Шеф-повар придорожной таверны

— Упрись ногами, будет тяжело.

Девочка тут же обхватила палку за один конец, другой расперла между деревом и веткой и сама упершись ногами, откинулась назад, почти ложась на спину. Несколькими движениями я перерезал веревку, все же нож у Овера был очень хороший, и отбросив, кинулся к сползающей девушке. Веса у Маши не хватило, чтобы ее удержать, но движение она все же замедлила, я успел подхватить оборотня и вместе с ней опустился на землю, отдельно придерживая ногу, чтобы она последней опустилась на землю.

— Нашел время девку лапать, — нервно хихикнула Маша, тяжело дыша, — ты лучше скажи, вас учили оказывать первую помощь? Надо зафиксировать перелом.

Я только сейчас понял, что одной рукой держу девушку, потерявшую сознание, за ягодицу и быстро отдернул руку. Только после это до меня дошла суть вопроса.

— Нет, такому не учили.

— Нас учили на ОБЖ, я знаю как это сделать, но никогда не делала… Так, режь эту палку, что бы получился такой кусок. Потом счисти с него кору и разруби пополам! И не подглядывай.

Не подглядывай за чем, хотел было спросить я, но услышал шуршание одежды, решил просто не оглядываться, перепиливая палку, чтобы получился кусок, чуть длиннее локтя длиной.

Позади раздался треск ткани и ко мне подошла Маша, держа полоски ткани из ее нательной рубахи, с короткими рукавами. Ее курточка была плотно застегнута, таким же способом, что и сумка. Так и знал, что ее вещи тоже не простые.

— Кровь течет не сильно, значит крупные сосуды не повреждены. Надо остановить кровь, но сначала надо вправить кость…. Хотя не рекомендуют вправлять, а просто зафиксировать, но тут лес, мы просто не до несем ее…

— Говори, что делать, — кивнул я, немного приходя в себя. Страшно было жуть как, но Маша заражала своей уверенностью, что бояться было даже как-то стыдно.

— Ой, мамочки…! Я не смогу, кость торчит! А-а-а! — запищала льера, подсев к ноге…

— Я тоже не смогу, я даже не знаю, что делать. Ты хоть знаешь.

— Да я только на картинках и видела!

— Говори, тогда, что делать.

— Надо привязать плотно шины… Это вот эти две две палочки, вот тут у колена. Промыть еще все надо… Точно. Привязывай вот так, а я за водой.

В этот раз она хоть в правильном направлении пошла. Вот вроде и знает много, но как можно в лесу не ориентироваться? Привязать получилось быстро, но возникла новая проблема. Девушка открыла глаза и внимательно наблюдала за тем, что я делаю, стиснув зубы.

— Тихо, тихо, — успокаивающим жестом показываю ей пустые ладони, — мы просто хотим тебе помочь…

— Уходите, дальше я сама, — Хрипло прошептала девушка оборотень.

— Я бы с удовольствием, но…

— О! Она пришла в себя. — Вылезла из кустов льера с флягой, — плохо.

— Почему? — в один голос воскликнули мы с раненой.

— Вправлять — больно, — тут же пояснила Маша, присаживаясь у сломанной ноги, — по хорошему, остановить кровь и дотащить до врача…. но я не знаю, как накладывать повязку на торчащую кость.

Девочка покрутила головой вокруг, взяла кусок ветки, что я отрубил от палки и протянула оборотню.

— В зубах зажми, я в фильмах видела, так делают.

— Я ее прокушу, — прошептала девушка, с сомнением глядя на палку толщиной в три моих пальца.

— Держи, — сунул я ножны от ножа Овера и повернулся к Маше, — говори, что дальше?

— Садись на ее ногу выше колена и возьми ступню и тихонько-тихонько потяни, а я поставлю кость на место. Потом надо будет обвязать палки ниже перелома…

Но едва я коснулся ступни, как меня в бок, словно корова лягнула и я на пару секунд ощутил чувство полета, пока не влетел кубарем в густой куст.

— Ты сдурела? — Раздался возмущенный звенящий голосок с полянки.

