Ловец ласточек

Домой я вернулась с туманом в голове и до самого вечера просидела в гостиной под тихое бормотание телевизора. Юлиан ничуть не удивился моему состоянию, лишь понаблюдал немного, прежде чем запереть входную дверь.

— Ты когда-нибудь думал о том, что мы можем однажды расстаться? — спросила я, когда он подошёл ближе.

— О чём ты?

— Однажды я могу уйти отсюда навсегда.

Юлиан растерялся. Поскрёб поросший щетиной подбородок, смотря куда-то мимо меня.

— Разве ты не собиралась отказаться от Приглашения?

— Я пока не решила.

Уставший после долгого рабочего дня, он тяжело опустился на диван, на неубранную постель. С тех пор, как ко мне начала возвращаться память, Юлиан разрешил мне кутаться в его одеяло. Чтобы я не чувствовала себя одиноко.

— Во всяком случае, это произойдёт нескоро. С чего ты спрашиваешь о таком сейчас?

— Прости. Не хотела тебя расстраивать.

— Всё в порядке. Если у тебя был плохой день, лучше поделись своими переживаниями.

— Плохой день, да? — Я глянула в окно: снег прекратился, облака растаскивало. — Не сказала бы. Просто мысли грустные отчего-то.

Молчание в компании Юлиана всё ещё было непередаваемо прекрасным. Словно летний ветерок, ласкающий щёки. Закрой глаза — непременно его почувствуешь. Казалось, я могла бы многие часы сидеть так, бок о бок с ним, не говоря ни слова. И всё же беспричинная тревога не давала мне покоя.

— Твоя семья… В каких вы отношениях?

Юлиан усмехнулся.

— Раньше ты почти не интересовалась моей жизнью. Что же изменилось?

— Ты сказал, что любишь меня.

Он дрогнул. Набрал в лёгкие воздух, но решил промолчать.

— Разве плохо интересоваться тем, кто к тебе неравнодушен?

— Нет, — улыбнулся Юлиан. — Просто мне уже давно не задавали подобных вопросов. Да и рассказать мне нечего.

— Про школу ты говорил то же самое.

— Но это правда. Вся моя семья — это родители, и мы уже давно не общаемся.

— Вы не ладите?

— С ними… сложно.

— С родителями так всегда, в большей или меньшей степени. Конечно, необязательно поддерживать с ними отношения, но… всё же, они наша семья. Нечто настолько важное…

— Знаю. Но ничего не могу с собой поделать.

Взгляд его исполнился сожалением. Вздохнув, Юлиан погладил меня по волосам, приобнял за плечи. Сердце вдруг бешено заколотилось.

— Как твои воспоминания? Не беспокоили больше? — тихо спросил он над моим ухом.

— Нет, — так же тихо ответила я, оцепенев.

— Вот и славно.

Притянув ближе, Юлиан поцеловал меня в висок. Нежно, почти по-отечески. Отпрянул, проведя тёплой ладонью по моей спине, встал на ноги.

— Займусь ужином. Ты же ещё не ела?

Я мотнула головой, что-то невнятно промычав. Он лишь ещё раз улыбнулся.

Оставшись в гостиной одна, я сжалась в клубок, унимая мелкую дрожь, успокаивая сердцебиение. Знакомое волнение. Но оно уже не было приятным, как раньше.

Если бы я знала причину своей тревоги, то выдрала бы её с корнем. Если бы могла, то забыла бы жестокие слова, произнесённые Марией в этой самой гостиной. Что угодно, лишь бы не страдать из-за него. Только не из-за него.

Одна мысль о том, чтобы однажды расстаться с Юлианом, заставляла меня содрогаться. И одновременно совесть напоминала о себе. Коварно шептала изнутри моей головы, что я уже оставила кого-то в своём мире. Родных, друзей. Того, кто занимал особое место в моём сердце. Почему я поступила так жестоко?

И жестоко ли?

Потерянные воспоминания о моих последних днях. Они держали меня в страхе перед ответами, что хранились в них. Но без этих ответов я больше не могла продолжать.

Поэтому, сжав кулаки и стиснув зубы, я позволила своей памяти вернуться.