Ключ к Ледяному Источнику

Часть 19

Ледяной яростно толкнул дверь. Она ударилась о стену и, кажется, весь коридор вздрогнул. Тут же появился Амар Парт. Ским молча прошел мимо, командуя коридору подать ему спальню. Парт открыл рот и даже набрал воздуха в легкие.

— Завтра! — наемник скрылся за дверью.

Маг сделал неопределенный пасс рукой.

— Ну, завтра так завтра.

Только тут он увидел стоящую в дверях Лину. Выглядела девушка не лучшим образом. Несколько часов рыданий, почти вся ночь без сна, вывалянное в земле платье.

— О, дорогая моя, — Амар Парт развел руки в объятьях.

Лина одарила его презрительным взглядом и прошла мимо. Коридор дрожал у нее под ногами. Она остановилась, повернулась к магу.

— Я не умею так, как он. Пустите меня в спальню, пожалуйста.

Маг обескураженно вздохнул и плавно взмахнул рукой. Перед Линой появилась дверь. Чужемирка отворила ее и скрылась в комнате.

Амар Парт остался стоять в коридоре. В задумчивости он делал странные пассы руками, поворачивался то в одну, то в другую сторону. Дом, пытаясь угодить хозяину, вибрировал и переливался, но так и не смог угадать, что же магу было нужно. * * *

Утро у Лины началось в обед. Или даже позже. Она еле разлепила глаза, соскребла себя с кровати, подумала, что с удовольствием бы сейчас влезла в свой старый махровый халат и переползла бы на диван к телевизору. Однако, если диваны и халаты в этом мире еще встречались, то телевизор точно не найти. Насупившись и накинув плащ поверх нижней рубахи, Лина поплелась в ванную. Намыливаясь, чужемирка раздумывала, не попросить ли ей еду в комнату. Видеть никого не хотелось, а живот предательски урчал.

Почистив платье и кое-как расчесав волосы, Лина поплелась в столовую. Та была ожидаемо пуста. Побродив по ней зачем-то из угла в угол, чужемирка вышла в коридор. Она знала, что в доме есть кабинет хозяина, библиотека и спальни. Лине ничего не было известно о наличии кухни. Ей всегда казалось, что Керт Парт всю еду попросту наколдовывает.

В полном смятении она вышла в коридор, и тот, проскользнув мимо нее трехмерной лентой, подсунул ей какую-то дверь. Недолго думая, Лина открыла ее и вошла. Это была библиотека. У окна, спиной к двери стоял Ским. Позади него с какой-то открытой книгой наперевес расхаживал маг. Он явно пытался в чем-то убедить Ледяного:

— Не обойтись, понимаете, кнест Левиан, без крови никак не обойтись! Нет другого способа обмануть Демонов. А никто, кроме вас, ключ в руки взять не сможет! Я не представляю другого способа! — маг с силой звонко захлопнул книгу. — Не склеп же целиком выносить! — маг развернулся, отшвыривая бесполезную книгу, и увидел, наконец, Лину.

— Добрый день, — он слегка сменил тон, но ясно дал понять, что присутствие Лины неуместно.

— Добрый, — хотя кому она врет, никакой он не добрый. — Я искала чего-нибудь поесть… — Лина не могла оторвать взгляда от спины наемника. Он так и не обернулся. Она видела его широкие плечи, гордо поднятую голову, но не видела лица.

— Поесть… Кхм… — маг скривился — А вы разве не можете найти что-нибудь на кухне? Мы здесь… — Парт бросил многозначительный взгляд на молча стоявшего Ледяного, — разговариваем!

— Я бы и рада что-нибудь найти на кухне, — Лина сникла, ее было еле слышно, — но боюсь, не найду тут кухни.

Маг нахмурился, выпятил губы, собрался что-то сказать, но еще раз оглянулся на Скима и выпалил:

— Пойду позову мальчишку вам в помощь.

Он вышел из библиотеки. Сонная Лина хотела было последовать за ним, но ее так задело то, что Ским даже не обернулся. Что-то внутри нее вертелось волчком и подзуживало. Чужемирка подошла чуть ближе к окну:

— Добрый день, Ским.

Наемник еще шире развел плечи, еще выше поднял подбородок и только после этого обернулся. Лицо его не выражало никаких эмоций. Ни одного дрогнувшего мускула, никаких эмоций во взгляде. Ни симпатии, ни злости. Ни интереса, ни пренебрежения. Полнейшее равнодушие. Ледяное спокойствие.

Волчок, зудевший внутри Лины, завертелся с новой силой: он равнодушен к ней! После всего того, что между ними было. После всего того, что они вчера сказали друг другу. И сделали. Да не может быть!

— Добрый день, — Ледяной поздоровался с ней ровным, спокойным голосом.

