Viva la Doppelgänger, или Слава Доппельгангеру

1.

Ночь не торопилась вступать в свои права.

Несмотря на поздний час, небо всё ещё оставалось голубым и никакой нужды в фонарях, по привычке уже открывших свои сияющие очи, не имелось.

После захода солнца тут, конечно, будет красиво. И светло. Не как днём, но всё же. Отовсюду, с каждого фасада начнёт изливаться неон. Заведения станут подобны женщинам, прикладывающим все усилия, чтобы привлечь к себе внимание, но при этом сохранить видимость тотальной неприступности. Ведь сюда можно только богатым и знатным. И более никому.

Не считать же за людей работящую челядь.

Но то будет лишь после заката.

Хотя…

— Крутануть землю что ли… — задумчиво произнесла Броня, беспечно постукивая пяточкой по стенке рядом с дверью.

Илега нервно икнула.

— А не слишком ли?

— Так ску-у-у-учно.

— Но это же ход в стиле Перловки.

Богиня скосила взгляд на камеристку.

— Ну ты же мне мобильный не даёшь.

— Говорю же — дома забыла, — “честно-честно” моргнула васильковыми глазюками горничная.

— Врёшь.

— Не вру, — недовольно топнула ножкой Илега.

— Врёшь, — покивала Броня. — Если бы ты не “забыла” мобильный специально, ты бы за время, пока я жду Ёлко, раз десять его намутила бы. Выдала бы свой, купила бы новый, отправила бы за ним Пьеро слетать. Ты просто не желаешь, чтобы я выходила в Интернет.

Горничная виновато улыбнулась.

— Просто… не хочу, чтобы ты волновалась.

— О чём? О том, что во время моего последнего боя полегла куча народа, а я тут собираюсь на танцульках отплясывать, словно русский царь?

Илега медленно-медленно поставила бровки домиком. Она молчала несколько секунд, при этом с течением времени демонстрируя всё более и более жалостливую мордашку, но затем вдруг оживилась, спешно нацепила на нос тёмные очки, достала из набедренного патронташа нечто металлическое, продолговатое, с лампочкой, выставила перед собой, да нажала кнопку, инициируя яркую вспышку.

— Жертвы не являются твоим приоритетом. Ты и без того сделала многое, чтобы спасти людей. И ты имеешь право на отдых.

Броня непонимающе проморгалась.

Богиня ожидала, что Илега будет и дальше отнекиваться и строить невинность, но она, по сути, призналась во лжи. В том, что использовала потерю памяти своей госпожи, этот результат берсерка, и намеренно утаила нечто столь важное.

— Это сейчас что было?

— Дарк вручил мне эту шваркалку и велел использовать, если ты вдруг начнёшь задавать неудобные вопросы, — русовласка стянула очки на острый носик и поглядела на богиню поверх них. — Сверчок помог, значит и эта штука должна.

— Ты лучше скажи мне, почему ты считаешь, что можешь за меня мои приоритеты определять.

— Потому что я волнуюсь! — гневно топнула ножкой камеристка. — И вообще, у тебя есть те, кто займутся данным вопросом за тебя: на кою Лешую вообще тебе нужен храм, если ты собираешься всем заниматься лично?

— А я и не собираюсь, — холодно ответила богиня. — Но я хочу, чтобы это было моё решение.

— Это и есть твоё решение, — подняла пальчик горничная. — Ты ведь сама решила сходить на свидание с Ёлко.

Секундой позже пальчик согнулся крючком, а улыбка — померкла.

Взгляд Брони был тяжёлым.

— Ты поняла, о чём я, — тихо сказала Лешая. — Я имела в виду решение, принятое на основании всей полноты имеющихся данных и с учётом актуальных событий.

Илега поджала губки.

— Значит сейчас ты…

— Остаюсь. Раз мой храм этим занимается, раз есть, кому заняться последствиями и сделать официальное заявление, то пусть. Тем более, что мне и правда необходимо отдохнуть. Тут ты права. Но впредь я не желаю сталкиваться с подобным ребячеством в столь серьёзных вопросах, ясно?

— Гу, — кивнула служаночка, неловко прижав ручки к груди.

