Новый поворот

Глава 7. А какая натура у тебя?

Сознание вернулось рывком. Воздух! Я хапал его как мог, буквально глотая ртом. Но тут же грудь отозвалась сломанными ребрами и болью от них, вызвавшей кашель. Я открыл глаза, картинка неба почти не поменялась. Стало чуть светлее и вон то облако сдвинулось. Но вот в окружении была значительная перемена, солдаты с хохотом кого-то гоняли, этот кто-то скулил, а еще сильно воняло спиртом.

— О, очухался, пацанчик. Не шевелись, тебе вредно. Зелье немного тебя спасло, сильное было и дорогое, зараза. Да не крути головой, я тебе дырку на шее закрываю и вдыхай меньше, а то опять легкие порвешь. — Смотрели на меня усы Хагалбара.

— И зачем возиться со мной, ты нахрена со стены спрыгнул? — Болезненно прохрипело мое горло.

По правде, все тело стало болезненным, превратившись в одну пульсирующую агонию. Особенно меня пугала острая боль в животе, видимо, что-то лопнуло или порвалось при ударе. Не это однозначный конец, в моем бы мире это было даже безоговорочно, а тут и думать не надо.

— Зачем спрыгнул…дык, думал весело! Не прогадал! Еще ни разу в жизни так не делал! А ты это, завязывай, еще будешь жить. Еще за наградой вернуться надо! Это же матка! Представляешь, мы, не кто-то, а мы матку Клыкачей завалили. Еще и помет ее урезали больше чем на две трети, вон солдаты забавляются по лесу бегают недобитков ловят. Без мамашки они все передохнут, а кто выживет уйдет подальше. А еще бы месяц и они начали бы таскать жителей деревни. Отъелись бы на мясе они быстро. А там еще месяц, максимум два и даже солдатики ничего бы не сделали. Думаю, это тянет на попойку и на сто золотых всей команде. — Ободрял меня дед.

У него это получилось, алчность требовала получить свою долю!

— А что… Так… Много? И куда… Смотрели… Местные… Охотники?

— Ты чего? Какие охотники в таких местах? Хочешь мяса или расти сам или нанимай авантюристов или покупай. Умея, охотится среди монстров, думаешь кто-то останется жить в деревне? Все в авантюристы идут! Местные, конечно, гурьбой иногда собираются на рыбалку или каких мелких монстров бить, но это мелочи. Да и в задании был указан один обычный клыкач. Он всего лишь в два раза больше этих. Я даже не поверил, когда ты матку описывал. А потом трезвею и опа! Думаю, в этих краях клыкачей-то никогда не было, откуда одному взяться!

— Почаще трезвей… Но я же помру, Хагалбар. Ладно, все эти переломы… укусы… и даже дырка на шее. У меня в… животе что-то лопнуло. Болит… Сильно… Очень… И холодок такой… Нехороший… Внутри. Слышишь, как в груди булькает? Там все… Легкие… Порваны… Зелье… Перестанет действовать и все. Так что, давай сопли эти не разводить. Хорошо. Найдете… Вальдию, Йося знает, и скажите ей… Что я не в обиде. Она поймет… Может быть.

— Погоди, воины обещали сейчас зелий целый ящик принести! Как раз хватит, пока Вихра над тобой колдунствовать будет! — Ни капли не уныл Хагалбар после моей душещипательной речи, в которой я даже с подругой попрощался.

Я почувствовал боль в глазах, при упоминании помощи Вихры. Если меня так скручивало, от небольшого укуса на шее, спасибо мамашке Вальдии, то от все этого… я оглядел тело… безвозвратный билет в психушку мне обеспечен, если выживу.

— Слышь, дед. Я не хочу. Вообще не хочу, добей лучше. — Начал шевелиться я чем мог. Грядущая боль была куда страшнее!

— Не волнуйся, пацанчик! Все будет как надо! — Натянуто обещал Хагалбар.

— Не будет! Пусти! Я сам сдохну! Не надо! Прошу! — Мой страх было не описать словами. В голове крутилась лишь пара воспоминаний, когда она проверяла у меня дыхание во сне, и как я до этого кулем на землю свалился.

— Сиди тихо, пацан. Вихра может испугаться. Ты будешь жить, я сказал, паскуда. Понял? Никому не дам сдохнуть в моей команде, пока я рядом! Ты понял, щенок! Никому. Закрой рот и не вопи как баба в первый раз. Вихра скоро подойдет. — Хладнокровно шептал на ухо Хагалбар.