— Извини, я не могу себя контролировать…

Кряхтя, как старый дед, я вылез из кустов, потирая ободранные руки и щеку, с опаской поглядывая на оборотня. Но кроме раскаяния на лице я больше ничего не увидел, агрессии не было.

— Я сама попробую, — со стоном села девушка и оглядела ногу, — приготовся вязать.

— Ты знаешь что нужно делать?

— Побольше вашего, чуть без ноги не оставили… — огрызнулась оборотень и зажала зубами ножны, — Вавай! А-а-а!!!

Маша быстро накинула вязочки на щиколотку, вытащила с пояса свой ремешок, тоже пустив его в дело, а после подзывающе махнула рукой,

— Затяни, у меня силы не хватит.

Оборотень вправила ногу, отчего торчащая кость пропала, а вот кровь пошла с новой силой. Я как можно быстрее затянул все вязки, Маша ловко намотала перевязку, пропустив часть ее под палками, часть сверху и протянула мне ремешок.

— Вот так еще обвяжи, чтобы точно никуда не сместилась, — покрутила пальцами в районе перевязки, — опять сознание потеряла. Она сильная, я бы так себе не смогла бы кость вправить…. Я вообще крови боюсь.

— По тебе не скажешь, — хмыкнул я, глядя на ее окровавленные ладони, — вполне сносно перевязала.

— Нас на специальных уроках учили… на манекенах.

— У нас таких уроков не было… Что дальше?

— Надо такую штуку из палок сделать, чтобы ее тащит… за одну сторону, по две палки, которые в стороны, мы тащим, а другая сторона, где палки вместе — по земле… А она сверху…

— Волокуша. Да, могу сделать. О Старые боги!

Я даже не понял, как так вышло, что мы на полянке были не одни! Рядом с нами стояли три волосатых и бородатых мужчины, одетые в набедренные повязки из меха и только у одного еще была такая же меховая безрукавка. Оборотни. Огромные, высокие, не сказать, что сильно мускулистые, скорее поджарые, от них просто веяло ужасом и смертью…

Я почувствовал, как спина покрывается холодным потом, с трудом заставляя себя посмотреть на лица мужчин, чтобы понять их намерения.

— Здравствуйте! Вы ее родственники? — приветливо подняла окровавленную ладошку Маша, — Это вы удачно пришли, поможете ее дотащить, а то от меня пользы не много.

Непроницаемо-невозмутимые лица на секунду дернулись в изумлении. Похоже для них эффект был — как если бы заговорило дерево. Самый молодой мужчина (а из-за бороды было не понять, сколько ему лет) резко шагнул к нам и втянул воздух. И через секунду отшатнулся, стремительно разрывая расстояние.

— Шархи. — Бросил он единственное слово.

— Уверен? — Старший, в безрукавке, шагнул к Маше и тоже втянул воздух. Я было дернулся, чтобы стать между ней и оборотнями, но мужчина уже стоял в двух шагах, незаметно для глаза вернувшись обратно.

— Да, Шархи. Моя внучка жива?

Я даже не понял, что последняя фраза была к нам, так безэмоционально он говорил.

— Да, — дружелюбно ответила Маша, поднимаясь на ноги, — у нее сломана нога, но мы ее зафиксировали, так что можно будет доставить до врача. Надо сделать волокушу…

— Носилки. — чуть повернул голову в сторону своих спутников мужчина и те тут же бросились ломать деревца, не задавая больше ни слова.

— Что я тебе должен? — выжидающе уставился оборотень на Машу.

— За что? Это просто помощь! Так все должны делать!

— Хорошо. Мы сейчас уйдем.

Кажется я слишком сильно выдохнул, все оборотни на секунду посмотрели на меня, но Маша не унималась.

— Такие носилки по лесу неудобны, будут постоянно разваливаться, — прокомментировала она, глядя как на две прожилины укладывают поперечные ветви.

— Других нет. — последовал лаконичный ответ, а оборотни даже не приостановили работу.

— У нас там лежит рубаха Овера, если рукава продеть внутрь, и в них просунуть вот эти палки…

— Этого мало.

— Можете взять мою, — прежде чем я успел подумать, проговорил мой язык.

