Не курсант

* * *

Возвращался к себе на квартиру я пешком, от дяди я съехал, все же лучше молодому организму жить одному. Это когда в казарме сидишь думаешь, что жить вне казармы будешь у кого угодно. А жизнь с дядей и тетей кажется прекрасной мыслью. И от части это так, горячее и размеренное питание…Но молодому человеку сложно жить под присмотром. Хочется и погулять, и расслабиться.

Дядя фактически подарил мне свой старенький москвичонок, но на машине пьяным я не поехал, мне светится сейчас нельзя. Хватит уже с меня косяков. При входе в подъезд меня неожиданно остановили.

— Миша! — голос был женский и возрастной, но это не «психологиня».

— Да? — оглядывал я в поисках потенциальных неприятностей двор.

Первая мысль друзья Русланчика сейчас посчитаются, а тетка какой-то отвлекающий маневр.

— Вы меня извините, я несколько дней вас разыскивала. Вы конечно меня не знаете. Понимаете, я мама Саши.

— Ох…

— Понимаете, я… — и тут она разревелась.

— Ну е мое. — простонал я.

Вот как с этим бороться я не знаю, женские слезы это прост озапрещенный прием.

— Ладно, давайте заходите. Расскажите зачем пришли на ночь глядя, уже у меня на кухне. Особенно меня интересует как адрес вы узнали, прямо очень интересует.

— Саша, она не разговаривает со мной, не отвечает на письма, в суде игнорирует. — шмыгала носом женщина. — Я с адвокатом разговаривала, а потом он неожиданно поменялся. Я с ним тоже разговаривала, и он признался, что это вы его наняли. Вы друг Саши? Ее парень?

— Пуф… ну можно и так сказать, друг. Адвоката я сменил, потому что тот был «не рыба не мясо», назначенный. Я, уж поверьте, так сложилось знаю «кто есть кто» среди адвокатов по уголовным делам. По моему совету Саша сменила адвоката, и его услуги оплатил я.

— Но почему? Тот казался опытным, пожилой, солидный, с опытом, еще при Союзе работал. Сразу видно серьезный.

— Потому что мне виднее. Я нанял молодого, но очень перспективного, к тому же у нас судья Шилова, она этого мальчика обожает уж поверьте мне.

— Что вы такое говорите? У них что, роман?

— Нет, вернее я не знаю. Но вижу, что она ему явно симпатизирует и это на работе отражается. Но нанял я его также и потому, что он грамотный и совсем не такой как остальные. Он выступает на суде, понимаете, он играет как артист в театре, пока может не слишком и отлично, но извините, в нашем Китеже это лучший вариант.

— Да… Ну тогда спасибо вам. Может вы поговорите с Сашей?

— На счет вас? Не стану, да и не могу я с ней видится, я же не родственник даже. Вам судья может и разрешить свиданье, но, если она не хочет, тут уж ничего не поделать. Может потом, передумает? Вы на суде говорите то, что вам адвокат скажет и глядишь все получиться. Передачку обязательно соберите. Уж от передачи точно не откажется. И раз уж будете собирать я в нее вам положу, то что надо. У меня почти собрано вот.

— Что это?

— Чай и сигареты, это самое главное. Предметы женской гигиены, сахар, конфеты леденцами, масло растительное, бульонные кубики, сало и сыр косичкой.

— Зачем же сигареты?

— Она совершеннолетняя уже, ей можно. На тюрьме это валюта, сама не покурит, так поменяется на полезное. На общее стоит сдать, хотя, какие порядки у женщин я особо не в курсе. Масло и кубики здорово улучшат вкус баланды. Сало и такой сыр, это питательно, вкусно и сносно хранится, даже в тех условиях.

Спать лег я далеко за полночь выслушав для начала «историю Саши» уже от лица Сашкиной мамы. История эта отличалась, и весьма значительно, местами даже болезненно-значительно. Но я конечно вида не подал, что меня это задевает, и посоветовал ей помочь дочери и говорить то, что укладывается в версию защиты. Если конечно она не хочет потерять ее навсегда. Обещал конечно поговорить на счет нее, не представляю правда, когда и как. Потом вызвал ей такси и наконец-то вырубился.

* * *