Злодейка

Глава 28. Завет

— Говори, — повелительно попросила Нархаль, она расслабленно присела в кресло. Не боится меня.

— От чего вы бежите? Почему не хотите возвратиться домой?

— Наше измерение давным-давно катится к дреяггху. Межрасовые войны уничтожат его. К тому же, поговаривают, что явилась Царица Ночи, жаждущая отомстить самой Смерти. И люди в этом деле сыграют далеко не приятную роль.

— Что же ей мешает постучаться в это измерение?

— Вера. Она своего рода богиня. И пока у нее есть поклонцы — она существует. Здесь о ней никто не знает и еще долго не будет воспринимать всерьез, если она вдруг объявится. В пятом измерении безопасно. И, обладая магией, я не собираюсь рассиживать зад.

— Слабо побороться за свое измерение?

— Не смеши меня. Оно прогнило. Чародеи прогибаются пред жалкими королями, боясь расправы. Позволили изгнать себя из Фертилии! А правители в четверть медяка не ставят наши старания. В нашем с тобой мире мне нет места, как и признания. Но я хочу этого, и не смею отказать себе в удовольствии.

— И вы готовы были убить нас всех за это?

— Да, — беззастенчиво ответила Нархаль.

— Что же вы сразу меня не предали Смерти, как увидели?

— Я знала тебя в академии красоткой в высокомерно откровенных нарядах. Зеленый блеск глаз скрывали волосы. Я не разглядывала особые черты лица. Кто же знал, что убогая, невзрачная, лысая, хоть и дерзкая, простушка окажется тобой. Я тебя не узнала. Баба Доня посеяла зерно сомнения в мою душу и я решила тебя просто прогнать. Вспомнишь — уберешься от греха подальше. Помрешь — и того лучше.

Енина, уходи с миром, ты зачем ко мне пристала?

— Не могу Пётку с вами здесь оставить.

— Я не причиню вреда своему внуку.

Я научилась у Пётки ронять челюсть на пол. И теперь мы оба с ошарашенными физиономиями взирали на Нархаль, словно дреяггха увидали.

— Нечего удивляться, — все также монотонно и невинно продолжала нахалка.

— Я уже давно под себя подстраиваю это измерение. Богов я им придумала еще в юношестве, когда неосторожным порталом меня сюда занесло. И те действительно со временем появились, нашли себе возлюбенцев, после того, как я упрятала несколько украденных из академии источников магии. Ты сама чувствуешь, как эти сосуды слабы, тогда мне пришла идея — породить неиссякаемый кувшин волшебства. Я родила семь детей и устроила все так, чтобы у последнего ребенка появилось столько же сыновей.

— Какая мерзость, — Пётка копировал мою мимику, словно он вовсе не ее кровь, а мое дитя.

— Время — интересная штука, особенно в разных мирах. Если поторопишься, Енина, то к шести будешь дома, а, если нет, то к семи.

Нархаль сладостно рассмеялась над своей довольно проницательной шуткой, но не смешливой.

— Так как думаешь, девочка, уйду ли я отсюда по собственному желанию?

Я не стала отвечать. Стремительно, словно лань, я прошептала заклинание, и тугие веревки метнулись к моей преподавательнице. Она среагировала молниеносно. Мои путы, только что обвившие ее запястья, черным полотном упали на пол и растворились в напряженном воздухе.

Нархаль насмехалась над моими потугами. Она, легко взмахнув рукой, швырнула меня, как куклу, в стену. Я прохрипела. Больновато, но не сдаюсь. Вдохнув в легкие, как можно больше воздуха, я с силой ударила руками в пол. Здание пошатнулось, под ногами завибрировало. Пётка хотел взвизгнуть, но смог перебороть свои поросячьи наклонности. Нархаль удержала равновесие. Пацан для нее все-таки дорог. Вокруг меня, обойдя Пётку, прямо сквозь каменные плиты пола проросли от ее заклинания туманно-черные шипы. И быстро сокращали расстояние между мной и их колючими концами.