— Пусти, сука! Во век не забуду, мразь! Сволочь. Не смейте! Я не забу… — Поток моих речей прервал грубо впихнутый в рот кляп.

Я попробовал освободится при помощи рук, но здоровяк сунул их под себя. Они и так сломаны, сука! Хотел пнуть его в лоб, но едва напрягся пресс, как я перестал чувствовать хоть что-то от переполнившей меня боли. Взгляд потерял фокус из-за выступивших ручьем слез. Я еще пытался трепыхаться, но это было больно и жалко.

— Хаг, а с ним точно все будет хорошо? — Послышался рядом взволнованный голос Вихры.

— Либо так, либо никак, Ви. Ты же это понимаешь? У него все один шанс, который лежит у тебя в руках. В деревне только бестолковые травники, помочь некому. Сейчас зелье закончит действовать и жить ему останется совсем немного. — С ноткой стали в голосе говорил Хагалбар.

— Но я…

— Смотри, видишь ему уже больно и хуже некуда. Неужели ты не попытаешься? Неужели брат по команде не стоит твоей попытки его спасти? А ведь я не слышал, чтобы он хоть что-то плохое тебе сказал. Так ты платишь за его дружелюбие к тебе? Вспомни сколько раз тебя выгоняли и унижали! А он тебя спас в лесу. И знаешь, когда он рассказывал, что там случилось, он не пытался понравится тебе или как-то корыстно поступить. Он просто спас тебя, хотя многие тебя считают лишним балластом с камнями. Понимаешь, другие люди на его месте бросили бы тебя. Даже Контас. И знаешь, у них было бы хорошее оправдание. Она сама не пошла, а я ей говорил, что зверь обратно придет. И все. — Уже хитроумно давил Хагалбар на чувства и психику Вихры.

— Я не… смогу.

— Пытайся, пока есть шанс, нужно за него цепляться всем чем можно. Верни ему свой долг. Жизнь важнее всего на свете!

— Хорошо. — Решилась Вихра после нескольких секунд напряженного молчанья.

Зато от ее хорошо, стало совсем плохо мне. Не надо, пожалуйста. Хагалбар, сволочь. Ты сволочь. Моральный урод! Об успокоении своей совести ты думаешь, а не о моей жизни! Это же в десятки раз больнее? чем все вместе взятые сейчас травмы.

— Подожди, сейчас принесут зелья и можно начинать.

— …

— Не волнуйся, ты не делаешь ничего плохого.

— Точно?

— Мне ли не знать? — Как же эта фраза меня по больному сердцу резануло, паскуда двуличная!

Скоро принесли искомый ящик, но солдаты даже ничего не сказали в моем присутствии. Хотя рядом в лесу все их сослуживцы во всю гоготали, гоняя клыкачей. Бутылек Хагалбар влили мне сквозь зубы, не давая и шанса пискнуть. Тело начало трясти уже не от боли, а от страха.

— Сначала живот, видишь, как его сводит судорогой. Он успел мне сказать, пока от боли не обезумел. — Какая сердобольная сволочь.

Хагалбар задрал мне броню и рубашку, оголяя живот. Ничего не происходило, но потом как-то нечто чужеродное, совсем нечеловеческое мне на кожу легла небольшая чуть холодная девичья рука. Я начал втягивать живот внутрь, игнорируя всякую боль внутри. Лучше смерть, чем ходить с выжженными мозгами. Я пытался сжаться как можно сильнее, но ладошка неумолимо легла на мой живот. От паники я начал задыхаться, делая большие и глубокие глотки воздуха, чувствовал, как от этого рвал свое левое легкое осколками костей. Глаза перестали различать что-либо заполнившись слезами отчаяния, боли и обиды… Полнейшего бессилия.

