Синдикаты на краю империи

* * *

Учебный бой с Маро вновь заставил меня задуматься об очевидных и весьма неприятных вещах. В схватке с тренированным бесом я могу проиграть. Рефлексы, сила, гибкость, выносливость — вот мои слабые точки. Я упражняюсь ежедневно с разными видами холодняка, слежу за питанием, накачиваю мышцы. Даже выпросил у Бродяги штангу с гантелями и примитивный блочный тренажёр. Если всерьёз заморочиться этим вопросом, можно полазить в сновидениях каких-нибудь тренеров-бодибилдеров и забабахать себе приличный зал, оснащённый по последнему слову техники.

Проблема в другом.

Бессмертные имеют огромную фору.

Взять, например, Кобалию. Полтора столетия — это вам не хрен собачий. И ведь она продолжает тренироваться, ежедневно совершенствуясь во владении клинками. Какие у меня шансы сократить отставание? Правильно: нулевые. Что удручает. Однажды я нарвусь на матёрого рубаку, который завалит меня, несмотря на весь тысячелетний опыт.

В теории, я могу подтянуть физуху за десять-пятнадцать лет, отточить рефлексы. В сочетании с моими навыками из прошлых перерождений это даст определённый профит. Опять же, всё относительно. На каждую хитрую резьбу найдётся свой болт. Применительно к этой реальности можно сказать так: есть бесы в русских селениях. И не только в русских. Те же инквизиторы собаку съели на борьбе с ушлыми еретиками. В том числе, одарёнными.

Какой у нас вывод?

Надо освоить навык проницаемости. Стать неуязвимым… в прямом смысле этого слова.

И я вот ещё что подумал: раз я могу регулировать плотность преград и даже делать призрачным собственное тело, почему бы не отнести к объектам приложения Дара оружие? Не своё, чужое. Ударил меня бес катаной — а мне нипочём. Катана превратилась в туман.

При таких раскладах неважно, кто лучше владеет мечом или кусаригамой. Тренируешься пять веков? На здоровье. Просто в момент схватки твоё оружие станет бесполезным.

Дар, полученный от Администратора, заиграл новыми красками.

Изначально я рассчитывал применять новые способности в узком формате. Стрелять через двери и зашторенные окна, а также лёгкие фанерные и гипсокартонные конструкции. Через корпуса машин — тоже вариант. Я бы мог «сканировать» дом прежде, чем в него войти. Отмечать позиции охранников, следить за перемещениями жертвы. Выглядело круто, но Администратор дал мне гораздо больше.

Опять же, всё упирается в тренировки.

Моя задача — изучить полученные навыки по всему спектру. Отточить в совершенстве применение ки с последующим медитативным восстановлением. Добиться того, чтобы в нужный момент всё получалось автоматически. И выйти на второй ранг, что позволит черпать энергию в неограниченных количествах. На всё это уйдут годы, но оно того стоит.

Возвращаясь домой, я не мог избавиться от ощущения слежки.

За мной наблюдали, но очень аккуратно.

Я побродил по кварталу, примыкающему к Цветочной площади со стороны моря, делая вид, что покупаю нужные вещи. Задержался у газетного киоска и приобрёл «Маяк Фазиса» с программой телепередач на следующую неделю. В кофейном ларьке раздобыл турецкий кофе со специями и неспешно побрёл к пансионату. Благодаря перечисленным действиям я незаметно осмотрелся, срисовал парочку подозрительных личностей, но… Личности оказались обычными барыгами, один из которых попытался мне впарить экскурсию в горы. Источник слежки вычислить не удалось.

Наверное, я становлюсь параноиком.

За каждым углом мерещатся проекции Чёрного Ока.

Пока я играл в шпионские игры, Фазис начал погружаться в сумерки. Дома я наскоро перекусил, поиграл с Федей в шахматы, спросил у Джан насчёт Проектора. Девушка заверила, что поиск ведёт, но пока без особых результатов. Даже рисунок, сделанный в библиотеке, не помог. Мне ничего не оставалось, кроме издевательств над малолетним оружейником. Начал я с проверки домашних заданий, затем переключился на физическую подготовку толстяка и минут десять посвятил отработке приёмов самообороны, показанных мальчишке накануне.

— Когда сделаешь дагу? — бросил я через плечо, не отвлекаясь от метания ножей.

Очередной клинок с глухим стуком вошёл в центр мишени.

— А тебе срочно?

— Я уже две недели прошу.

— Завтра могу.

— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.

— Ну… — Федя отчаянно искал отмазки, повторяя движения из сегодняшней программы. — Я собирался фильм про Инквизитора Луку посмотреть.

Инквизитор Лука — это местный аналог Крутого Уокера и Джеймса Бонда в одном флаконе. Начиная с 1954 года на киностудии «Москва» вышло около двадцати частей этого нескончаемого сериала. Для мальчишек каждая премьера Луки становилась событием. Если кто-то пропустил ленту в прокате, можно было подождать месяц-другой и увидеть ленту по одному из государственных каналов.

Лука сражался с чёрными каббалистами, производителями оружия и революционерами из тайных обществ. Это был суровый дядька в сутане, предпочитавший действовать жёстко и без лишних церемоний. Детективная составляющая не напрягала мозги зрителей, упор делался на зрелищные экшен-сцены.

Инквизитору приписывают ряд крылатых фразочек.

«В этой комнате останется только один из нас».

«Ты — микроб, а я лекарство».

И всё в таком же стиле.

— Когда начинается фильм? — я загнал в мишень следующий нож.

— В восемь тридцать.

— Это через час.

— Угу.

— Достаточно времени, чтобы призвать мою дагу. Я буду в комнате. Если не получу, что требуется, телевизор исчезнет.

— Сергей!

