Шеф-повар придорожной таверны

Глава 9. Первая прибыль

На пол пути к таверне нам навстречу попались отец с дядей, скачущие на лошадях. Заметив нас мужчины остановили коней и дождались и внимательно осмотрев потных и красных от бега подростков, принялись ехидничать.

— Ну да, заметно что их змея погрызла, еле тащатся!

— Да, и цвет то какой-то нездоровый, наверное от яда?

— Или от избытка глупости?

— Ну это то лечиться!

— Да, глупость действительно стоит полечить, Но Ивер, ты точно этого увальня тренируешь в воины? Ладно сын кузнеца, ему бегать не надо, охотник, тоже полдня в кустах сидит, но разве воина не ноги кормят?

— Да, думаю бег ему надо ввести в обязаловку на каждый день. Два раза в десятину — это маловато. Такую мелкую пигалицу и то догнать не смогли!

— Да у нее волшебные кроски-скороходы! — обиженно завопил Млат, — она только тут стояла — а уже и нет, как ее догонять…?

— Бать, дядь, — вмешался я, опасаясь, что нас сейчас опять выпорют, — произошла ошибка, Машу никто не хотел пугать. Просто Овер ловил ежика и из кустов прокричал, что тот под колоду залез. А перед этим мы рассказывали про змей. А Маша пока язык не очень знает, для нее что ”подколодник”, что “под колодой” — одинаково звучит.

Первым рассмеялся Ивер.

— Да, у вас просто талант создавать себе неприятности на пустом месте. Маша примчалась, начала требовать лекаря, противоядия и какую-то скорую, чтобы спасать друга Васи. Это Вес у нас теперь Вася?

— А бегаете вы и правда плоховато, — не удержался от смеха отец, — девчонка добежала, нашла нас, объяснила, мы запрягли лошадей… а вытолько полпути сделали…

— Да у нее вещи волшебные! — опять не удержался от вопля Млат, — и сумка и кроски! И в воде у нее хвост отрастает, она даже быстрее Веса плавает! А за ним в воде и так не угнаться!

Отца последнее замечание заметно порадовало.

— Ладно, Ив, раз никого хоронить не надо, поехали домой. Лабой проскакал полчаса назад, сказывал карета едет. Всяко лиер едет, надо мясо Агнии помочь подготовить.

Мужчины повернули и похихикивая пустились обратно. Смеялись они не таким смехом, услышав что-то смешное, а просто радуясь, что все обошлось и не произошло страшного.

— Ладно парни, — повернулся я к друзьям, — думаю нам лучше расходиться. Что-то и правда, как соберемся вместе, так в какие-то неприятности влипаем.

— Но в этот раз обошлось, — хмыкнул Овер, — Но ты прав, я ненадолго отпрашивался, разбегаемся до завтра.

— До послезавтра. Предлагаю на рыбалку сходить. Я льере обещал.

— Да ладно? Если она еще больше меня наловит…. Я даже не знаю что сделаю… Женюсь наверное…

— А на ком? — тут же влез с вопросом Млат.

— В смысле на ком?

— Так парни, я пошел, а вы пока выясняйте, на ком Овер будет жениться, — махнул рукой я и двинулся следом за всадниками.

— Давай, увидимся, — раздалось вслед, и я еще раз помахал рукой над головой и пошел быстрее. Бежать я уже не мог, и так три версты не останавливаясь, на такой жаре…

Через полчаса отмытый и переодетый я помогал отцу в таверне. Отец во дворе ощипывал пару куриц, отделяя перо от пуха, а я стоял за стойкой, подавая еду и питье за три заполненных столика. Один с крестьянами с Трехолмовья и два с плотниками, едущих в сторону рудника, строить там бараки для шахтеров. Рудник уже начал оживать.

— Не привыкать я к ваши шутки, — раздался недовольный голос льеры. Она тоже успела умыться и переоделась в рубаху, которая ей была почти до щиколоток. Рукава она подвернула, а то наверное до колен бы свисали. Чью ей рубаху дали то?

— Льера, ну он правда не специально. Он тебе ежика поймал, хотел показать…

— Настоящего ежика? — тут же вскинулась Маша, забыв про обиженный тон, — а где он?