Разряд… Это было неописуемо, мышцы по всему телу стянуло и ломанные кости рвали меня изнутри, впиваясь все глубже и глубже. Каждую рану начало жечь огнем. Одна боль не перебивалась другой, не смешивалась в общую, я ощущал все и сразу со всем чувством. Каждый нерв горел, каждая маленькая его ниточка… Но куда страшнее было то, что произойдет дальше. В живот начали втыкаться маленькие иголочки… Одна, другая… Их становилось все больше, и они были все напористее, заходя глубже и глубже. Словно прокалывая клетки организма слой за слоем. А потом они рухнули как лавина… Мой живот словно пропускали через мясорубку, как я был бы рад, если бы меня просто разрубило…

Сознание не меркло от боли, нет оно становилось все более ясным, позволяя чувствовать все ощущения ещё глубже. Нет, нет, нет!!! Кто-то что-то говорил, но я даже отдельных звуков различить не мог. Я не могу, ааа! Сука!

Прилагая просто нечеловеческую волю и силы, я пнул от себя Вихру более-менее здоровой ногой. Резкий переход ощущений поверг меня в еще более шоковое состояние, словно из кипятка в ледяную щелочную воду окунули. Но это уже не имело значения, боль была неимоверной и без разницы сколько ее и как она чувствуется, лишь бы не повторять попытку лечения снова. Я согнулся и ногой ударил Хагалбара куда-то в лицо, но тот был или слишком большим для меня или был готов к этому. Удар ничего не принес. Рука! Там все равно сломана ключица! Я дернул правым плечом, на которое как раз уперся великан. Дернул резко, вкладывая все силы и разрывая поврежденные мышцы. Удача улыбнулась мне, великана повело, и я успел вытащить левую руку и тут же снизу смазано ударил его в челюсть. Хагалбара отбросило и он схватился за рот. Я рывком сел и вытащил кляп, челюсть сводило судороги, но я орал от боли, орал от обиды!

— СУКАААААА! ААААА! СУКА, ЗА ЧТО! АААА!

Я скулил и выл не хуже матки-клыкача, когда она заживо сгорала на стене, получая выстрелы из лука в спину. Так же дико, так же вкладывая все силы в звериный крик, лишь бы ослабить боль. Горло сорвалось на хрип, из рта вылетело кровавое облачко. Получалось лишь глухо сипеть, отползая к ящику с зельями. Левую кое-как рабочую руку трясло в сильном мандраже. Закрытый бутылек, не сразу получилось поднести ко рту. Понадобилось несколько попыток, но я смог. Зубами сорвал пробку и языком вытолкну ее из рта, присасываясь к бутыльку. По горлу начал разливаться горький холод…

Вихра в ужасе отползала дальше от меня, что-то быстро шепча себе под нос. А вот Хагалбар набычился и встал надо мной.

— Ты не понимаешь, что просто сейчас сдохнешь? А, щенок? — Говорил Хагалбар, тяня к моему горлу дрожащую ладонь с выступившими венами.

— Пусть, пусть, пусть. Уйди, падла. Мразь двуличная. Уйди, сука! Прокляну, уйди. Гнида. Пусть, пусть… Больно, слишком больно. Пусть, пусть. Ты не мой друг, я не ваша команда. Не забуду. Никогда. Никогда. Отстань. Не нужно. Не хочу. Только не это! — Шевелил я одними губами, но Хагалбар слышал каждый мой сиплый шепот.

Слышал, злился, но ничего не стал делать. Когда-то добрый взгляд наполнился бессильной ненавистью. Могучие желваки словно на окаменевшем лице шли ходуном, напрягаясь до предела.

— Ты, сам! Ты, сам! Сам, пацан, так решил! Я не виноват. — Хагалбар поднял голову вверх и, срывая голос, выкрикнул. — Я НЕ ВИНОВАТ!

Простояв так несколько секунд, он сжал кулаки и ушел. Уже легче! Как же без него стало легко! О, боги! Словно половина всей боли ушла. Стало спокойней. Облокотившись рукой поцелее на ящик, я начал кистью доставать зелья из деревянных ячеек и, склоняя болтающуюся голову вниз, пить их одно за другим. Они притупляли боль и опьяняли рассудок. Я не считал сколько их выпил, просто откинулся на землю, когда перестал чувствовать разницу в ощущениях, а из рта пошла густая красная пена. Боль стала тише и слилась в одно непонятное чувство по всему телу, почему-то это успокаивало и расслабляло.

Я просто начал ждать момента смерти, лишь бы избавится от всех чувств. Моя жизнь в этом мире была недолгой, но красочной. Особенно эпично ее завершение. Мне не о чем жалеть! Вальхалла, открывай врата, я сразил неплохого йотуна, и хочу лишь напиться в твоих чертогах…