Шеф-повар придорожной таверны

Не слышь их разговора — я бы решил, что это отцу жарко, и солнышко над его головой уже постаралось, но теперь зная откуда ноги растут воспринять то, что меня отпускают среди рабочего дня отдохнуть с друзьями, получилось вполне нормально.

— Да мы только к вечеру собирались… — вспомнил я, что друзья то сейчас могут быть заняты, не в пример мне.

Дядя спокойно отмахнулся.

— На Бобриный все равно через деревню. Авось кого и споймаешь. А нет, так Маше спокойнее. Она все еще Овера побаивается.

— Да, Вес, — нахмурился отец, — без глупостей там!

Не успел я ничего сказать в свою защиту, как за меня это сделал дядя.

— Остынь Норд, Весел у нас умный парень, уж он то точно глупостей не сделает.

Сборы не заняли много времени ни у меня, взявшего каравай, кусок сыра и пару кровяных колбасок и чистую нательную рубаху, ни у Маши, которая выслушав предложение пойти купаться как что-то вполне разумеющееся и взяв только свою волшебную сумку, выдвинулась следом.

Серьезного настроя у льеры хватило не надолго и едва мы вышли за ворота, как на меня посыпался град вопросов, благо говорила она уже вполне понятно, правда продолжая вставлять в свою речь слова на своем языке, которые приходилось домысливать по смыслу.

— А как называться твоя деревня?

— Дубовая.

— Почему? Я всего три дуба видела, когда с Ивер ходить к месту где меня находить.

— С другой стороны деревни их много. Туда зимой даже дикие кабаны приходят, в прошлом году мы с дядей на охоту ходили.

- “Охоту” это что? — тут же зацепилась за новое слово Маша.

Вот как девочке объяснить что такое добыча зверя?

— Понимаешь, это когда идут в лес и добывают зверя.

- “Добывают”? “Зверя”? — тут же начала расширять свой словарный запас девочка.

Похоже эта верста до деревни будет самой длинной за все время, что я по ней ходил.

Когда мы прошли первые дома деревни, Маша уже понимала про охоту и рыбалку все, что я смог растолковать. Причем эта тема ее очень сильно заинтересовала и девочка даже вырвала у меня обещание взять ее следующий раз ее с собой на рыбалку. С ее слов, она отличный рыбак, ее дедушка учил. Правда ее улов по две — три рыбки с мою ладонь меня не впечатлил, но думаю для девчонки и это результат.

— Ой, и правду в штанах ходит, не сбрехали, — услышал я громкий шепот со стороны скамейки у второго дома. Две старушки, греющие свои кости на солнышке, тут же принялись бурно обсуждать, по распущенную молодежь и неуважение традиций.

— Вась, а почему мои джинсы всем мир не давать?

— Твои что? — машинально спросил я, прежде чем понял, что она имела ввиду штаны, которые она поясняя тут же оттянула немного пальцами, — а-а, штаны… Понимаешь, у нас не принято, чтобы женщины ходили в мужской одежде.

— Почему, — задала ожидаемый вопрос Маша.

— Ну во-первых, детей не будет, — ответил я и получил в ответ заливистый смех.

— Глупости! Ой, извини! Я просто не удержалась! А во-вторых?

— По подолу платья или сарафана вышиваются защитные обереги. Которые отпугивают всю нечисть, что живет на земле и хочет попасть в женское естество… Как то так рассказывали. Я не все помню, что нам там точно говорили на уроках… В общем обереги на платье у земли отпугивают нечисть, которые могут вызвать женские болезни…

— Такую пургу я еще не слышать… — опять ввернула словечко из своего языка Маша, еле сдерживая смех, — а мужчины тогда почему без платьев?

— Мужчин эти духи не трогают, наверное… — неуверенно произнес я, правда, так и не мог вспомнить, что нам на эту тему рассказывали. Про то, что ее штаны обтягивали и демонстрировали ноги — я не стал, было как то неловко.

— Ну да, удобно придумать! Хи-хи. Я думать там большой традиций, а это просто… не знаю, как по вашему слово “суеверие”?

Теперь была моя очередь уточнять, что она имеет ввиду.

— Это когда все думать, что все понятное — это действие неизвестных, больших сила! — пояснила Маша, и тут же вернулась к своим штанам, — значит не страшно, что я ходить в штаны, я никого не обижать!