— Выпустили, когда за тобой побежали. Но если надо поймаем, хоть десять!

— Не надо десять. Одного поймайте, а? Я просто посмотрю и отпустим. Я живого никогда не видела.

К стойке подошел один из крестьян, сыто отрыгивая и почесывая бедро.

— Сколько с нас?

Я вспомнил, что они взяли, быстро посчитал и озвучил.

— Шестнадцать.

— Ох, за это шестнадцать? Ноги моей тут не будет…

— Угу, я это слышу только в этом году раз десятый.

— Да просто окромя вас тут никого нет! А так бы и не ходил! Вот в Белогорье — там две таверны стоят, можно повыбирать и там не в пример чище и вкуснее!

Продолжая ворчать, крестьянин пошел на выход, а за ним потянулись его товарищи, похватав свои заплечные мешки.

— Что он тебе дал? Это деньги? Покажи? Это много?

Не успела закрыться дверь за мужчиной, как на меня накинулась с вопросами Маша. Она что, деньги не видела? Хотя да, наших могла и не видеть. А раскинул несколько монет на стойке, перед ней.

— Это медяк, — озвучил схваченную ей монету, — сотня таких — будет чешуйка. У меня такой нет…

— У меня есть, — подключился к разговору Ивер, шедший на кухню и вытащил из-за пояса маленькую пластинку серебра, не больше ногтя моего мизинца, с выбитой эмблемой Троих Богов.

— Ой, а у нас такие же были когда-то. Только у нас не треугольник, а всадник и письмена… А что на них можно купить?

— Да уже много что. Вот за эти две медяшки можно взять сытный обед. А если три — то еще и с кружкой эля. Хороший пояс стоит десять — двенадцать монет.

— А одежда? На меня?

Ну да кто о чем, а девчонки о нарядах. Ответить я не успел, подключился Ивер.

— На крестьянскую девчонку, монет в шестьдесят можно уложиться, но на тебя думаю уже чешуек пять надо, чтобы соответствовать титулу.

— А сколько таверна приносит дохода? — резко сменила тему Маша.

— В месяц — примерно полтора малых империала.

— Малый империал — это больше чем чешуйка?

— Да, это сотня вот таких чешуек.

— А есть посмотреть? — Маша ссыпала монеты обратно и вопросительно переводила взгляд с меня на Ивера

— Малый империал — уже крупная монета, в деревне не у многих может без дела валяться.

— Поняла. А еще больше есть?

— Да, империал. Золотая монета. Состоит из десяти малых, серебряных.

— Ее тоже нет?

— Ха-ха! — рассмеялись мы с Ивером, — льера, не обижайся, только золотые мы даже в руках не держали!

Ивер отсмеялся и добавил

— Ну я то хоть видел, мой лиер был достаточно богат, чтобы иметь небольшие запасы золота.

— Ага, то есть золото у вас очень дорогое. Жаль, что я не взяла свой браслетик…

Смех у меня сразу пропал. Золотой браслет… Все время забываю, что она богачка…

— Не хочу сидеть у вас на шее. И так носитесь со мной…

— Поверь, ты нас нисколько не обременяешь… — спокойно начал Ивер, но Маша его сразу перебила.

— Да и стараюсь не обременяешь, а все равно… То Вася из-за меня пострадает, то панику поднимаю… Надо подумать, где я могу заработать…

В этот момент дверь за ее спиной распахнулась и в таверну вошли двое дружинников, в полном обмундировании, как на войну, молодой парень, лет восемнадцати — двадцати, богато одетый, хоть и изрядно запыленный и пожилой невысокий мужчина, тоже не бедно одетый, но заметно проще.

— Что-то приличное пожрать в этой дыре найдется? — проорал парень, видать не видя меня в полумраке таверны после солнца.

— Доброго дня! Для вас запекаются две курицы, лиер, — вежливо отвечаю ему.

— Долго еще? — уже спокойным голосом уточнил дворянин, нисколько не удивившись, что его ждут, не торопясь подходя к стойке и не обращая внимания на стоящую рядом Машу.

— Полчаса, не больше. Эля? С копченым хариусом? Пироги с рыбой?

