На пороге прошлого

Уже у самых ворот я увидела байчи-ягира и обоих ердэмов с их семьями. Эгчен последним положил на землю ленген, остальные воинами не были, потому продолжали цепь рук, сжимавших плечо стоявшего рядом. Не принимала участия в этом действии только Сурхэм. Она стояла у самого крыльца на раскатанной от ворот белой дорожке, на которой выткали символы трех бывших таганов, объединенных в единый рисунок – герб Айдыгера. Да, теперь у нас был свой герб: река, пересеченная песчаной дорожкой, на которой лежал большой валун, а за ним раскинулись холмы, над которыми парила арзи.

Повозка остановилась. Первым с нее сошел Танияр. Он принял сына, после подал руку мне, и когда я встала рядом, супруг скосил на меня глаза и едва заметно улыбнулся. Больше машинально, чем осознанно, я накрыла плечо мужа ладонью. И тогда дайн, так и державший Тамина, склонился перед своим народом и воинством, склонилась и я. И вот тогда столица взорвалась в одно короткое мгновение единым вскриком, в котором смешалось и «хэй» ягиров, и восклицания простых людей. Невозможно было понять ни единого слова, но душа моя ликовала! Это было… да, невероятно!

Чуть позже я узнала, что жест, заинтересовавший меня, является символом единомыслия и поддержки. Использовался он нечасто и несколько в иной ситуации. Чаще в спорах, вынесенных на суд общества. Если люди поддерживали точку зрения одного из оппонентов, когда он говорил, то показывали это именно так. Никто не говорил, кроме спорщиков, так было легче разобраться в сути проблемы. И пока те выясняли прилюдно отношения и доводили до собрания свою точку зрения, народ постепенно выбирал сторону. Побеждал тот, на чью сторону становилось больше слушателей, а определялось это именно по такому вот жесту. Чем длиннее становилась цепь поддержки, тем явственнее проявлялся итог.

Мне этот жест был незнаком, потому что к подобному разрешению конфликтов прибегали крайне редко. Во-первых, не всегда хотелось посвящать в свои дрязги всё поселение, потому что люди после обсуждали произошедшее много и со вкусом, добавляя всё новые подробности. К тому же это были тагайни, а значит, любопытствующих и советчиков появлялось много. Причем срок давности особой роли не играл. Так что молчали люди только во время собрания, а потом закрыть им рты было невозможно. Пока само не забудется.

А во-вторых, существовал суд каана, и его предпочитали много чаще, чем принародные дебаты, если, конечно, не находили решения промеж себя. А такое встречалось гораздо чаще. Поспорили, поругались, может, даже немного подрались, чтобы доказать состоятельность своей позиции, а потом находили выход и расходились полюбовно.

Но сегодня контекст поменялся, и дайн не имел к этому решению иртэгенцев никакого отношения. Возможно, повлияли ягиры с их ритуалом признания, а может, чувство некой торжественности момент. Вдаваться в подробности не хотелось, это было лишним. Однако вышло красиво и символично. Люди были со своим дайном, и именно это было главным, а не причина, побудившая их накрыть плечо соседа ладонью.

– Как же хорошо, – улыбнулась я своим воспоминаниям и посмотрела на сына. – Желаешь вернуться в кибах?

Тамин скривился, кажется возражая против колыбели, и я согласно кивнула:

– Хорошо, милый, я представлю тебя нашему гостю. Идем узнаем, о чем беседуют халим и твой батюшка. Знаешь ли, хороший собеседник – это истинная удача. Учись, мой милый. – Тамин причмокнул, явно предвкушая обещанное мною удовольствие, и мы отправились вкушать нектар познания.

Из гостиной продолжали доноситься негромкие голоса. Мужчины, похоже, не скучали без моего общества. Впрочем, им было о чем поговорить. Событий и новостей у них накопилось великое множество, как хватало и воспоминаний. По сути, Фендар обучал каанчи недолго. И причиной тому малое количество дисциплин и знаний. Ирэ, счет – вот и всё. Но тут особо и придраться не к чему. Язык один на все земли, история мира забыта, а новая никем не писалась. Географию знали по таганам и месту проживания племен.

Воинское образование было наиболее обстоятельным и долгим. Ягиров обучали с детства и до полного взросления. И эту науку мой супруг постигал гораздо дольше, чем светские науки. Что до управления, то каанчи был рядом с отцом и перенимал его мудрость на деле, а не в теории. Отец же дал знания и об истории их рода. Но это всё было раньше, и впереди нас ждали большие перемены, которых поможет достичь наш гость, однако прежде…

– Тебе предстоит многое узнать, Фендар, – закончил вслух мою мысль Танияр, и мы с Тамином вошли в гостиную…