Новый поворот

Две другие луны были разного цвета, одна отсвечивала зеленоватым оттенком, а вторая желтым. Интересно, как бы выглядели снимки их поверхности? Налюбовавшись на небо, я начал больше обращать внимание на округу. Но для себя я лишь неожиданно отметил, что заметил, как трава немного сверкает от света луны. Это было прекрасно, еще бы поесть чего нормального, а то на скорую руку всякой высушенной гадости набрал. Чувство прекрасного неизбежно искажалось легким голодом. Я перевел взгляд на спутников. Контас даже во сне нервно подергивается, интересно это у него такая травма или он сам по себе такой? Хагалбар просто по-дедовски храпел и кряхтел во время сна. А вот Вихра… Не спала, наблюдая за мной через подрагивающие и сияющие в свете костра ресницы. Что ж, я не стал палить контору. Не откинулся и спасибо, да и болячка сошла. Но, как по мне, я бы лучше так бы помучился, пока болячка сама заживет, испытанные чувства были слишком удивительно остры.

У нас не было часов, мы сразу договорились сменяться как прогорают толстые сучья в костре или если сильно захотелось спать и ничего не помогает. Система была простой, что упавший на голову кирпич. У них она не вызывала вопросов, но я человек наукой извращенный, поэтому примерно предполагал почему и какой сук прогорит быстрее. Тот, например, посуше других будет. Этот треснул вдоль волокон и будет гореть еще и внутри. Это инопланетная палка вроде от похожего на сосну дерева. Вдобавок ветер может дунуть сильнее, можно расположить сучья так, что при оптимальном отдалении они будут гореть быстрее, чем в одной куче друг на друге. В конце концов, можно элементарно ворошить их чаще обычного, этот момент мы не обговаривали… А потом мне надоело выделываться, итак, прилично просидел, и я толкнул Хагалбара.

Утром мы двинулись дальше, достигнув, наверное, обычной для этих мест деревни. С холма на нее открывался шикарный вид. Всё бы вроде и ничего, кривые деревянные избушки, грядки, огороды, какая-то знакомая живность бегает. Да вот только она по всему периметру окружена здоровенным частоколом. Словно дерево срубили, обрубили ветки, заточили один конец и так поставили. Высота местного штакетника колебалась в районе 10–15 метров, учитывая что больших просек в округе не видать, то заготовили его давненько. С четверть века назад минимум…

— Тарис, тебе плохо? — Спохватилась Вихра, когда я отстал, оценивая местные виды.

— Да что тебе нужно, неугомонная! Бутылек я тебе уже отдал и чувствую себя хорошо! Меня радует, что ты заботишься о моем здоровье, но со временем мне начинает казаться, что ты просто ждешь, пока я отъеду. — Терпения уже не хватало! Робкая волшебница терроризировала меня целый день, едва я на что-то засматривался.

Видимо, она считала, что меня инсульт или инфаркт в это время щекочет. По-другому это объяснить не получалось никак! И постоянное сверление глазами моей спины — это чистой воды ужас. Я знаю ее мало, поэтому верю, что она добренькая волшебница, а не некромантка-извращенка, которая только и ждет момента поднять мой тепленький труп после неудачного эксперимента. У всех свои тараканы, поэтому я стараюсь вместе со своими верить, что люди несколько лучше. Все-таки творить всякое злобное непотребство не каждый решиться отважиться, другим лень, а третьем просто не интересно. Но никто не исключает вероятности, что первый встречный человек может оказаться серийным убийцей… В общем, доверяй, но проверяй. А Вихра проверяет меня слишком часто!

— Хорошо… Б-больше не буду спрашивать. — Потупила взгляд девушка.

— Да, не то нынче поколение. Я бы в твои года ее бы, эээх! — Шмыгнул носом старик, вызывая своими словами смущение у Вихры.

— Старый, ты что трезветь начинаешь? — Нашелся я, тоже мне ловелас.

— Градус упал, но пока держится. Ничего сейчас придем, я запасы-то пополню!

— Однажды тебе попадется ядовитая выпивка. — Авторитетно заявил Контас.

