Тафгай 4

— Иван, — толкнул меня в плечо усевшийся рядом Боря Александров. — Тут народ хочет с тобой поговорить.

— О чём? — Пробормотал я, открыв глаза.

Вокруг меня сгрудились все игроки команды, которых внёс в заявку на товарищеские матчи со скандинавами Всеволод Бобров.

— Ясное дело о чем, — улыбнулся Коля Свистухин. — Мы что рыжие? Мы тоже хотим тут красную икру купить, там продать и обратно что-нибудь привезти, чтобы продать уже здесь, но дороже.

— Если по сорок банок на брата можно провезти с собой, — продолжил мысль нападающего вратарь Виктор Коноваленко, — то нам всем требуется четыреста сорок банок. Где брать будем товар? Я могу десять банок найти по знакомству, но не более.

— То есть я правильно понял, что остальные я должен родить, причём прямо сейчас? — Усмехнулся я. — Молодцы. Появилась проблема — сразу Ваня помоги. — На мою реплику хоккеисты недовольно загалдели. — Значит так! — Я поднял руку в гипсе, требуя тишины. — Я обещаю сегодня вечером кое с кем поговорить, а вы пообещайте сами тоже что-нибудь придумать. И завтра перед тренировкой пообщаемся уже более предметно.

— Вот за что я тебя Иван уважаю, — засмеялся Свистухин. — Так это за деловой подход. Чую — скоро будем в куражах!

— Если будешь в куражах, не спиши на виражах, — улыбнулся я. — Всё, тренировка окончена. * * *

Вечер бурного и неспокойного дня я, как и планировал ранее, заканчивал в ресторане автозаводского района «Волна». К сожалению, я сидел за столиком не в обществе красавицы Варвары, которая сегодня работала над новым материалом в газету, и которая пригласила меня завтра к её маме на пироги, а с Борей Александровым. На сцене местный ансамбль «Орфей» играл до боли знакомую мелодию из репертуара «Лейся, песни»:

Всё, что в жизни есть у меня, Всё, в чем радость каждого дня…

Народ весело отплясывал, а я нетерпеливо поглядывал на часы. До встречи с местным криминальным авторитетом Геннадием Заранко оставалась ещё минута. Ну а что я мог ещё придумать? 440 банок красной икры на дороге не валяются. Тут нужен был выход на «цеховиков», на бурный подпольный капиталистический бизнес в спокойном море неповоротливой плановой советской экономики.

— Ты мне главное знак дай, когда бить его нужно будет, — шепнул мне «Малыш», который зачем-то надел в ресторан свой фирменный джинсовый костюм. — Я хоть куртку джинсовую сниму. Жалко такую вещь рвать.

— Спокойно боец. — Хмыкнул я. — Пей минералку и дыши носом. Драться всегда нужно с умом, в нужном месте и в нужное время. Кстати, а вот и Заран. Пришёл минута в минуту, люблю пунктуальных людей.

К нашему столику подошёл короткостриженный парень, рост средний, плечи широкие, одет просто: пиджак, брюки, рубашка и галстук. Мы встали, пожали друг другу руки, и присели обратно.

— Водочки? — Спросил он.

— У нас спортивный режим, — ответил Борис, приподняв кувшин с минералкой.

— Здесь готовят хороший кофе, — предложил я. — А лучше давай сразу перейдём к делу. Время — деньги.

Я коротко обрисовал ситуацию, в общих чертах рассказал о простейшем бизнес-плане. Геннадий, не перебивая выслушал меня, одобрительно кивнул и спросил:

— Гитары здесь хочешь продавать?

— В Москве, у меня там есть кому, да и денег в столице больше. — Пояснил я.

— Правильно, — согласился он. — Нам бы сюда джинсы, плащи, дублёнки, пластинки и магнитофоны.

— Магнитофоны привезём после Японии, — добавил «Малыш». — В Стокгольме аппаратура дорогая, да и не такая хорошая.

— 440 банок красной икры, — медленно проговорил Заран, отхлёбывая маленькими глотками недавно сваренный кофе. — Нужно звонить в Астрахань. Вам на когда?

— 19-го января рано утром вылетаем из Москвы в Хельсинки, — ответил я. — А сегодня уже вечер 13-го. Вот и считай.

— За четыре дня машину пригнать можно, — усмехнулся криминальный авторитет. — Стоить удовольствие будет, с учётом моей доли и транспортных расходов — 12 рублей за банку.

— Я рассчитывал на девять, но ради дальнейшего сотрудничества согласен на десятку, — я протянул свою огромную ладонь для рукопожатия.

— Если только ради сотрудничества, — крякнул Заранко и пожал мою мускулистую руку. — Но ты подумай насчёт джинсов и всего остального.

— Джинсы и всё остальное, — пробормотал я. — Вот если бы сразу большую партию протащить через границу между Финляндией и Россией — это да. Но тут проводник нужен, чтобы по болотам провёл, да и на той стороне свой человек понадобится. А так возить мелкими партиями — баловство. Нам кстати, за игры заплатят по 100 долларов каждому, значит, сможем привезти в Горький примерно сорок четыре джинсов либо двадцать два джинсовых костюма.

— Везите, всё возьму, — улыбнулся Заран. * * *

— Иван, а хорошее ли мы дело затеяли? — Приставал уже в машине Боря Александров, когда возвращались на спортивную загородную базу. — Могут ведь посадить за спекуляцию?

— Давай на это посмотрим с другой стороны, — ответил я, нажимая на педаль газа. — Кому мы причиним вред тем, что там за рубежом продадим нашу икру? Никому. Нам только спасибо скажут. Теперь в Союзе, кому мы причиним вред, если продадим западный товар здесь? Опять никому. Государству нанесём ущерб? Для государства такой экспорт и импорт — это капля в море. А посадить могут, только в одном случае, если «зарываться» начнём, жадничать и обманывать. Вот, к примеру, иконы и другие шедевры искусства вывозить из страны — подло.

— А золото можно вывозить? — Борис поёрзал на переднем сиденье автомобиля. — Его там тоже же можно продать.

— Золото? — Я сам задумался. — Если золотое изделие — это не произведение искусства, например, золото скифов, то я думаю ничего страшного, если немного золотишка продадим там, не произойдёт. Главное знать меру. Но я бы с золотом связываться не стал и с драгоценными камнями тоже. А вот юбилейные рубли — это тема интересная, особенно если эти монеты двадцатых годов.

— Эх, скоро заживём! — Обрадовался открывшимся перспективам Александров. — Осталось только там купить, тут продать и не попасться.

— Запомни Боря, деньги — вещь полезная, нужная, но не главная. О хоккее нужно думать в первую очередь. Пройдёт лет тридцать или сорок, и сколько ты денег заработал, сколько потратил, никого уже волновать не будет. А победы наши, особенно если сможем одолеть сборную НХЛ в Суперсерии 1972 года, навсегда увековечат имена.

— Значит, бизнес бизнесом, а хоккей на первом месте? — Уже не так весело спросил «Малыш».

— Точно, — кивнул я, всматриваясь в лучи автомобильных фар, которые разрезали темноту за окнами автомобиля.