Я черпнула добровольно даримую магию из мальчишки. Рубящее заклятие под корень отсекло мрачные иглы, но они, как чудовища из мифов, произрастали вновь. Косить их бесполезно. Пётка все же жалобно запищал, но на этот раз не от страха, а от боли. Нархаль агрессивно и насильно выкачивала из его сосуда магию. Сконцентрировав волшебные потоки в сердце, я яростно закричала, изрыгая пламя из каждой частички тела. Пацан вопил, нахалка, еле сдерживая мой натиск, удерживала истончающийся ежесекундно щит.

Где-то хлопотало и взрывалось, стены тряслись от пламени. Дом загорелся. Задержав дыхание, Нархаль заключила себя внутрь водяного шара и выкатилась на балкон. Сбросив влагу, спрыгнула на спокойную землю.

Сию же секунду она хлопнула ладонями и развела их в стороны. Ее поместье в прямом смысле затрещало по швам. Я не могла больше кричать и плеваться, как дракон, пламенем. Пётка, превозмогая боль, самостоятельно наполнил мой сосуд, но я больше не могла колдовать. Жизненная энергия покинула мое тело, и я рухнула в разверзнувшиеся доски.

И я бы переломала себе все кости, но меня спасло Солнце. И вовсе не Небесное. Лучом света мое безжизненное тело подхватил Петро. Сам он сверкал, как звезда, стоя на коленях, глаза впервые закатились за веки, обнажив яблоки. Дом расщепился. В воздухе летали деревянные пылинки, мы с Пёткой подзависли над землей. Что я, что Нархаль с испугом и восторженностью наблюдали за пацаном.

Он вдруг расправился, как распустившийся цветок, заговорил не своим голосом, подражая демонам, которые, в свою очередь, очистили территорию от приспешников Нархаль и теперь ждали моего приказа.

— Ты вернешься домой, — все, что он сказал.

Он покрутил пальцем, обвивая невидимую цель цепью из всего, что видел: ветвей, листьев, земли, пепла…

Нахалка пыталась сопротивляться, разбрасываясь короткими трухлявыми сгустками магии — отчаянное сопротивление после поражения. Против Пётки ей не удалось устоять. Гибкие цепи сковали ее в тугой кокон.

— Пётушка, мы же с тобой родные люди, в твоих жилах течет моя кровь. Не отдавай меня, молю.

Пацан, хоть уже и сложно его так называть, промолчал. Он мягко опустил меня на землю и свалился без чувств.

— Енка, — пробубнил Пётка, очнувшись. — Мне приснилось…

И тут он увидел собственноручно учиненный погром.

— Ого, — глазки ошалело забегали. — Почему ты все еще здесь? — оклемавшись спросил он.

— Мы же не попрощались, — слабо улыбнулась я. Энергия уж слишком медленно возвращалась ко мне. Из последних сил я поставила заглушку, чтобы спящая Нархаль и неизменно стоявшие на страже демоны, нас не услышали.

Пётка понуро опустил голову.

— Не жди меня, — говорю. — В ближайшие для тебя годы я вернуться не смогу. Но какие твои века? — я щелкнула ему по носу, подбадривая.

— Века?

— Да, такие, как ты, от старости редко умирают.

— А от чего?

— Оружие, проклятия, есть у вас седьмых сыновей слабые места. После моего ухода, ты останешься один, Пётка, — серьезно я пыталась донести до него, что теперь делать. — Не бойся, пусть так и будет. Никто не должен знать, кто ты такой. Неизвестно, до чьих еще ушей это может дойти. Измерений много, а ваше вот не защищено никем. Проскочат гости из других миров и поминай, как звал.

— Может я смогу защитить?

— Это в твоих силах, — я утвердительно кивнула. — Но тогда не смогу вернуться. По той же причине я не беру тебя с собой.

— Мне грустно, Енка.

