Злодейка

Глава 23. Несчастное счастье

— Енина, ты так смотришь на меня странно, — раскраснелся Ольвин, ведя меня в танце. — Что-то случилось?

Я напряженно сглотнула, не зная, как реагировать на дрожащие колени, затуманенную голову и учащенное сердцебиение. Ноги подкосились, и я впервые не справилась с каблуками. Повиснув на руках Ольвина, я вызвала смешки у окружающих.

Парень подхватил меня и чуть ли не подвесил себе не шею.

— Енина…

Я вслушивалась в каждый звук, что он произносил. Десятки тысяч раз я слышала из его уст свое имя, но сегодня, оно звучало по-особенному. Луна Одноликая, да что со мной такое? «Влюбилась», — я не привыкла себя обманывать. Ну что ж, здравый смысл смело принял на себя этот удар. Будем что-то придумывать, — копошились тараканы в голове, общаясь друг с другом. Что делать с Ане? Как ненавязчиво дать понять Ольвину о своих чувствах? Он ведь явно не заслуживает быстрых поцелуев. Его нужно потомить в пленяющих ощущениях, укутать любовью и крепко обнимать.

— Енина, — повторил Ольвин. — Мне кажется, что мне нравится Ане.

Бух! Я с грохотом все-таки свалилась на пол. Смешки превратились в настоящий хохот.

— Ты чего? — быстро поднял меня парень.

— Неожиданно, — отвечаю, взяв себя в руки. — Анине будет рада.

Предательски защипало в глазах. У меня-то? Я, пытаясь скрыть разочарование, оттолкнула Ольвина и бросила его в зале. Я побежала в парк Одноликой Луны, чтобы привести мысли в порядок. Это что, наказание? Ольвин все шесть лет испытывал ко мне теплые, щемящие чувства. А тут вдруг, когда я надумала ответить ему взаимностью, он решил сменить цель с меня на Ане. Кошмарно. Это никак не могло произойти со мной. С моим Ольвином. С моим.

Вот Ане повезло. Наконец-то, она превратится из вечно ноющей в веселую. Мне тоже станет легче. А у меня и без того парней навалом. Хотя, я кажется, ее начинаю понимать. По кой дреяггх мне все остальные, если есть Ольвин. Он — все, чего я хочу. Благородный, воспитанный, умный, галантный, веселый, красивый, общительный, аккуратный, сильный, талантливый, обходительный, благородный… стоп. Кажется, я пошла по второму кругу.

Но не все же мне. С чего бы это? Мне — все, что я захочу. И почему я возжелала Ольвина именно тога, когда он проникся к Ане? Я порычала.

— Кто здесь? — из кустов испуганно выскочила парочка восьмикурсников.

— Брысь, — грозно шикнула я.

Парень с девчонкой ретировались так, что их след простыл.

Я только сейчас заметила, что утираю слезы, намочившие и насолившие мои щеки.

— Енина! — ненавистно-любимый голос. — Вот ты где. Не обращай на них внимания. Посмеялись и все. Забудут уже завтра. Подумаешь, упала. Я даже не представлял, что такое тебя может расстроить. Ну, утри слезы.

Он ласково провел по лицу, стирая теплые соленые дорожки.

Я хотела бы ему признаться в чувствах. Может, он тут же отвергнет Ане. Скажет мне, что ждал этого всю сознательную жизнь. Гордость не позволила мне сделать этого. Я утерла соленые реки и улыбнулась парню. Тот довольно ответил тем же.

— Поможешь мне? — спросил Ольвин.

— Чем же? — я истерично икнула.

— Уведи парня Анине. Тебе же это под силу. Как тогда с Базалем — парнем Герции.

Я невесело кивнула.

— Перфе фицие, — шепнула я, скрывая лицо под ладонями. Следы слез и всяких несовершенств скрылись под магией.

— Ты очень красивая, — лезвием по сердцу резанул Ольвин. — Как Ане.

Не будь Анине моей любимой сестрой, я бы ее возненавидела. Выдрала ей волосы к дреяггховой матери, расцарапала лицо, превратила бы в жабу, выбросила из окна общежития, разгромила комнату, откусила бы нос… это уже перебор. Но я люблю ее и поэтому потерплю. Луна Одноликая! Я и представить не могла, что она меня такжесильно любит. Она, конечно, спокойная. Но ее терпению иногда приходит конец. Тогда держи Аньку семеро… Теперь я ее поняла.

— Идем, — взяла я себя в руки.

Ане набирала себе в тарелку еду, ее кавалер, кажется Артур, влюбленно глядел на нее и что-то тараторил.

— Анька, — с напускной радостью крикнула я.

— Ена, — сестра улыбнулась мне. — Ольвин, — холод ее слов вызвал мурашки у всех собравшихся.

— Познакомишь нас? — я старательно откинула волосы с плеча.

— Не хотелось бы, — Анька прищурилась.

Я закусила губу и нежно посмотрела на Артура. Тот не почуял моей природной обворожительности, покосился на Ане и за локоть попытался уволочь ее от нашей странной компании. Ольвин же, как дурак, расплавился при виде сестры и тоже вмешался в разговор:

— Анине, можно пригласить тебя на танец?

— Меня? — поразилась сестрица.

— Ага, — расплывался в улыбке Ольвин.