— А если получу… завтра буду мыть посуду вместо тебя.

— Заманчиво, мерзкий еретик.

Ещё одна цитата из «Инквизитора Луки».

Вот как, скажите на милость, мальчишки совмещают несовместимое? Делают огнестрел и с упоением смотрят боевики про инквизиторов?

— Топай в душ, — хмыкнул я. — У тебя мало времени.

Оставшийся час я решил посвятить упражнениям с проницаемостью. Для начала потыкал себя ножом, превращая ладонь в бесплотную условность.

Не устану удивляться этому дерьму.

Часть меня выглядит так, словно живая плоть обернулась голограммой. Я не могу брать призрачными пальцами предметы, наносить удары, выполнять простейшие действия. Чувствительность к боли пропадает, но рука сохраняет форму, а мышцы подчиняются приказам! То есть, я могу растопыривать пальцы, складывать их в разные знаки, шевелить ими. Ладонь взаимодействует с телом, является его логичным продолжением, но с миром контакта нет. Если провести теневую ладонь сквозь предмет, ты не почувствуешь сопротивления среды. Ну, почти. Если надо, рука лежит на столешнице. А если захочешь — проваливается. Даже не хочу искать научное объяснение этому бреду. Понимаю, что так не бывает. Проще списать на магию или на какие-нибудь паранормальные способности.

Сделав левую ладонь материальной, применяю Дар к ножу. Клинок и рукоять становятся бесплотными. Пальцы правой руки сжимают пустоту.

Что за хрень?

Разжимаю кулак.

Нож выпадает из пальцев и проваливается в столешницу.

От неожиданности прекращаю накачивать энергию в клинок. Слышится треск. Наклоняюсь, и вижу странную картину. Нож частично застрял в столешнице, причём в древесине увязла рукоять. Выдернуть оружие получилось с трудом, хорошенько расшатав его в разные стороны. На месте повреждения стола — глубокая выемка.

Хотите сказать, что нематериальный предмет сохраняет массу и подвержен воздействию гравитации? При этом я не могу использовать инструмент по назначению. Форма и очертания есть, масса есть, плотности нет? Чертовщина…

Повторяю эксперимент с тем же результатом.

Успеваю вернуть ножу материальность до того, как он провалится сквозь пол. А ведь мог бы и сгинуть, улетев на седьмой этаж. Или застрять в бетонной плите, откуда его хрен вытащишь.

Оружие с глухим стуком упало на паркет.

Я возобновил свои опыты и вскоре выяснил, что призрачное лезвие не может мне навредить. Ки расходовалась экономно, и у меня возникли подозрения, что количество затраченной энергии напрямую зависит от площади применения Дара. Чем тоньше вмешательство, тем меньше расход.

Дождавшись, когда Федя принесёт мою дагу, я уж было совсем настроился на медитацию, но тут мальчишка заявил:

— Посмотришь со мной фильм?

— Эээ… а ты один не можешь?

— Он часа два идёт. Джан запрещает сидеть допоздна.

Правильно запрещает, хотел я сказать вслух, но…

Глаза мальчишки были такими просящими, что я сдался.

— Ладно. А чай я успею заварить?

— Я уже поставил. Твой любимый, из горных трав.

— Федя, из тебя получится отличный переговорщик.

Рот паренька растянулся в улыбке до ушей.

Мы устроились в гостиной с чаем, морсом и кукурузными палочками. Выключили свет и устроили себе кинопоказ на большом экране. Самом большом, какой только смог собрать Бродяга, опираясь на современные технологии.

Фильм начался с того, что посреди улицы вспыхнул голубой шар, источающий молнии. Когда оболочка шара растворилась в воздухе, мы увидели согнувшегося в три погибели голема. Существо поднялось с колен и неспешно направилось в дальний конец грязного переулка, где потрескивали неоновые буквы. На вывеске значилось: «ТРАКТИР». Голем приблизился к компании подвыпивших бородачей и сходу заявил:

— Мне нужны твоя дублёнка, кепка и мотоцикл.

Бородачи заржали, а потом кто-то попытался отрубить голему руку с помощью мачете. В результате потасовки существо вышло победителем, влезло в чужие вещи и укатило на байке в неоновую ночь.

На экране высветились аршинные буквы:

СТУДИЯ «МОСКВА» ПРЕДСТАВЛЯЕТ

Смена кадра.

Теперь мы видим обзорную палубу дирижабля, море городских огней и чью-то широкоплечую фигуру.

АРИСТАРХ ЧЕРЕПАНОВ

ДЕНИС КОРАБЛЁВ

ЛИДИЯ КРИВОГОРСКАЯ

Камера приблизилась к человеку со спины, и я понял, что он носит сутану.

В ФИЛЬМЕ КОНСТАНТИНА БЛУМБЕРГА

Резкий наезд камеры на небоскрёбы внизу.

ИНКВИЗИТОР ЛУКА: УЖАС ИЗ БУДУЩЕГО

— Понеслась! — обрадовался Фёдор.

И действительно — понеслась. Противостояние разумного голема, прибывшего из 2078 года, с непотопляемым служителем Кормчих затянуло меня с головой. Сюжет был острым, как лезвие катаны, актёры играли хорошо, и я поймал себя на мысли, что в России наконец-то научились снимать блокбастеры.

Мы успели досмотреть до эпизода, где Лука сражается с големом на металлургическом заводе и чуть не срывается в плавильный котёл, когда на пороге гостиной появилась Джан.

— Сергей, — шёпотом позвала морфистка. — Надо поговорить.

Федя настолько был увлечён показом, что моего отсутствия даже не заметил.

— Что случилось? — спросил я, прикрывая дверь.

— Тариэл умирает. На него напали двадцать минут назад.