— Давай четыре эля и пироги. И хариуса давай. Да все что есть давай, мы с утра… О!

Я отвернулся и прокричал на кухню, что подать и вернувшись, понял, что вызвало столь пристальное внимание лиера. Картины, висящие на стене, оформленные в самодельные рамки. Моя с тренировкой, картина полей и деревни с крыши сарая и картина с Ивером, где он в кожаном доспехе на коне. Маша нарисовала, когда я был наказан и подарила дяде, а тот подвесил ее к остальным. Все заходили, все подходили и любовались на творчество льеры, настолько великолепно они были оформлены. так что лиера можно было понять.

— Рузан, подойди! — махнул рукой парень, привлекая внимание своего пожилого спутника, — Снимай! Вот и нашлись картины моей тетушки.

— Что?! — вырвалось у меня и оба охранника тут же заметно напряглись, готовые, поддержать своего господина.

— Эти картины были похищены у моей тети, несколько лет назад, — не стесняясь врать, спокойным голосом проговаривал лиер окружающим, поясняя свои действия, — Семейная реликвия, работа Древних, удивлен, что нашел их тут…

— Это какая то ошибка, — я попробовал было объясниться, но меня тут же перебили.

— Не волнуйся, мальчик, я не думаю на вас, так что последствий можете не опасаться. Думаю вы купили их по дешевке, у настоящих воров, не знавших их реальной ценности. Я не в претензии.

Я, признаюсь растерялся. Даже и не знаю, что лучше для семьи и таверны, признать правоту и дать забрать картины или попытаться оспорить, благо художница тут. Я перевел взгляд на Машу и увидел как на ее раскрасневшем лице играю желваки. Ой, да она же сейчас закричит! И Ивер стоит весь напряженный, не зная что выбрать…

— Лиер, — вежливо, я бы даже сказал, приторно-сладко заговорила Маша, медленно выговаривая слова, чтобы не напутать- я правильно поняла, это ваши картины?

Словно только сейчас заметив, дворянин оглядел девочку и не скрывая пренебрежения, неохотно кивнул.

— Да, моей тетушки.

— И они в вашей семье очень давно?

— Не одно поколение, — брезгливо протянул парень, заметно раздражаясь, глядя как картины снимают со стены.

— И там наверное изображения ваши…. э-э… родственники?

Последнюю фразу Маша не смогла произнести чисто и лиер снова посмотрел на нее, пытаясь понять, что за акцент.

— Да, там изображены мои предки, к чему эти вопросы, девочка?

“Девочка” была сказано таким тоном, что даже дураку было понятно, что лучше вопросы не задавать. Но Маше было не понятно.

— А у вас тут, в таверне, есть родственники? — наивно, совсем не похоже на саму себя, продолжала уточнять Маша.

— У меня? В таверне? Родственник?! Ты что, блаженная? Плетей захотелось?!

— У-у, какой грозный то против девочки, — сюсюкающим тоном произнесла льера, как с маленьким, и добавила своим привычным голосом — герой! А кроме как воровать и угрожать маленьким девочкам на что еще горазд?

— Воровать?! Да ты, безродная, да как ты смеешь…?

— На первой картине нарисован вот этот парень, — девочка ткнула в меня, а потом перевела руку на Ивера, — и вот этот мужчина. Если приглядеться, их можно узнать. На второй — вид, который вы видеть, если подниматься на крыша. А на третьей опять этот мужчина и его конь. Тоже можно узнать.

— Тарг, возьми ее, утащи на задний двор и всыпь ей ремня. Думаю ей полезно будет…

— А у нас, что, лиер может вот так вот … бить? — Внезапно голос Маши, наливаясь твердостью зазвенел в таверне, наполнившись ледяными нотками, — Ты! Ты! Вор и лождец! Врун! Я рисовать эти картины! И я их дарить владельцам таверны. А ты лжец! И трус!

— Я лиер Сайзен Трин Годор, старший род! Ты хоть понимаешь, что…

— Льера Марья Алексевна Котовска! — Перебил его побледневший, но решительно настроенный Ивер, — Помещик с десятью коленами и лиердомом на пять сьеров!