— Дык, уже переживали. И еще переживём. Да она вся не сахар! — Выпячивал грудь алкоголик, сколько у него там хитпоинтов что его паленка не берет?

— А что тогда пьешь, раз не сахар? — Взгрустнул я.

— Ну, вкусно. Понимаешь, вкусно! Я ведь не всякую пью, а только отборные и проверенные торговые марки, от известных мастеров! Да и скучно на старости лет. — Декламировал Хагалбар.

— Твоя правда. — Лениво согласился я с ценителем своего дела, и мы двинулись дальше.

На воротах нас встретила прилично снаряженная охрана, а не какие-то местные выпивохи. Обмотанные в кольчугу широкоплечие вышибалы могли своим огромными щитами запросто надежно перекрыть весь проезд, рогатинами встретить натиск врага, а потом зарубится в ближнем бою на топорах и булавах, ломая и дробя противникам кости. Но это если они не захотят закрыть мощные ворота. Солидно, видимо деревенька не бедная или просто так везде заведено? Неа, второе навряд ли. Да и странно это, имея таких молодцов в распоряжении, самим не убить какого-то стремного клыкача, который у них под носом огороды разоряет.

— Как служба, воины? — Легко поздоровался дед.

— Сойдет, с чем пожаловали в Мальтапу? — Басовитым голосом отозвался один из стражи. Главный? Каких-то опознавательных знаков я не увидел, они все одинаковы.

— За клыкачом. Вы его еще не прибили? — Интересовался Хагалбар.

— Ааа, авантюристы. Нет, живая паскуда. Шустрый, через стены только так карабкается. Хотели подловить, так одного нашего задел. Все ребра переломал, еле на ноги смогли поднять. А боец не молодой, опытный, говорит, клыкач взрослый, почти матерый. Пробовали еще пару раз, но без толку. Проще отпугивать. Тварюга каждый раз проскакивает.

Я встал столбом, словно лом проглотил. И вот образец такого шкафа некий клыкач критически нокаутировал с одной подачи в первом раунде? Это что за адское создание по лесу шляется! Так, волю в кулак, мы тоже не пальцем деланы. Главное не торопиться, а то вдруг монстр только от вида таких вышибал очкует. Я, собственно, тоже, они мне омоновцев напоминают.

— Ничего, что-нибудь придумаем. Не подскажешь, где он пролазил и в какую сторону бежал? — А дед-то хоть и алкаш, но шестеренки крутятся.

— Лезет он везде, а вот убегает примерно сюда. — Указал нам сторону увесистой булавой могучий воин.

— Ну, умник, какие мысли? — Издевательски поднял бровь дед. Что это значит? Ты у нас сюда за бухлом только тащился что ли?

— В лес лезть стремно, тем более искать его там… — Начал я.

— Поддерживаю! — Счастливо улыбнулся Кантос, думаю, он на интуитивно-параноидальном уровне понял, что такое стремно.

— Поэтому, караулим его за стенами, особой разницы-то нет, где его жарить. Так мороки будет меньше, главное получше спрятаться и побыстрее шевелиться, когда он убегать будет. — Ведь быстро преодолевать такие стены — это не шутка.

— Тогда до вечера отдых. — Заключил Хагалбар и без стеснений прошел сквозь бойцов на воротах.

— А вы что стоите? — Обратился я к Вихре и Контасу.

— Стремно… — Протянул новое слово Контос, пробуя его губами. Получился типичный нервный гопник.

— Не знаю, чем тут можно заняться. Я тут впервые. Пока с тобой похожу. — Высказалась Вихра.

— Эй, красавица, могу показать местные виды. — Добродушно предложил один из вояк, без тени пошлости.

Но у Вихры тут же активировался режим робости и стеснения. Она на глазах стала меньше и незаметнее, чудеса. Собственно, я тоже сомневался в его предложении. Все-таки судя по его размерам, тестостерона в нем через край и виды Вихра будет рассматривать в коленно-локтевой. Не хотелось бы неприятностей на ровном месте.