— Нет, обиды нет, просто это так необычно. Хотя я уже привык, у нас в Таверне кто только не останавливался. А вот деревенским — да, непривычно. И это… не ходить в штаны, а ходить в штанах. слова почти одинаковые, а смысл немного разный.

Девочка немного задумалась, смешно сморщив носик и поняв, весело и звонко рассмеялась. И тут же без перехода новый вопрос.

— А сколько ты знаешь других, э-э… мест где живут другие люди другой язык?

— Страны? Других стран, сколько знаю? Много, я проходил географию. Хоть так и не понял зачем… Очень много предметов непонятно зачем…Пока только пригодились письмо и счет…

— Ну почему? Ты интересно говорить. Много знать. Это важно — много знать. Я разговаривать с мужчина, с конем и телега, вчера, он более простой слова, скучно рассказывать. Это заметно. Только урожай и дорога…

— Мама тоже так говорит. Знания важны. Они очень много заплатили за мое образование. Я не мог их подвести и был почти самым лучшим в нашей группе.

— О! Молодец! А я лучшая в классе. Только физика не очень и геометрия…

— Даже не буду спрашивать что это, — рассмеялся я, — даже звучит страшно!

— О! Этого мальчика я видеть в первый день.

— Это Млат! Млат! Стой, купаться идешь?

Друг, похоже бежал домой, но услышав меня развернулся и подбежал к нам.

— Здрасте! — неловко поклонился Маше и приветливо хлопнул меня по плечу, — вечером же собирались!

— А меня отпустили, чтобы Маше показал окрестности. Ты с нами?

— Не знаю, я отцу помогаю. Сейчас спрошу.

— Давай, — и понизив голос, чтобы Маша не разобрала, добавил, — скажи отцу, что льеру сопровождаешь — отпустит!

А потом, погромче.

— И зайди за Овером, чтобы нам крюк не делать, а я по пути к Гересу зайду. И квас возьми, у тебя мамка его очень вкусно делает!

Через пять минут мы зашли на подворье Гереса, где почти никого не было, только четверо батраков на сеновале перетряхивали прошлогоднее сено. Самого Гереса не оказалось, со старшим братом они уехали еще утром на пастбище, править ограду и так не возвращались. Ну не судьба ему сегодня покупаться.

Мы прошли через всю деревню, почти пустую, так все в это время были при деле, к в полях, кто в лесу и вышли к Куриному броду. Естественно Маша пожелал узнать, почему он так называется, едва я озвучил ей название.

— Ручей широкий, но мелкий в этом месте. Тут даже куры не бояться его перебегать. А выше он узкий, даже перепрыгнуть можно в некоторых местах, но глубина мне по пояс. А ниже бобры который год живут и запруду постоянно обновляют. Вот там и купаемся.

— А бобры не есть нас? — Обеспокоенно уточнила Маша.

— Не-е, они нас сами боятся. То есть кто такие бобры и запруда — ты уже знаешь? — удивился я, отсутствию требования пополнить запас новых слов

— Догадалась. У нас тоже есть такие звери и тоже делать запруда, — показала язык Маша и засмеялась.

— Маша, а можно спрошу? Ты очень быстро учишь язык — это все так у вас в стране могут?

Она задумалась на несколько мгновений, задрав носик и уставившись в небо.

— Не знаю. Нет, думаю. У меня и дома всегда удивленный делать слова, когда я начинала говорить на новый язык. Меня в школе выгонять с урока, когда учить первый другой язык. Я учительницу править начала, чтобы она правильно говорить слова. Я тогда жить немного за граница и знать лучше ее… Потом папа поговорил с директором и мне разрешили не ходить на ин-яз. Говорить: новое не научить, а учителю так спокойнее. А когда я еще два языка учить, учитель со мной мириться и дружба. Мне просто нравиться бывать в новое место, говорить с новые люди… А вот твой, э-э… твои друзья нас уже обогнать.

Конечно обогнать, мы идем то еле-еле. Пожалуй стоит поторопить, а то только к вечеру и придем, как и задумывалось.

— Да, они. догоняем их?

— Зачем догонять? Они стоять. Может пойдем быстрее, я так хочу купаться! А ты так медленно ходить…

Я аж от возмущения замер на месте и чуть не поперхнулся. Я значит берегу ее силы, заставляю себя идти медленно ради нее и теперь я виноват, что задерживаю ее? Ох уж эти девчонки!