Шеф-повар придорожной таверны

— Льер, проезжавший несколько лет назад, сломанную оставил. Мы починили, и теперь по осени, когда обычные телеги из-за распутицы не проходят, пользуемся. Пока не ломалась.

— Ну давай вино и вали собирайся. Хватит нам и одной ночевки в лесу, надо доехать завтра засветло. Спальный мешок возьми. На девчонку у меня есть.

С этими словами льера переключилась на еду, не обращая на меня внимания. Не теряя времени я пошел к себе, достал большой заплечный мешок, с которым ездил в прошлом году в город и взял запасную рубаху, штаны, скинул сандалии и вынул из сундука свои сапоги. Они мне уже были маловаты, скоро Янику отдам, но если портянку намотать потоньше, вроде еще нога терпит…

Собрались быстро. Отец со стражниками подготовили двуколку, мама насобирала еды, а дядя выдал мне кожаную куртку, ремень, который помимо того, что охватывал пояс, еще проходил через плечо, наискось груди, для того, чтобы оружие не оттягивало на поясе и выдал один из своих топоров, тут же показывая, как его носить на поясе и как быстро выхватывать. Мама по этому поводу попыталась было оспорить, но Ивер шикнув на нее, пояснил, что не думает, что понадобиться, но пусть парень привыкает. Вид у меня получился грозным, даже жаль, что не через деревню поеду, ни кто из друзей не увидит…

Маша поначалу ехала насупившись, но надолго ее не хватило и пару часов спустя она начала по своему обыкновению заваливать всех вопросами. Сначала вполголоса меня, а после не стесняясь и стражников. Льеру Асту я никак не мог понять: она отвечала на все вопросы, причем довольно развернуто, но делала это с таким видом, словно ей на все плевать и сказанное слово последнее, что на скажет за сегодня. Но следовал следующий вопрос и от нее шел ответ точно с такими же интонациями. Точнее вообще без них. Любому было бы понятно, что если тебе отвечаю таким тоном — значит человек не настроен на разговор, но Маша то ли не понимала, то ли так мстила ей за вынужденное путешествие.

— А почему вас такие плохие дороги? Это же просто мокрая и перемешанная глина с колеей от колес? Да, вон, по лесу и то удобнее идти!

— Идти, может и да. А ехать — там деревья мешают.

— Так почему бы дороги не сделать сухими? У нас тоже не везде асфальт, но есть нормальные грунтовые дороги!

— Ты знаешь, как их делают? — внезапно задала первый вопрос льера Аста.

— Ну песок сыпят. С камушками.

— То есть не знаешь. Потому, как если бы знала, то не задала очередного глупого вопроса.

— Обычный вопрос… — надула губки Маша.

— Глупый. Чтобы сделать сухую, как ты говоришь дорогу, надо вынуть вот эту глину, почти на человеческий рост выкопать. затем нанести несколько слоев камней крупного размера, потом более мелкого, потом песка, все утрамбовать, пролить водой и так сделать несколько раз. Поднять это выше чем текущая дорога на локоть, а по краям сделать дренажные канавы, для отвода воды.

— И почему глупый? — все еще обижаясь, но заинтересованно, видимо впечатленная уровнем знаний льеры, спросила Маша.

— Деньги. Все упирается в деньги. Вот ты можешь представить, сколько нужно человек, чтобы выкопать такой объем грунта? Сколько нужно подвод камня, песка, воды? Как далеко везти? За стоимость одной версты такой дороги — вся деревня этого парнишки может существовать целый год! Поэтому дороги делают там, где вложения в нее окупятся. Где ходят купцы, которыек за эти дороги платят налоги…

— А кто вы? — неожиданно без малейших признаков обиды спросила Маша, поворачиваясь в повозке, чтобы видеть лицо стражницы.

— Я Старшая стражница Храма Льера Аста. Ты даже такое не запомнила?

— Я не про это спрашивала. Я уже несколько часов задаю разные вопросы с разных направлений. Строительство, рисование, экономика, логистика, кулинария, — посыпала Маша незнакомыми словами на своем языке, — и на все вы знаете ответы. Развернутые ответы. Слишком круто для просто стражницы. Так кто вы?

Впервые за весь день, я увидел живые эмоции на лице льеры Асты. Легкое удивление по мере слов девочки сменилось откровенным изумлением, а после на лице впервые заиграла улыбка.

— Ладно, признаю. Не глупая девочка. — После чуть пришпорила коня и поехала впереди.

А на лице Маши заиграла удовлетворенная улыбка и она замолчала. Правда ненадолго.

— А можно я спою?

— О, давай! Было бы не плохо! — тут же обрадовались стражники, ехавшие за нами, до сих пор молчавшие.

И Маша запела. Жаль на своем языке, я не понимал слов, но просто звонкий голос, звенящий над дорогой словно сгладил ее, мысль унеслась далеко-далеко, неровности и грязь ушли на другой план, а я словно погрузился в свои мечты. Под такую песню мечталось особенно сладко.