Что-то внутри чужемирки перевернулось и ухнуло вниз, увлекая за собой остатки ее выдержки и разума. Мелкая дрожь, зародившаяся в районе желудка, выбиралась наружу и расползалась неприятными мурашками по рукам и по спине. Лина не понимала, что с ней, но ей хотелось кричать, выть, царапаться и драться. Она стиснула зубы и сделала несмелый шаг в сторону коридора. Наемник посмотрел на нее, чуть склонив голову, и снова отвернулся к окну.

Лина смотрела на его широкие, крепкие плечи. На белые волосы, распущенные по спине, на узкий торс, на… Противные мурашки уже уползали со спины куда-то в подреберье, заставляя ее мелко дрожать. Она смотрела на мужчину, которому отдала свою жизнь, и ей дико хотелось залепить ему пощечину и одновременно сжать его в объятьях. Нет, объятий хотелось все же больше. Прижать его к себе, просто до боли, засунуть себе под рубаху, под кожу, спрятать от всех опасностей этого мира. Да просто схватить и никогда не отпускать! Стоп, какая рубаха? Нет у нее никакой рубахи. Лина ошарашенно посмотрела на совершенно безразличного к ней наемника: «А ведь это его желание!»

Она обхватила себя руками, медленно подошла к Ледяному.

— Ским? — он снизошел до прямого взгляда в ее сторону, у нее же уже просто зуб на зуб от дрожи не попадал. — Ским, а вместе с этой вот эмоциональной связью способность себя контролировать не передается?

Наемник прищурился, скривился не то в оскале, не то в ухмылке:

— Мне кажется, ты отлично себя контролируешь, чужемирка.

— Ах вот как? Меня даже и по имени уже не надо называть?

Наемник шумно выдохнул и развернулся, собираясь выйти из библиотеки.

— Ты трус! — Лина и сама не знала, почему прокричала именно это, но подействовало безотказно. Ским Левиан буквально врос в то место, на котором его застал окрик. — Ты просто жалкий трус. Ты боишься признаться сам себе в своих чувствах. Боишься даже по имени меня назвать!

— Чего я боюсь, чужемирка? Коротка же у тебя память! — его глаза горели диким синим пламенем. — Я не боюсь, я не хочу!

— Вот так значит, да? Вчера хотел, а сегодня не хочешь?

Он одним рывком преодолел расстояние между ними, из груди его вырвался утробный рык:

— Можешь себе представить! Не всегда мила, милая!

— Значит, правильно я тебя вчера с себя скинула, раз вся твоя любовь на один вечер.

— А может, ты годишься не более, чем на один вечер?

Лина вспыхнула и отвесила ему пощечину со всего размаха.

— Крапиву мне в штаны! — раздалось откуда-то из коридора.

Лина со Скимом посмотрели на дверь. Там стояли ошарашенный Синт, и хмурый маг позади него.

— Я, кхм, не хотел вмешиваться, — маг совершенно точно предпочел бы стоять где-нибудь в другом месте, — но вы бы выбирали выражения. Тут же дети.

Лина посмотрела на стоящего с открытым ртом Синта и пулей вылетела в коридор. Слезы сами собой брызнули у нее из глаз. Ей было больно, стыдно, обидно. И сейчас хотелось одного — найти свою комнату. * * *

Чужемирка сидела на полу, подобрав колени. Она залезла в щель между кроватью и окном, пытаясь спрятаться от мира и от самой себя, и входную дверь ей не было видно. Зато она отлично слышала, как та отворилась, и кто-то вошёл. Аккуратно поставили посуду на крохотный столик. Наверное, Синт — милый мальчишка, еды ей в комнату принёс.

— Синт, а я не могу от него никак уехать? — спросила она, не оборачиваясь. — На всю жизнь я, что ли, с ним связана?

— Не можешь, — слишком бархатный голос у Синта, Лина зажмурилась, а Ледяной сел около нее на пол. — На всю жизнь.

Лина отвернулась, спрятала опухший нос в сгибе локтя. Ей не хотелось, чтобы наемник видел ее такой. Да и самой его видеть не хотелось.

— Ты мне сказал еще не все на свете гадости?

Ским молчал.

— Оставь меня, пожалуйста, одну, — она так и не высунула нос из скрещенных на коленях рук. — Спасибо за еду.

— Прости меня.

Она ждала чего угодно, но не этого. От неожиданности обернулась к нему, забыв про красные глаза.

— Что? — вдруг ей послышалось.

— Прости меня. Я не хотел… обидеть тебя, — последнее он буквально выдавил из себя.

Лина хмыкнула, снова закрыла лицо руками. Она чувствовала, как в ней поднимается боль, чувство вины, сожаления… И желание обладать. Нет, не физически…

— Ты никогда не вернёшь мне мою жизнь, да?

Ским помолчал:

— Я не могу. Эти клятвы рушит только смерть.

— Но ты же как-то сбежал от своих хозяев?

— Нет, не сбежал, — наемник помолчал, думая, рассказывать ли. — Они меня похоронили.