Декабристы. Перезагрузка. Книга вторая

Часть 1. Глава 9

ГЛАВА 9

Февраль 1826 года

Большое, просто огромное денежное вспомоществование, на праведное дело воцарения истинного "Белого" царя неожиданно для всех и для меня в том числе, внесли столичные скопцы. Большую часть этих «шальных» денег я направил в металлургию, точнее говоря, они пошли на строительство «Мартеновских печей».

В середине февраля, по предварительной записи, заявились ко мне старейшины этой секты - пара купцов-миллионщиков во главе с сектантским проповедником-уставщиком.

Вначале я подумал их взашей выгнать, стоило им лишь начать проповедь о Царе Христе, а если быть более точным - о некоем Кондратии Селиванове, который, по уверениям скопцов, является ни много ни мало, а аж самим государем-императором Петром Третьим! Но и этого мало! По совместительству, Селиванов был ещё и вторым "Христосом", "царём над всеми царями и Богом над всеми богами", что вскоре должен воцариться на российском престоле, и тогда весь мир признает его новым мессией - Сыном Божиим!

- … мы и тебя, временщик, может "привести" …

Посмеиваясь про себя, я не сразу понял что, собственно говоря, излагает этот безбородый старикашка с каким-то одутловатым бабским лицом нездорового, желтоватого цвета.

- Не понял, уважаемый, это куда вы меня собрались "приводить" и что вам надо, яснее формулируйте свои мысли, времени у меня в обрез ...

- "Привести" - то значит оскопить. А страждем мы, всею душою, чтоб Господь на земле самодержавно царствовал!

Ни слова не говоря, я начал подниматься с явно угрожающим видом.

- Не спеши, временщик! - "уставщик" выставил вперёд руки, - на борьбу твою праведную, мы всею общиною, всем миром деньги собрали!

Услышав волшебное слово "деньги" я моментально "переобулся", сменив, так сказать, гнев на милость.

- Сколько?

- Десять миллионов, рублик к рублику!

Про себя я мысленно присвистнул. И теперь уже был готов, нет, не кастрироваться, но, по меньшей мере, слушать с умильным видом любую их ахинею.

- Очень щедрое подношение, благодарю вас! Эти ваши деньги молодой советской власти … эээ … молодой республики нужны как никогда, как воздух! Но, при всем уважении, что-то я вас не понимаю, господа хорошие. То, что вы принесли деньги на борьбу с монархизмом - это дело богоугодное, но зачем вы здесь проповедь устроили? В вашу веру я ещё не готов обратиться, может быть, лет через пятьдесят созрею до такого ответственного шага, если доживу.

- Начать жить по заповедям Господним, Иван Михайлович, никогда не поздно, - оживился проповедник, - пойдя волей на страды …

Не выдержав, я пристукнул ладонью по столу.

- Ни на какие страды сейчас идти не собираюсь! Повторяю, времени лишнего нет, говорите, собранные вами пожертвования просто так отдадите, иль от власти надобно чего?

Скопцы переглянулись, слово взял купец.

- Хотим признания нашей церкви!

- Без вопросов, у нас свобода вероисповедания предусмотрена, конечно, если мы победим, и наша конституция вступит в силу. Но насильно обращать людей в свою веру вам никто не позволит, сразу предупреждаю, а будут такие случаи - так это уголовное преследование, подсудное дело!

А про себя ехидно подумал, потом, если что, можно будет принять закон о запрете сектантства.

- А еще, для праведной борьбы с лжецарями - явно не к добру раздухарился сектант-купец, - в Правительстве вашем Временном желаем учредить Божественную Канцелярию из православных скопцов-пророков!

Я чуть было в голос не заржал, но все же сдержался.

А купец не унимался:

- Поставить по одному скопцу-пророку на каждый военный корабль и в каждую армейскую дивизию определить, дабы эти святые люди своим пророческим гласом могли енералам совет давать!

Я даже закашлялся, едва не давясь от клокочущего внутри меня смеха.

- С благодарностью, но вынужден отклонить ваше предложение. У нас, по Конституции, будет светское государство, и никаких пророков ни в какие воинские части мы ставить не будем!

Купец неодобрительно покачал головой, а потом вдруг совершенно неожиданно для меня произнес:

- В таком разе, партию свою хотим!

От такого заявления у меня буквально отвисла челюсть, а моментально включившийся в разговор "уставщик" тут же принялся объяснять эту странную хотелку.

- Сын пренепорочной девы, императрицы Елизаветы Петровны, воспитан и оскоплён в Голштинии, а его супруга императрица Екатерина Вторая, предавшись лепости – похоти, била мужа кнутом и сослала его в Сибирь на каторгу, где сковали Искупителя нашего кандалами с разбойником Иваном Блохою, что стал первым исповедником Сына Божиего.

- Натерпелся страданий творец от порожденной им же твари! – подключился второй купец - просто брат-близнец первого. - Искупитель наш претерпел многое и лишь едино по Воле своей! Мы же теперь, хотим его, Отца нашего небесного, отблагодарить и возвесть "Белого" царя на земной трон, ибо на небесном он воссияет вечно!

- У нас Республика! Куда возвести? Какого ещё "белого царя"?!

- Белый Царь – то значит убелённый, оскоплённый, - пояснил купец, а "уставщик" вдруг гнусаво запел:

Как Христова пелена,

Наша плоть убелена ...

- Замолчите! Да и Искупитель с вами! - отмахнулся я, ибо дальше слушать этот параноидальный бред, не было никакой мочи. - Создавайте свою партию, в сем деле препонов вам не будет!

Будущие члены партии кастратов удовлетворенно закивали головами.

