Истинная попаданка для дракона

Глава 24

Первое, что я увидела — громадные деревянные столбы, испещренные рунами. И первое, что я почувствовала — морозный ветер. Мы появились в беседке, одиноко стоявшей на вершине заснеженной горы.

Ридгор нахмурился.

— Я не знаю, где мы, — медленно произнес дракон.

— Где-то в горах, — растерянно сказала Фаридена.

Ветер подул сильнее, и на деревянный пол под ноги напорошило снегом.

— Нет. Я не об этом. Я не чувствую ни Гролдуин, ни Гэлдафен. А оба замка я найду из любой точки Ярнон.

— Ярнон? — пискнула я.

— Мир драконов, — пояснил мне Ридгор. — Мы его покинули и вышли из портала где-то еще.

— Когда ты обращался к Эардону, что ты просил? — Зейге тоже заметно нервничал.

— Сказал, что ищу место, где смогу открыть путь между мирами.

— Значит сфера где-то здесь, — растерянно промямлил Зейге.

— Может там? — Фаридена указала вперед, туда, где сквозь метель виднелись развалины каменной башни.

Я огляделась (вдруг здесь еще что-нибудь есть) и с удивлением воскликнула:

— Смотрите! Здесь два солнца, сзади и спереди, — я нервно рассмеялась, — закат и восход одновременно! А еще… слева темно, как ночью, а справа… справа светло. Там вроде день.

— А мы стоим на перекрестке тысяч дорог, — пробормотал Зейге. — Тогда это мир Эардона. Но где сфера? Почему мы в дегуровой беседке на горе?

Из-под беседки и правда расходилось множество дорожек и тропинок. Но, через пару метров, все они пропадали, припорошенные снегом.

Зейге огляделся.

— В старых историях поют, что здесь должны быть вулканы, — сказал он. Высший подумал и нараспев произнес, — "В доме Эардона / отвернись от вулкана / и увидишь заснеженный пик". Если мы стоим в снегу, то должны видеть вулкан, так? Но что если это — просто метафора? А вулкан означает… Арборона? Тогда снежный пик… Бардрагон? — он замер — и лицо его разочарованно вытянулось, — А, нет, вон там вижу обычный вулкан.

— Значит, Эардон согласился помочь? — Фаридена все еще дрожала.

Ридгор задумчиво провел пальцами по браслету — амулету Арборона.

— Идем, — он кивнул в сторону башни.

Стоило нам покинуть странную постройку — пейзаж переменился. Похолодало еще сильнее, а рассвет и солнечный день — уступили место серой мгле.

На километры вокруг теперь простиралась заснеженная пустошь с редкой, чахлой растительностью. Ненастье обернулось легкой поземкой, а дорожки Эардона и вовсе исчезли. Теперь только одна, проторенная тропа, вела прямиком к башне.

Загадочное место. Будто беседка принадлежала одному миру, а сейчас, стоило сделать шаг, мы оказались в другом. Кажется, у меня крыша едет.

А может, не только у меня. Ридгор настороженно оглядывался. Зейге сглотнул, заметив перемены. Но оба промолчали.

Фаридена же понеслась вперед. Похоже ей, в мантии, быстро стало холодно. И она то ли надеялась согреться от бега, то ли добраться до башни раньше, чем примерзнет к дороге.

Впрочем я тоже торопилась. Сначала я озябла, потом от быстрой ходьбы стало жарко, и скоро я снова заледенела, теперь уже от холодного ветра, пробирающегося к влажной от пота, разгоряченной коже.

Мог этот Эардон открыть врата поближе к сфере?!

Довольно быстро Фаридена заныла, что было бы неплохо Ридгору обратиться в дракона и отнести нас поближе ко входу. Пусть по одному. Она даже согласна лететь в когтях, как добыча — только бы быстрее согреться.

Я молча согласилась. Во рту появился железистый привкус — у меня всегда так от усталости. Заныли зубы, а горло раздирал ледяной воздух.

— Я не могу обернуться, — после долгого молчания, сказал Ридгор. — Что-то здесь, в этом месте, мешает.

Вскоре он и вовсе остановился. И я, уже запыхавшаяся, дико обрадовалась.

— Башня слишком далеко. Сделаем привал. Здесь, — твердо сказал Ридгор, нежно поглаживая меня по спине.

Заботливый дракон.

“Вот это лучшее решение за весь день было”, — подумала я. Впрочем, мы шли еще какое-то время, чуть свернув от дороги, и остановились только найдя мерзлый валежник.

Оглядываясь, я размышляла о том, как валежник здесь дорос до смерти такой — живой зелени вокруг не было, но торчали скорченные, обледенелые деревца.

Как ими костер разжечь — я не представляла. Сумку я глупо оставила в стеклянной башне. Сняла ее, слишком тяжелую, когда любовалась дракончиками у бассейна и… забыла! Обнаружив это, я хотела было вернуться, но беседка из которой мы вышли, как сквозь землю провалилась.

Фаридена нашла в своей котомке сухие полевые травы, чтобы разжечь костер, и флакон с маслом. Сейчас простого заклинания не хватало. Промерзшее дерево требовалось сначала высушить. Бросив сумку на землю, Фаридена отошла, уселась на поваленный ствол и принялась смешивать ингредиенты в глиняной тарелочке.