— Ну, так и чего, Вихра? Молодец, ответа ждет. — Решил я не ломать голову как лучше поступить. Взрослая, пускай разбирается.

— С-с тобой, пока похожу. — Прошептала Вихра.

— Ну, ладно. Со мной, так со мной.

— Зря это ты, красавица. Он малый тихий и спокойный. Даже стихи сочиняет. — Взгрустнул командир.

— Пушкин тоже стихи сочинял, да только баб у него больше, чем у нас всех пальцев на руках и ногах… Эх. Вот это человек! Так искусно подкатывать надо уметь.

— Кто-кто? — Тут же оживился вояка.

— Можно сказать, знакомый мой… Забыли. Мы пока вокруг походим, поизучаем обстановку, так сказать. — Прервал я разговор, хотелось бы узнать что-то помимо рассказов.

Я уже представлял, что это тушка килограмм под двести. И что она очень самостоятельна и независима в жизни. Некоторые подробности и тонкости тоже пришлись немного кстати, но искать его нору в глухом лесу, я не стану. Если только с нами минимум десяток таких вышибал как на воротах не пойдут. Хотелось банально знать больше о противнике…

Первым открытием стали следы когтей на частоколе, весьма глубокие и широкие. Их было в достатке. Причем они были на почтительном расстоянии друг от друга. Да и имели закономерность и разные размеры. Задние лапы тварь держала вместе и толкалась ими, а передними поочередно перехватывалась выше. Да, на дереве спасаться от такого не вариант. Максимум пара секунд форы из-за размеров твари, которая будет цепляться за ветки, немного замедляясь из-за своих габаритов. Но это самому нужно быть близким родственником макаки, чтобы так ловко по деревьям лазать.

Потом мы нашли следы, улепетывая, тварь не хило вырывала дерн, причем расстояние между рытвинами было метра три, а, следуя по следам, мы начали обследовать ближайшие кусты. Контос, углядел клок серовато-темной шерсти на колючем кусте. На ощупь она была как жесткая недельная щетина, но при этом из-за плотности была упругой, словно губка для посуды.

Мы продолжили осматривать округу, обойдя почти всю деревню по окружности.

— Стремно. — Ныл Контос.

— Мне тоже, мне тоже. Смотри в оба.

Я заметил странную особенность местности, которая вроде бы и выбивалась из общего вида и в тоже время казалась нормальной. Но нет, моя древняя атрофированная кора головного мозга, прошедшая миллионы лет эволюции, обрастая более сложными структурами, вопила об обратном, вспоминая давно забытые инстинкты самосохранения. Контос это тоже замечал, то тут, то там… То тут… То там… Тут и там… Десятки мест с примятой травой, разных размеров и форм, будто кто-то тут долго лежал и выжидал… Это не мог сделать всего один клыкач.

Те же мысли преследовали Контаса, он заметно бледнел, а его глаза бешено скакали из стороны в сторону. Одна Вихра ничего не понимала и лишь по нашим выражениям лиц проникалась ситуацией. Было жутко… Но едва я хотел, сказать, чтобы мы шли обратно, как Контас остановил свои неустанно бегающие глаза и на его шее вздулись вены от напряжения. Я проследил за его взглядом…

Из тени деревьев из-за кустов на нас смотрело чудище, во взгляде которого читался лишь голод. Огромная туша больше меня ростом вышла из-за кустов и медленно пошла на нас. Передние лапы у монстра были вывернуты назад, как у лошади, казалось, он шел к нам с победным маршем, бравируя своими неестественно перекатывающимися лопатками на огромном хребте. А задние лапы были непропорционально коротки, но этим лишь напоминали мощные пружины.

Клыкач свое прозвище получил не зря, чуть ниже злобных бусинок-глаз, глубоко утопленных в узких глазницах, была длинная и широкая пасть, оканчивающаяся черным поднятым к верху носом, больше походящим на свиное рыло. Именно в пасти и крылось все название клыкача. Там было не два, не четыре огромных клыка. Там было два ряда зубов, один из которых на нижней челюсти состоял из длинных, загнутых назад клыков… Из его приоткрытой пасти, сорвалась ниточка густой слюны.