— Мне тоже, но не переживай. Я когда-нибудь еще приду к тебе. Мы обязательно увидимся. Я кое-что еще хочу сказать тебе. Демоны завладели телами Марса и Драка в оплату своих услуг. Но ты можешь снять с них мой долг. Вот, — я протянула бусину Драка и браслет Марса. — А теперь слушай внимательно…

Пётка трясся от страха, ночь хватала его в свои темные объятия. Он совсем не помнил, как ему удалось выпустить силу и помочь Енке в неравной борьбе с Нархаль. Смелость сбежала вместе с чародейкой. Очень страшно без нее, совсем одному плестись меж чудовищных лап елей. «Ты очень могущественный маг», — вот, что она ему говорила. Верилось с трудом. Ведь она же и сама нередко называла его трусливым поросенком. А тут поверила в него.

Он уже скучал по рыжеволосой ведьме, заменившей старшую сестру, научившей колдовать. Он полюбил ее, и слезы наворачивались на глаза от осознания такой потери. Не потому что без нее Пётку сковывал ужас, а потому… Петро не мог сказать, почему. Просто чувствовал, что они родственные души, без нее плохо.

Пётка долго упивался своей печалью, пока не надоело. Енка на прощание рассказала ему, как спасти Марса и Драка и велела выбрать самому, стоят они того или нет. Оба мужчины нравились Петро, он втайне мечтал, чтобы чародейка осталась здесь вместе с одним из них. Но не получилось. Над ее чувствами он был не властен.

Еще днем мальчишка насобирал трав, что назвала ведьма: тимьян, лаванда, иссоп, полынь, крапива… чтобы изгнать демонов. Если они пленят человека не по воле заказчика, то, какими бы ни были условия, носителей можно освободить. Енина бы и рада сама это сделать, но по договору не может, поэтому рассказала обряд Пётке.

Парень сомневался, что нарисовал верную пентаграмму, обложенную по периметру смесью из очищающих трав. Чародейка запрещала бояться, но разве можно управлять страхом? Пётка вписал в центр первое имя: Абигор — пленитель Марса. Он решил начать именно с него, демон Драка пугал больше своей мордой, страшнющей до мурашек. Марс, может, хоть поддержит.

Браслет погарельца задрожал в ладони мальчишки, когда перед ним проявился из воздуха демонюга. Марса не видать. Оставил его где-то.

— К-к-как тебя зовут?

Демон рассмеялся в ответ и уселся в своей клетке, намереваясь дождаться, когда сила воли Пётки иссякнет.

— К-к-как тебя зовут? — повторил мальчишка второй раз и снова безуспешно. Страх обуял, прячась в склизком поту.

— Не бойся, малыш, — промяукал кто-то сзади. — Ведьма все еще с тобой всем сердцем и помогает. Ты — сильный, — говорил Муська. — Ты — храбрый. У тебя нет повода бояться демонов, — не веря сам себе, наставлял кот. Но Пётка уверовал. Это Енина послала ему помощника. Позаботилась о нем, перед тем как навсегда (а в этом Пётка не сомневался) его покинуть.

— Как тебя зовут? — грубым мужским голосом спросил парень.

— Абигор, — с усмешкой подчинился демон.

Пётка уверенно сжал браслет Марса и приступил к изгнанию.

Я ласково поцеловала пацана в щеку и стремительно двинулась к Нархаль. Кто же мог подумать, что я, как родного, полюблю чужого человека? Слезы наворачивались на глаза, я не знала, вернусь ли, хоть и намеревалась. Не могу смотреть на него. Хочу домой и хочу остаться. Учить этого, похожего на хрюшку, добродушного пацана, воспитывать, впихивать ему в голову советы и знания.

Но час прощания наступает всегда. Всегда. Я коснулась Нархаль одной рукой, второй разломила артефакт на две половинки. Перед тем, как меня унес водоворот портала, я все же взглянула на набухшие от слез глаза пацана. Прощай.

И вновь меня выкинуло в неизвестность. Туда, где нет ни пространства, ни времени, меня разворотило, хотелось опорожнить желудок. Кости словно ломались, желание умереть возрастало тысячекратно каждую секунду, легкие от нехватки воздуха сжались в комок. Рыжие кудрявые пряди разлетелись в разные стороны. Неужели я снова все забуду?

Ане уже несколько часов дежурила возле портала вместе с Ольвином.

— Слишком долго, — сообщила она парню.