Серебряная река 2

Глава 28

«Шаги водяного дрозда» — навык Земного ранга. Наставления были записаны на листе тёмной бумаги. Я думал, понять их будет проще простого, но глубоко ошибался.

Изучая навыки семьи Вэй, я сливался сознанием с памятью предков. Я ощущал весь спектр их эмоций, чувствовал то, что чувствовали они. Холод ночного воздуха, влажную кровь на щеках, потоки силы, цвет, запах, вкус.

Погрузившись в изучение свитка, я лишь увидел, что иду по воде. Неторопливо, бездумно, размеренно, словно робот.

Что здесь можно понять?!

Я вышел в сад и шагнул в пруд. Сапоги чавкнули, провалившись в мягкую глину. Край ханьфу мгновенно промок. Меня окружили любопытные карпы.

Очень полезный опыт. Уже чувствую, как познал океан!

Усевшись на берегу пруда, я поймал ощущение воды.

Маленький пруд в тени плачущей ивы глубок и прохладен, питавший его ручеёк — чист, как слеза. Влажный воздух поднимался от нагретой за день земли.

Погружаясь в мир, постепенно я погрузился в себя. В моём внутреннем пространстве бесконечное море. Я парил над ним, когда уходил в глубокую медитацию. Но никогда не чувствовал связь или что-то вроде того.

Просто чёрная гладь воды. Могу ли я пройти по ней, «будто это дорога из камня»?

Я не мог. В медитации я неподвижен.

Я касался потоков внутренней силы — но не руками. Я мог видеть небо, и звёзды, и воду, и сияющие лепестки лотоса — но я никогда не поворачивал головы.

Просто видел. Просто — знал.

Я вспомнил чувство, которое испытал на привале у реки. Тогда мне казалось, я растворился в мире. Тогда мне казалось — я часть всего сущего.

Погрузившись в себя — могу ли я раствориться в себе?

Как поймать эту связь? Как коснуться воды, что застыла подо мной.

В воде отражались звёзды.

Я любил гулять среди звёзд.

Шагать в бесконечной черноте, любуясь мерцающими сгустками холодного света.

Как давно это было.

Теперь моя ночь не закончится. Не прозвенит будильник, никто не позвонит, крича, что я опоздал. В моём мире ночь бесконечна. Даже Система не проникла сюда.

Только я. Звёзды. И их отраженья в воде.

Когда звёзды видят в воде свои отражения, думают ли они, что смотрят на звёздное небо?

Есть ли звезда, отраженье которой — я?

Я рванулся во все стороны сразу, разрывая свою неподвижность, но остался на месте.

Всё как в жизни.

Я вдруг понял, что завяз в обстоятельствах. Шёл вперёд, но оставался на месте. Тренировки и наставления, разговоры с учениками, медитации и чтение книг — как бы я ни старался, я не приблизился к цели.

Я снова шёл в бесконечности, а звёзды вновь ускользали.

Что именно я делал не так?

Я не знал.

Даже в собственном сознании я не мог коснуться звезды. Даже её отражения! Не мог просто протянуть руки.

Но это же я! Это я! Мой мир, и мои правила!

Тщетно.

Устав от бесплодных попыток, я заставил себя прекратить.

Потемневшая ци клубилась водоворотами. Прежде чем вернуться назад, я должен её успокоить. Направляя и очищая потоки, я признался себе, что закис. Утонул в разговорах, в фальшивых улыбках, в сиюминутных делах.

Я проиграю, если не сделаю шаг.

Тот самый шаг, что длинней бесконечности.

***

Очнувшись, я шевельнулся и охнул. Всё тело будто пронзило тысячей игл.

Сколько я здесь просидел?

Я пришёл в сад перед закатом, а сейчас светло, только небо затянуто дымчатой серой мглой.

Хорошенько потянувшись, я покрутился, разгоняя кровь.

— Учитель? Вы закончили медитацию?

Рядом раздался голос Цай Тая. Я обернулся и уставился на мальчишку.

— Что с твоим лицом? Разве я не запретил тебе влезать в драку?

— Учитель Вэй сказал, этот Цай слишком слаб. Этот ученик продвинулся в возвышении и стал сильнее. Поэтому он…

— Продвинулся в возвышении? — я поднялся на ноги и внимательней осмотрел ученика.

Что-то в нём изменилось, но что — я не смог осознать.

— Этот ученик достиг высокого уровня стадии Накопления ци.

Я усмехнулся. Стоило сделать злодеем Цай Тая. Можно ли научить его пожирать врагов?

— Кто-то ещё смог возвыситься?

Цай Тай замотал головой.

— Держи, — я достал из кольца жемчужину и мешочек, полный орехов. — Неприятно говорить тебе это, но учитель тобой доволен. Так ты пришёл сюда, чтобы похвастаться? Или украсть моих карпов?

— Нет, нет! Учитель медитировал так долго, что барышня Яу заволновалась. Она приказала нам присмотреть, чтобы никто не тревожил учителя.

— Долго?

— Пять дней.

Я схватился за лоб. Неудивительно, что так ноет спина.

Как бессмертные сидят в пещерах годами? Наверное, вместо циновки у них геморрой.

Я почувствовал себя несвежим и грязным.

Где все те бонусы, что полагались совершенствующимся? В книге они всегда были чистыми и слыхом не слыхивали про ночной горшок. Многие даже не ели, практикуя искусство инедии[22].

Я собирался плотно поесть. И спуститься в купальни.

— Передай барышне Яу, что я встречусь с ней в другой раз. И мою́ благодарность.

Вернувшись в свою комнату, я вдохнул знакомые ароматы. Я не чувствовал провала во времени, казалось, я вышел совсем ненадолго. Только исчезла со стола посуда, да кто-то погрыз кончик палочки благовоний.

Я достал из хранилища рис с душистыми травами, солёные овощи и миску жареной рыбьей кожи. От ароматов еды рот наполнился вязкой слюной.

Пузатый кувшин с вином также нашёл на столе своё место. Вино называлось «Утро в бамбуковой роще» и было лёгким и свежим.

Инедия… Зачем становиться бессмертным, если нельзя вкусно поесть? И так целую вечность!