— А Ена? — удивление Ане разрослось, на лице начала проявляться заинтересованная улыбка.

— У нее будет компания Артура.

Я нервно подмигнула Аньке.

— Да, — говорю, — я пока займу внимание твоего спутника.

Анине долго уговаривать не пришлось. Она вложила свою бледную ладошку в руку Ольвина и зарумянилась.

— Ищи себе другую, — злобно буркнула я Артуру. — Они любят друг друга. Ты — только отдушина.

Парень неверяще на меня уставился.

— Сам погляди, — не отрывая взгляда от уже целующихся Ольвина и Ане, сказала я.

Он бросился их разнимать. Я цепко ухватила его за локоть.

— Ну и чего ты собираешься добиться?

— Как она смеет? — гневно бросил мне Артур.

— Вы разве встречались?

— Нет, но…

— Вот и закрой свой рот. Не мешай вершиться счастью.

— Ты что-то тоже не выглядишь довольной.

— Не стану отрицать, — говорю.

— Нравится этот парень?

— Не твое дело, — грублю. Но все и так понятно.

— Так, может, нас свела судьба на общем горе? — елейно улыбнулся Артур.

— Так и есть, — я схватила его за руку и повела в нашу с Анине комнату.

Анька не ночевала у нас в общежитии. Не явилась и утром. Какие-то неприятные чувства разрывали меня изнутри. Мерзость от своего поступка. Я спихнула ногами Артура с кровати.

— Пошел отсюда, — кряхтя, бросила я проснувшемуся парню.

— Так все не понравилось? — спросонья спросил он.

— Так понравилось, что аж выпроваживаю, — грублю от злости и беспомощности.

— Ты тоже не королева, — обиженно отвечает.

— Сам себя-то уж не обманывай. Прими удар, как мужчина. И вали.

— Стерва конопатая.

Я не обиделась, захлопывая за ним дверь. Лишь сильнее погрузилась в свою горечь. Конопатая. Веснушки к восемнадцати годам почти растворились в моей бледной коже. В двенадцать от них не было спасения. Поэтому-то сейчас такое измывательство не обижало, а вызывало печальное воспоминание об Ольвине.

Я валехнулась на кровать. Мысли о новом чувстве не выходили из головы. Мне пришлось с ним бороться. Если я хочу стать величайшей чародейкой, то должна позабыть о том, что такое любовь. Мою борьбу прервала возбужденная Анька, ввалившаяся в дверь. Минувшее уныние сменилось безразмерным счастьем.

— Енина! — прыгала и кружила по комнате сестра. — Это лучшая ночь в моей жизни! Мы с Ольвином…! О Луна Одноликая! Не передать словами, Енина! Я уже и не ждала, что это случится! Вчера, когда ты… Это ты, Еночка! Все ведь ты устроила! Знаешь, как я тебя люблю! Ведь, если бы не ты! Ена! Ну что ты лежишь? Ты вытащила меня из этого болота! Я хотела сдохнуть. Как хорошо, что у меня есть ты! Я вчера сказала тебе, что можешь с ним встречаться… Знаешь, я соврала. Если бы ты так сделала, я бы покончила с собой, наверное. Но ты, моя самая лучшая сестра и подруга…

Ты ведь все поняла. Люблю тебя сильнее всех! Даже больше Ольвина. Ведь мы вместе благодаря тебе! Как же мне отплатить тебе тем же? С Артуром у вас все хорошо? Я видела, вы ушли вместе. Ена, не молчи.

— Я очень рада за вас, — абстрагируюсь. — После ночи с Артуром, я бы хотела поспать, — натянула я улыбку.

— Конечно-конечно, — засуетилась Ане. — После ночи с Ольвином я тоже не выспалась. Ох, и вряд ли усну. Еночка, еще раз спасибо тебе!

Я, жалея себя, отвернулась к стене. Ведь на месте сестры могла быть я. Радовалась бы сейчас. Слова Аньки про самоубийство еще больше раздосадовали меня, пугая своей перспективой. Неужели она правда поступила бы так с собой и со мной? Вчерашний день расставил все на свои места. Ане счастлива с Ольвином, я — несчастна теперь в своем одиночестве.

Куда делась Енина, которой все безразлично? Где грубиянка, нахалка, эгоистка и злодейка? Внутренне хотелось разрушить эту опухоль на моем сердце. Казалось, что это в моих силах, но Анькино счастье мне дороже собственного. Я могу, но не хочу разрушать их дуэт. Хотя кого я обманываю? Очень хочу! Просто не буду. Потому что я люблю их обоих. Всем сердцем, разрывающимся на части.

— Анька?

— М? — радостно откликнулась та.

— Ты теперь счастлива?

— Очень, Ена, очень!

— Пообещай, что больше никогда не захочешь свести счеты с жизнью?

— Без проблем!

Я уткнулась в подушку.

— Ен?

— М?

— Ты тоже влюбилась в Ольвина?

— Честно?

— Конечно, мы же сестры. Можешь мне сказать, как есть.

— Нет, я его не люблю. Хорошо, что он, наконец, тебя заметил, а то пропал бы такой парень.

Я горько усмехнулась. Не знаю, поняла ли Анька мое настроение.

— Ты — лучший человек, которого я знаю, — заявила сестра. — Знай, что больше всех людей на земле, я люблю тебя.

— И я тебя, Ане. Сладких снов.