- А теперь, от дел горних, давайте возвратимся к делам нашим грешным, земным. Так, где вы, говорите, ваши пожертвования?..

А ещё через два дня, примерно с такими же целями, но с еще бо́льшими деньгами, ко мне на приём пожаловали классические российские старообрядцы. Если уж скопцам я разрешил заняться политической деятельностью, не погнушался этим сбродом членовредителей, то пойти на соглашение со староверами, вечно гонимыми царскими властями - сам Господь Бог велел! Что называется, "всё для фронта, всё для победы!"

***

Утром, ещё затемно, выехали на Сестрорецкий завод. По занесенным снегом улицам гулял ветер. Прохожих не было, казалось, что город вымер. В столице действовал комендантский час. Лишь городской полиции, отрядам нацгвардии и работающим на заводах гражданам, имеющим пропуска, дозволялось выходить на улицу в это столь раннее время суток.

Выехали из Петербурга в тот момент, когда поднимающееся на востоке алеющее солнце начало скупо подсвечивать раскинувшийся по обе стороны трассы заснеженный лес, тихо потрескивающий на морозе. Ехали медленно, каретные полозья скользили по промерзшему насту и льду, по обочинам дороги медленно проплывали верстовые столбы. Лениво потягиваясь и зевая, весь путь старался не заснуть, коротая время просмотром документов.

Сестрорецкий оружейный завод совсем недавно возглавил Аммосов Николай Алексеевич – личность весьма примечательная. Полковник от артиллерии, принимал участие в Русско-турецкой войне (1806-1812) и в антинаполеоновских кампаниях 1812-1815 гг. Но известен он мне был не в силу своей военной карьеры, а в качестве изобретателя конвекционной системы центрального отопления («Аммосовской печи»). Правда на данный момент ничего из вышеперечисленного изобрести он ещё не успел, но судя по всему, кадром он был весьма полезным и перспективным для моих далеко идущий прогрессорских целей.

Почти однофамилец Аммосова – Павел Петрович Аносов – создатель российской булатной стали, литой стали из чугуна, автор множества других нововведений, тоже пригодился бы, но он сейчас был далеко на востоке – трудился в должности управляющего Златоустовского завода.

До Аносова при получении стали на всех металлургических заводах мира применялся однотипный процесс: куски железа предварительно цементировались, то есть их поверхностные слои насыщались углеродом, лишь после этого они сплавлялись в особых огнеупорных сосудах – тиглях. Такой двойной процесс был дорогим и длительным. Аносов предложил новый метод получения стали. Он объединил процессы науглероживания и плавления металла. Его открытие оказалось очень важным для дальнейшего развития металлургии.

Наряду с этим Аносов сделал и другое замечательное открытие, также имевшее огромное значение для теории и практики металлургии. Он практически доказал, что для науглероживания железа вовсе не обязательно непосредственное соприкосновение металла и угля, как это считалось в течение многих веков. Печные газы, содержащие большое количество углерода, оказывается, могут нисколько не хуже, а даже лучше науглеродить поверхность железного изделия. Так благодаря Аносову впервые в мире была применена газовая цементация металла - процесс этот впоследствии широко использовался на всех металлургических и особенно машиностроительных заводах.

В 30-х годах прошлого столетия Павел Петрович Аносов провёл целую серию блестящих экспериментов по получению стали путём сплавления железа, чугуна и различных добавок – флюсов. Эти работы Аносова легли в основу повсеместно применяемых в 20 веке способов выплавки стали. Так, в 1837 г. на Златоустовском заводе под руководством Аносова было положено начало переплавке чугуна в сталь как с добавкой, так и без добавки железа. Этой своей работой Аносов на три десятилетия опередил предложение братьев Мартенов.

Жаль, что такой великолепный специалист, будучи сейчас на Урале, был для нас совершенно не доступен. Ну, да, ничего, будем обходиться имеющимися силами ...

Три недели назад Аммосову и Матвею Егоровичу Кларку – руководителю бывшего Александровского чугунолитейного завода, были предоставлены чертежи и другие материалы по Мартеновской печи. Поделился я секретами именно с этими господами, так как оба в РИ себя хорошо зарекомендовали не только как хорошие управляющие, но и специалисты, я бы даже сказал профи своего дела. Тот же Матвей Егорович Санкт-Петербургский чугунолитейный завод (будущий Путиловский-Кировский) после разрушительного наводнения 1824 года частично перенёс с Петергофской дороги на седьмую версту Шлиссельбургского тракта и в сжатые сроки по последнему слову техники выстроил заново новый Александровский чугунолитейный завод. И вот этот тандем, советуясь между собой и с другими инженерами и металлургами, в какой-то мере соревнуясь за пальму первенства, совместными усилиями начал возводить на Санкт-Петербургском чугунолитейном заводе «мартеновскую» печь.

Но Аммосов как весьма перспективный руководитель и изобретатель, кровь из носу, был мне нужен для начала работ по капсульным нарезным ружьям. В ту памятную встречу три недели назад я, взвалив на его плечи ещё и это дело первоочередной важности, рассчитывая на скорые результаты. Потому как для здешней российской технологической базы ничего принципиально сложного и невозможного в этом оружии не было.

Тогда, выпроводив Кларка, повелел Аммосову пригласить главных заводских инженеров и мастеров-оружейников для очень важного и где-то даже судьбоносного совещания.

- Николай Алексеевич и вы господа инженеры и мастеровые! - обвел серьезным взглядом лица присутствующих. – Завоевания Революции, а значит и наша Родина в опасности! Ни для кого не секрет сложившаяся в стране крайне непростая и опасная для нас всех ситуация. Ее требуется переломить, и ключик к решению этой проблемы у меня есть!