Заметив, что я за ней наблюдаю, тут же пнула меня по ноге и кивнула в сторону сумки:

— Раз забыла свою, возьми все для розжига костра у меня. Принеси еще сухой крысец, горячий ладун и полуденный цветок, у меня осталось немного лепестков. Такие, беленькие. — Она насмешливо скривилась, — но ты и сама знаешь, правда же. И еще огненного масла. Уверена, ты и это тоже знаешь. И как все это выглядит, видела, колдунья повелителя-дракона, — закончила она ехидно.

— Конечно, — я невозмутимо отправилась за перечисленным.

Ничего я не знала, но не признаваться же этой… этой ведьме. Разберусь.

Вредина Фаридена, как и всякая ядовитая гадость… гм… обожала красивую одежду. И ее бежевая кожаная сумочка выглядела совершенством местной модной мысли. Но не вблизи. Мягкая, замшевая внутри, она оказалась потертой на уголках. Но если вот так в руки не взять — и не заметишь.

Надо же, обносившаяся, но, похоже, любимая вещица для Фаридены была важнее, чем возможность пустить пыль в глаза.

— Дегур ее сожри, — ворчала я, роясь в чужой сумке. Я в своей-то найти ничего не могу. А здесь — найди то, не знаю что и где попало.

Я вздохнула. Подумала.

И прижала ладонь к амулету на груди. “Это же артефакт колдовства? Амулет одного из принцев и баронов? Как там его… Ирн… аяд? Ядо...н? Так, Ирна...ядон, я знаю, ты в курсе, я в магии — бездарность. Но, прошу, поможешь нам согреться? Наверняка Ридгор... повелитель-дракон тоже подмерз! Не о себе думаю, о его чешуйчатой, хвостатой… эээ… о нем в общем”.

Амулет отозвался темплом, я обрадовалась, и мы принялись играть в горячо-холодно. Стоило найти нужную вещицу, как артефакт приятно нагревался.

Совсем скоро я набрала приличный пучок нужных трав и цветов. И столкнулась с неразрешимой проблемой выбора масла. Фаридена просила принести огненное, но амулет с азартом гончей откликался на два разных флакона.

Постояв в немом недоумении, я принялась вертеть их в руках. Затем откупорила и понюхала. В одном поблескивала бледно-желтая жидкость, а в другом — гречишная. Один издавал мягкий, сладковатый аромат, а второй — резкий и пряный. И какое их них — огненное масло?!

Я снова схватилась за амулет, на этот раз левой рукой, и украшение с неожиданной силой обожгло пальцы. Вот тебе на, то чудища царапают, то украшения с ума сходят. И все на одну и ту же руку нацелились.

Попытавшись снова обратиться к принцу, я взялась за амулет правой рукой. Но украшение больше не отзывалось. Оставалось прохладным и безжизненным, будто разрядилось, потратило всю энергию на ожог.

“Плевать”, — решила я. И оттащила все добро к Фаридене.

— А зачем масло зари? — недовольно спросила она, уставившись на флакон потемнее. — Я не говорила приносить.

Я пожала плечами, растирая пальцы на руке — они все еще саднили.

А через несколько секунд, Фаридена вдруг ошарашенно уставилась на бутылочку:

— Как я сама не подумала! Гениально! Масло усилит действие!

Я с самым серьезным видом кивнула и заявила:

— Это же очевидно.

Еще бы, с амулетом Ирнаядона, повелевающего прикладной магией. Но признаваться в читерстве не буду.

Фаридена недоверчиво оглядела меня. В глазах зажегся нехороший огонек. Но она опустила голову и принялась с усилием мять толкушкой жижу в глиняной мисочке. И все время что-то шепча.

Наконец Фаридена закончила.

Аромат от смеси пошел приятный, с нотками древесины и запахом костра. Я все это время дрожала от холода, обхватив себя руками, но теперь даже слегка расслабилась в надежде на то, что скоро согреюсь.

Фаридена облила снадобьем обледенелые деревяшки, брошенные в кучку Ридгором и Зейге. Ни на что не годные дрова сначала оттаяли, затем быстро высохли, а потом и вовсе превратились в отличный сухостой.

Ридгор взмахнул рукой, произнеся заклятие огня и… ничего не произошло. Он помолчал. Подумал. Коснулся амулета Арборона и, присев на корточки, произнес:

— Дирен Арбарон, гериен, — и просто подул на охапку высохших веток. Те мгновенно занялись веселым пламенем, поднялся дымок, древо начало потрескивать.

— О, так все же магия работает, — заметила я.

Ридгор и Зейге переглянулись, странно посмотрев друг на друга. Чуть позже, я услышала, как они тихо обсуждали:

— Ты обращался к Арбарону? — спросил Зейге.

— Да. Магия драконов не отзывается. Я даже не чувствую силу.

— Значит мы уже покинули мир Эардона и перешли в...

Но мы с Фариденой в это время собирали ягоды, и за ее ехидными рассуждениями о никчемности миров без магии и людей из них, я прослушала концовку разговора Ридгора и Зейге.

А жаль.