нотками горечи. — Господа, чем докажете, что вы не проходимцы, похитившие знатную девицу ради выкупа? Предупреждаю: с шантажистами я торг не веду…

Робэр поклонился по русскому обычию:

— Сомнения Ваши мне понятны. Задавайте любые вопросы о королевской семье Страны Счастья…

— Неубедительно…

— Хорошо… Тогда взгляните вот на это… — золотой кругляш прилетел в руку Любомира.

— Такими монетами владеют в Лоридеме лишь королевские особы… Украсть их невозможно из-за наложенных чар.

— Все верно. Его Величество Грэгор Могучий придумал отличный способ доказать, кто есть кто. Сами знаете, благородный князь, родовое древо королевских семей бывает весьма раскидисто.

Правитель Горинца чуть улыбнулся:

— Тогда почему Вы за меня решаете, кто станет моей княгинею?

— Не я делаю выбор, князь. А два любящих сердца. Не стоит их разлучать.

— А ежели я тоже нежно люблю сию красавицу-девицу? Согласно древнему обычию, у женщин не спрашивают согласия.

— И очень зря. Задумавшись о чувствах девушки можно заслужить ее уважение. Благородство в борьбе за сердце любимой может "склонить чашу весов".

— Мудро… — задумчиво кивнул Любомир. — Хоть и наивно. Так и поступим. Даю слово, что не стану чинить препоны этим двоим, если девица убедительно объяснит, почему ее супругом должен стать мой дружинник.

Тут Сомерсби заметил на лице Митрофана легкое смущение, но голос его был спокоен и тверд:

— Благодарю за милость, великий князь. Поверь: не предавал я ни тебя, ни Русь-матушку, ни совесть свою, хоть и грешен зело.

— Поглядим еще. Стрельцы, снять окружение. Гости из Лоридема, дружинник Осипов и воевода, едем… Куда же?

— В трактир "Веселый поросенок", — ответил Дэйвон.

— Ну и название, — хмыкнул Любомир, пришпоривая коня.

— Вроде наш спонтанный план удался, — Робэр бежал чуть впереди товарищей. — Я опасался, что князь потребует назвать имя и титул…

— Опять повезло, брат. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить…

Ричард и Майкл сидели за столом и развлекали себя, перекатывая туда-сюда последний золотой. Сказавшись уставшей, Миловида поднялась в комнатку на втором этаже. Разговорчивые посетители заведения разом замолчали, едва вошел САМ князь. Любомир обвел строгим взглядом зал. Толстый трактирщик низко поклонился:

— Что будет угодно великому князю?

— Где зеленоглазая девица с черной косой да в богатом убранстве?

— Здесь она. Вон те парнишки привели ее час назад. А сейчас отдыхать красавица изволит.

— Притомилась, значит, от жениха-то бегать, — поджал губы Любомир. — Иван Игнатьевич, пойди разбуди девицу. Да, смотри, не напугай.

— Как прикажете, князь, — воевода быстро поднялся на второй этаж и вошел в комнату, указанную трактирщиком. — Будь отважной, красавица, — послышались его увещевания. — Все мы под Богом ходим. Авось, все обойдется…

Миловида была особенно хороша в простом сарафане и с чуть растрепанной косой. Оба жениха затаили дыхание от восторга. Девушка не спеша подошла к князю и опустилась перед ним на колени. В ее позе было столько достоинства, что Любомир не стал возражать, а молча слушал:

— Ты прости меня, князь, неразумную, что не оценила твоих чувств и великой милости. Повинуясь своим желаниям, полюбила я дружинника твоего…

— Чем же он лучше меня, невестушка?

— Ты всем хорош, князюшка. Да сердце мое глупое лишь на его голос откликается…

— Прекрасно сказано, — кивнул Любомир. — Ведь и я тоскую по тебе безмерно…