Ловец ласточек

— А что насчёт странников? Доктор сказал, что для нас магия безопасна, потому что мы сами её производим. Значит, в наших телах та же самая магия? Почему тогда способности странников так сильно отличаются от того, что можно получить с помощью минералов?

— Ещё одна непостижимая загадка, — задумчиво протянул Юлиан.

Странники славились своими чудесами. Изучая краткую историю этого мира, я читала про великих героев прошлого, что в одиночку спасали целые государства. Было даже немного жутко представлять, каково это — держать в своих руках подобную мощь. В исторических текстах часто появлялись имена странников. Но казалось, в реальности о нас вспоминают гораздо реже.

— Если память ко мне не вернётся, я так и не узнаю свою способность? — спросила я, пока Юлиан парковал машину.

— Откуда такие пессимистичные мысли? — с улыбкой удивился он. — Ещё слишком рано отчаиваться.

— Просто хочу быть готовой к худшему. Обидно будет ни разу не воспользоваться своей силой по незнанию.

Юлиан заглушил мотор. Мы хлопнули дверьми и зашагали в сторону дома.

— Слушай, а если я пообщаюсь с другими странниками? Наверняка, это поможет мне что-нибудь вспомнить.

— И правда, это может быть полезно. Всё-таки вы пришли из одного мира.

— Как их найти? Нас ведь невозможно отличить от обычных людей. У странников нет… не знаю, какого-нибудь клуба?

— Про клуб не скажу, но есть агентство, которое предоставляет горожанам услуги странников.

— Услуги?

— Ну, ваши способности.

Я уткнулась взглядом в носки своих туфель.

— Ах, да, не только способности, — спохватился Юлиан. — Вашу устойчивость к магии тоже используют для разного рода работ. Поэтому там ты в любом случае будешь полезна.

Последние слова отозвались во мне странным трепетом.

— Отведёшь меня в это агентство?

— Конечно.

Когда солнце скатилось к горизонту, Юлиан предложил прогуляться.

— Доктор посоветовал. Да и тебе надо проветрить голову.

С момента своего прибытия, все эти пять дней я почти не выходила на улицу. Даже маленькой квартиры Юлиана было много для меня, сбитой с толку творившейся внутри неразберихой. Я думала махнуть на неё рукой: бесполезно сейчас тратить время на то, с чем нельзя справиться быстро, а копаться в собственных ощущениях можно целую вечность. Нечего возиться с ними, когда тебя вдруг забросило неизвестно куда и неизвестно насколько.

Так я себя убеждала. Но чувства нельзя просто выкинуть. И в итоге я лишь впустую потратила силы, ведя эту изнурительную внутреннюю борьбу и совершенно не сдвинувшись с мёртвой точки. Мир продолжал пугать меня неизвестностью, а эмоции бились в грудной клетке, угрожая однажды разбить её и вырваться наружу.

Темнело, и на улицах зажигались янтарные фонари. Они светили так ярко и тепло, что казалось, будто солнце не заходило вовсе и всё ещё бродило по небу, ловко скрываясь от любопытных взглядов.

— Говорят, наполненный магией янтарь впитывает солнечные лучи и ночью испускает их обратно, — нарушил Юлиан наше задумчивое молчание. — Правда это или нет, его свет по-настоящему красив.

— Как же люди спят, если всю ночь так светло?

— В Тьярне не бывает ночи, — засмеялся он. — И люди не спят. Ну, или вешают шторы поплотнее.

Город, в самом деле, не спал, пусть и время было ещё не позднее. Улицы кипели и пенились, бары и рестораны гудели, и над макушками людей растекался весёлый гомон.

— Как ты, Марта? Тебе полегчало?

Я коротко выдохнула и покачала головой:

— Ты это уже спрашивал. И я уже ответила.

— Девичье сердце переменчиво.

В груди мелко задрожало, точно его слова зацепили внутри меня струну. Я ждала, что она вот-вот лопнет, настолько сильно было её натяжение. Но каким-то чудом струна осталась целой. К щекам прилила кровь.

— Улыбка очень идёт тебе, — сказал Юлиан, и только тогда я заметила перемену в своём лице. Струна замерла. Я подняла глаза.

— Мне теперь немного легче.

— Как и мне.

Устав от шума улиц, мы свернули в небольшой парк. Людей там было меньше и фонари горели не так ярко. Было прохладно, пахло водой — в отдалении слышался шорох неспешно текущей реки.

— Что значат эти чёрные флаги? — спросила я, когда мы сели на скамейку.

Юлиан печально посмотрел на полотнища, чернеющее вдоль фонарных столбов.

— Остались после траурной недели. Незадолго до твоего перехода была годовщина трагедии, в которой погибли члены королевской семьи.

— Как это случилось?

— Автокатастрофа. Уже целый год миновал, а что произошло с их машиной, до сих пор не выяснили. Насколько я помню, в тот день король с супругой, сыном и младшей дочерью ехал в летнюю резиденцию. Сама авария была не такой уж страшной. Они могли бы выжить, если бы из бака не разлилась магия.

— Разлилась?

— Да, это частая причина травм и гибели на дорогах. Доктор не просто так говорил об опасности магии. Но сколько автомобили не модернизируют, она продолжает разливаться. Вот и тогда это случилось. Принц скончался в тот же день, король и королева — в течение следующей недели. Выжила только младшая принцесса. Не знаю, как сильно она пострадала, но на публике она почти не появляется после той трагедии. Собственно, как и третья принцесса. Может, они просто не могут оправиться от потери.

— Значит, поэтому королева такая молодая.

— Младше меня, — горько усмехнулся Юлиан и внимательно, будто бы с беспокойством, посмотрел мне в глаза. — Не испортил я тебе настроение этой историей?

— Нет. — Я запрокинула голову и прислушалась к собственным ощущениям. — Скорее, она мне кое-что напомнила.

— Ты вспомнила что-то? — оживился он.

— Ну… — Я посмотрела на свою ладонь и сжала её в кулак. — Вспомнила о том, что не помню.

Юлиан недоумённо наморщил лоб.

— Во мне есть чувство потери, — пояснила я. — Очень слабое, но есть. Я буквально вчера его заметила. Отчего-то оно меня тревожит. Словно я забыла что-то… или кого-то важного.

— Уверена, что важного?

— Так мне кажется. Если памяти нет, но чувство осталось, выходит, когда-то оно было гораздо ярче, верно?

Юлиан поднял глаза к небу, тёмному, без единой звезды.

— Не думай об этом слишком много.

Он встал со скамейки и протянул мне руку. Такой высокий и взрослый, окутанный искристым светом янтарных фонарей, точно божество. Рядом с ним я чувствовала себя беспомощно маленькой, но мне совсем не было страшно. Я была в безопасности.

Воздух остывал, и по коже пробежала дрожь. Покинув парк, мы вернулись на полнящуюся праздником улицу.

И ночь шагнула в сторону.