Злодейка

Глава 59. Новый правитель

Тонис закончил свою похоронную речь.

Тело его названного отца отправили в семейный склеп, туда, где уже покоилась Левария и Дамнафилль. Последняя хоть и не принадлежала королевской династии, но по просьбе королевича была погребена как невеста. Он решил, что должен отдать почести ей хотя бы за то, что она долгие годы оберегала его жизнь.

Авариса мы нашли в неприметной пещере на севере Фрегации. Его конечности намертво сковали цепи. Он умер от обезвоживания. Мы слишком долго его искали. На противоположной стене пещеры в таком же положении висела черная обрюзгшая туша вождя орков. Сомнений не оставалось, Царица Ночи лишила жизни (и очень жестоко) правителей двух враждующих рас. Пока мы не поняли причин такого ее решения. Бесстериб поддерживал и полагался на ее помощь как никто. О смерти короля сожалел лишь Тонис — названный сын Авариса. Остальным он принес слишком много боли и разочарований.

Дамнафилль погибла в бою, но не на стене, а уже далеко за пределами Урфрига. Воины Света настигли ее на границе со Средиземьем, никто не желал ее смерти, но она сопротивлялась так отчаянно, что по неосторожности одного юнца напоролась на острое лезвие и покинула этот мир уже по пути домой.

Тонис правил королевством в отсутствие отца, но после похорон созвал совет из магов, сацердов, гиров и членов королевской семьи.

— Я официально отказываюсь от престола в пользу Альды и выношу ее кандидатуру на рассмотрение Совета.

— Я голосую за смену крови во главе государства, — гаденько прогнусавил Инфануил. — Нацерь не готова поддержать Тониса, в его жилах течет не та кровь, а Альда — не мужчина, поэтому словом нацери я желаю видеть на престоле Амета и Винеру, что обзавелись уже четырьмя наследниками, седьмой из которых сможет своим могуществом оберегать наш род от напастей.

— Это вы про седьмого сына седьмого сына? — вмешалась верховная чародейка Коралия.

Инфануил фыркнул.

— Насколько мне известно, такие люди — дитя Магии. И к вам не имеют никакого отношения.

— Доказательств тому нет, — парировал архисацерд. — В любом случае ребенок важен для государства и родители при власти смогут дать ему волю защитить нас. Чародеи только ограничат его возможности.

Глаза Винеры азартно блестели, она вдруг осознала, что может вполне по-настоящему оказаться на троне, стать королевой.

— Но Амету и его супруге это не дает никакого права вступать на престол.

— Я высказался, — поставил точку Инфануил, — а господин Амет и госпожа Винера теперь знают, кто их поддерживает.

— Каков выбор чародеев, Коралия? — обратился к разгневанной женщине Тонис.

— Нам бы хотелось видеть на престоле королевича Тониса и принцессу Альду.

— Это невозможно, — отрезала королевна.

— Кому как не вам, госпожа Альда, знать о том, на какие жертвы идут высокопоставленные персоны ради удержания власти.

— Мне не власть нужна, а мир, в котором моя дочь сможет спокойно жить.

— Глупости, — взялась за голову Коралия. — Без Его Высочества Тониса вам точно нельзя на престол.

— Я и не претендую.

— Прежде чем, выскажутся остальные, — вмешалась я, — напомню, что Тонис уже отказался от престола в пользу Альды…

— Замолчи, — шикнула верховная чародейка на меня. — Ты же помнишь, что говорил Словенций.

— А Амет, — я повысила голос, не давая прервать меня, — вообще никаких прав не имеет на престол.

— Но его дитя…

Я щелкнула пальцами и сацерд потерял голос, нечего перебивать.

Каждый в зале глядел на меня и внимательно слушал.

— Также я думаю, что все присутствующие помнят, что голосование уместно лишь в том случае, если все наследники Авариса откажутся от трона. Вместо того, чтобы выслушать Амета, который ни сном, ни духом о своем внезапном возвышении, вы вступаете в бесполезные споры. Вообще, по законам престолонаследия, после Тониса право на королевство переходит к братьям и сестрам Авариса. И это Альда. Но давайте, все ж таки послушаем для начала Амета.

Я говорила с такой уверенностью, потому что чувствовала, что мальчишка испугается ответственности. Он со своими-то детьми боялся водиться, а тут целое государство, да еще и ввязанное в войну. Единственное, что меня сейчас смущало, это закипающие от предвкушения глаза Винеры. Она что-то взбудораженно нашептывала своему мужу в ухо.

Застывшие как скульптуры, люди ждали мнения Амета, которого наделил своей поддержкой аж архисацерд, и он молвил:

— Я никогда не правил, не был рожден в королевской семье и в супругах имею дочь простых людей. Находясь в Урфриге, я не достиг высот и не обрел любви населения. Я горжусь тем, что имею храбрость признать это перед всеми. Но этого недостаточно, чтобы стать королем. Я отказываюсь от престола.

Тут же на зал обрушился неимоверный шквал пересудов и возмущений. Кто-то соглашался, кто-то грозился устроить восстание, Тонис некоторое время позволил Совету разглагольствовать, а затем рявкнул так, что все тут же умолкли.

— Что скажешь, Альда?

Груз ответственности вдруг лег на хрупкую спину молодой девушки. Никогда не правящая, ничего не умеющая и не знающая, такая юная и такая смелая девушка без сомнения сказала:

— Я согласна.