В мечтах я был конечно же дружинником, в доспехе как у Ивера, с настоящим мечом и блестящим шлемом. У льера, которому служил, огромный дом, почти как здоровая усадьба, что я видел в городе, где жил бургомистр. Я статный воин, у меня в подчинении десяток воинов, мы осматриваем территорию, готовясь к нападению…. кого… Да просто врага. Не важно кто, все равно мы его победим…

— Карш, проверь, — услышал я приказ льеры Асты и словно вернулся в повозку, из своей мечты, где мы добивали вторую сотню нападающих.

Стражник стукнул пятками своего коня и помчался вперед, где деревья особенно близко подходили к дороге и кустарник оказался изрядно густым. Да еще дорога делала небольшой изгиб. Точно, когда мы осенью ездили в город, отец рассказывал, что в этом месте пять лет назад шайка бандитов делала засады, пока их всех не поймали и сослали в каменоломни.

— Тут пять лет ни кого нет, — озвучил свои мысли я льере.

— Это не значит, что не могут появиться. Место то удобное. Постой пока — невозмутимо ответила женщина и я устыдился. Сижу, мечтаю как стану воином, а вот чтобы стать воином и начать задумываться о настоящей безопасности — и в голову не пришло. Хотя со мной то как раз едет льера, которую я оберегаю! Я почувствовал как у меня начали гореть щеки.

Стражник тем временем добрался до места, покрутился там, осматривая кусты и подняв открытую ладонь, махнул ей вперед.

— Едем, — оглядевшись скомандовала стражница и я тронул поводья.

Женщина оглядела меня и хмыкнув, проговорила.

— Понял? И собрался? Даже внезапного нападения не понадобилось? Ну ладно, возможно Ивер не зря с тобой мучается, толк возможно и будет.

По виду Маши я понял, что она сейчас что-то возмущенно скажет и поэтому быстро проговорил, не давая ей открыть рот, в отличие от нее понимая, что это скорее похвала, чем желание как то принизить мои умения. Куда их принижать то, если для Льеры у меня их и нет еще.

— Льера, а вы знакомы с Ивером?

— Нет. Но знаем друг друга.

— Это как? Не знакомы, но знаете?

— А вот его и распросишь. Хватит с меня вопросов этой…

“Эта” тут же уцепилась за возможность задать вопрос.

— А вот вы в доспехе… А вам приходилось сражаться? По настоящему?

— Девочка, а тебе приходилось готовить блюда или рисовать? По настоящему?

— Конечно! Сотни раз!

— Вот ты и ответила на свой вопрос, — лаконично ответила льера, усмехаясь краешком губ.

— Значит приходилось. А тут опасно путешествовать? — нисколько не смутилась ответом Маша

— Пока ты со мной — нет, не опасно, — такая же усмешка с такой же ледяной интонацией.

— А много путешествуете?

— Ты столько не жила еще, сколько я провела в седле.

— Тогда вы знаете оборотней? Почему нельзя просить их превратиться? А почему никто этого не видел? А кто сильнее, оборотень или вы? А что будет если оборотень нападет?

Вылила ведро вопросов на льеру Маша. Та даже немного задержалась с ответом, так внезапно на нее это все посыпалось.

— Знаю. Они этого не любят. Они этого не допускают. Если вооружена и с броне — то я. Оборотень не нападет.

— Почему не нападет?

— Оборотни не нападают просто так. Они не убивают если не могут съесть добычу, а людей он не едят.

Тут я был не согласен.

— Простите, льера, но у нас в соседней деревне несколько дней назад оборотни убили охотника.

— Так уж и охотника? Учитывая время года….

— Ну да, браконьера, — поправился я, — но человека же.

— Оборотень нападет в трех случаях: Если ему угрожает опасность, если угрожает опасность члену его стаи или он нашел того, кто нанес ущерб его стаи. В остальном они милые и душевные существа.

— Дядя с отцом с вами бы не согласились…

— Не знаю. Мне они показались именно такими, когда я гостила у них лет десять назад… После того как побила шестерых их лучших бойцов.

Стражник справа коротко хохотнул и бросил:

— Вот после того как побили их лучших бойцов и они стали милыми и душевными.

— Да, я заметил, — вторил ему охранник справа, — как она кому-то морду начистит — они все такие душевные и милые становятся.

— Я смотрю, вы много замечать стали? — с холодными, но от того более угрожающими нотками спросила льера, слегка поворачивая назад голову.

Мужчины тут же выпрямились в седле, голову прямо, лица в одно мгновение стали серьезными и выражающими усердие.

Маша тут же прыснула и со смехом отметила.

— Судя по тому, как вы стали милыми, вы знаете о чем говорите!

Я даже не понял, что это за звук раздался, в первые секунды. Просто такого дикого хохота от хмурой и ледяной льеры я никак не ожидал!

— А ты мне начинаешь нравиться, — отсмеявшись повернулась женщина к нам, — давайте ускоримся, тут повыше, дорога посуше, нам еще три часа до привала.

— А мы в Город будем заезжать? — тут же спросила Маша

— Нет, мы до него не доедем, свернем верст за десять. Не в этот раз, девочка.