— Да, так лучше.

Я быстро стянул рубаху, а самый молодой оборотень умчался к нашей стоянке, даже не спрашивая, где она, при этом старательно оббежав Машу.

Оборотень коротко кивнул мне головой, когда я подал ему свою рубаху и принялся делать, как посоветовала льера.

Маша же, помчалась за оборотнем, собирать свои вещи.

— Если пойдете туда, — неожиданно заговорил старший оборотень, махнул рукой в сторону, — то за час выйдете на тракт. Это будет быстрее, по лесу вы не умеете ходить.

— Благодарю, — поклонился я ему, и набравшись смелости решился задать вопрос, — а почему вы боитесь льеру?

— Она льера? Мы не боимся ее. Просто не знаем ее запах.

На этом оборотень посчитал разговор законченным и пошел к приходящей в себя девушке. Продолжать и уточнять, что он имеет ввиду, я благоразумно не стал и пошел навстречу Маше. Живы и ладно.

Маша уже успела собрать все вещи, разложив их по трем мешкам: свой и еще два.

— Ты эти несешь, — показала на два мешка, мои и Гереса, — остальные я в них убрала. Удочки вот сюда поставила, мы же их не потащим? Идем?

— Да… Оборотень показал короткий путь… не знаю, верить ли?

— А почему не верить?

— Не знаю…

— Мы им помогли, они помогли нам. Все нормально. Куда сказали идти?

— Туда, — махнул рукой я, оглядываясь на орешник.

— Хм, а мы откуда пришли? Я думала оттуда и пришли.

— Нет, мы же по ручью шли… Ты чего, вообще в лесу не ориентируешься?

— Да как тут ориентироваться? Хочешь сказать, ты не заблудился ни разу?

— Да как в лесу то можно заблудиться, тут все деревья разные!

— Как есть дикарь! — усмехнулась Маша, а после и вовсе рассмеялась.

Я тоже рассмеялся, больше от чувства облегчения, чем от смеха и подобрав палку, которую мы использовали для переноса садка, повесил на нее плетеный короб с рыбой. Затем закинув оба мешка на плечи, на один из упер палку с рыбой, чтобы не натирала, и двинулся в указанную сторону. Но не успели пройти пару дюжин шагов, как кусты раздвинулся и перед нами возник младший оборотень, с ножом в руках. Но я даже не успел испугаться, как он протянул мне нож рукоятью вперед и так же бесшумно исчез, шагнув спиной в кусты.

— Ой! Овер расстроится… — протянула Маша, глядя на глубокие отпечатки зубов в ножнах.

— Не думаю. Скорее обрадуется. Не каждый может похвастать отпечатками зубов оборотня на коже и быть при этом живым.

— Не совсем тебя поняла…

— Потом объясню. Пойдем скорее.

На тракт вышли гораздо раньше, чем через час. А так удобнее, чем идти обратно, надо будет запомнить, где вышли…

— Эй, голопузый, подвести? — Из-за поворота показалась телега, запряженная понурой лошадкой, которой управлял Лабой, отцовский знакомый.

— Ой! Спасибо! А то у меня уже ноги не хотят двигаться, — радостно воскликнула Маша, приветливо помахивая рукой. А ведь шла не сбавляя темпа, не жаловалась. Мне даже стало стыдно, что от стремления быстрее покинуть лес с оборотнями я не задумывался, а осилит ли Маша мой переход. На ровной местности я уже понял, за ней не угнаться, а вот по лесу она совсем не умеет ходить.

— Запрыгивай, молодежь. Рыба? А как это вы без снасти?

Следующие полчаса, мы слушали как бывший крестьянин стал мелким торговцем, развозящим мелкий скраб по деревням, а сейчас возит инструменты и такелаж для возрождающегося рудника, что не в пример прибыльнее, но выматывает куда сильнее.

— Уже третий барак ставят! Сотня человек живет, а говорят и вовсе тыща будет! Сам император должен отправить управляющего, из древнего рода! Для него там уже строят терем, аж на три этажа, с детинцем и залой! О, как! Вес, а эт чего у вас там? Война какая?