— Бенэ, — Броня неспешно окинула взором улицу. — Я так понимаю, Ёла потому и задерживается, что разгребает последствия?

— Да. Но она уже передала все наработки Даркену, — затараторила Илега. — Будет с минуты на минуту.

— Даркен? — подняла брови Лешая. — Вот уж кому-кому, а ему уж точно не мешало бы отдохнуть.

Камеристка потупила глазки.

— Меня он не послушает.

— Меня тоже, — ответила богиня, но секундой позже криво усмехнулась. — Но это его проблемы.

Илега подняла на госпожу вопросительный взгляд. Секундой позже от богини поступило распоряжение:

— Назначь нам с ним завтра на утро встречу. Я всё обеспечу.

Горничная неуверенно улыбнулась.

— А на утро — это во сколько?

— В семь, — бросила Броня уже на ходу.

Внимательный взор богини выцепил за рулём стильного глянцево-чёрного спортивного авто Ёлко. Благо, внешность у девушки была достаточно яркой, чтобы можно было отличить её издалека.

Лешая оказалась у дверей машины даже раньше, чем расторопный парковщик. И, конечно же, не преминула возможностью подать слечне руку.

— Как вообще возможно опоздать, когда у тебя тут столько лошадок под капотом?

— Я выехала тридцать секунд назад, — ответила лукавой улыбкой “номер два”, вложив пальчики в ладонь богини.

— Принимается, — одобрительно кивнула Броня и проводила взглядом ключи, кочующие от владелицы авто к парковщику. — А ну-ка, покрасуйся!

С этими словами Лешая перевела девушку на тротуар и чуть повернула кисть, жестом подталкивая Ёлко прокрутиться в неспешном танцевальном движении.

“Номер два” подобрала себе одеяния вульгарные. И если в случае кого другого подобное выглядело бы, как безвкусица, то у главного аналитика ковена рыцарей плюшевого енота Тимки с этим проблем не имелось. Вульгарность — это вызов. А вызов всегда был частью стиля жизни Ёлко.

В конце концов, с точки зрения богемийской шляхты уже сам факт того, что дворянка лично управляла спорткаром, а не доверила это кому-нибудь другому, являлся откровенной пошлостью. Это попросту неприлично!

Но в том-то и тонкость, что как раз в случае с ведущей себя подобным образом девушкой, то, что обычно кажется аляповатым и безвкусным, становится гармоничным. Яркие неестественно неоново-розовые глаза? Кричащий макияж? Тяжёлого вида обувка на высокой платформе? Колготки сеточкой? Кожаная миниюбка на подтяжках, которые, к тому же, не были перекинуты через плечи, а просто болтались у бёдер? Великое множество легкомысленных ярких значков? Якобы рваная рубашка с коротким рукавом, левая пола которой заправлена, а правая — навыпуск?

Это всё Ёлко. И конкретно ей подобное идёт.

— Ну, как? — поинтересовалась “номер два”.

— У моего будущего мужа отличный вкус.

— Одеяния подбирал не он, — ехидно пропищала аналитик.

— Он подбирал девушку. И я этот выбор одобряю.

Броня потянула собеседницу на себя, а затем выставила локоток, предлагая за него взяться. Когда ручки Ёлко сцепились за предплечьем богини, Лешая вопросила:

— Кстати, у тебя имеется хотя бы малейшее представление, о чём мы будем говорить, если не о работе?

— Вообще, в подобных случаях полагается побольше узнать друг о друге.

— А разве есть что-то, что ты обо мне не знаешь?

— Как бы сказать… достаточно много. Вы с Дарком оба весьма непредсказуемы. И, попрошу заметить, что об этом говорю я, лучший аналитик нашего ковена.

Броня не то усмехнулась, не то хмыкнула. Несколько секунд они шли молча. Миновали двери заведения и погрузились в обстановку шика и богатства. Конечно до национального театра данная едальня откровенно не дотягивала, но официанты тут одевались получше, чем средний обитатель Праги. И это не говоря о живой музыке, на которую, правда, мало кто из посетителей обращал внимание.

— Ну, тогда лови обо мне первый факт: я терпеть не могу подобные заведения.

— Я тоже, — во все зубы улыбнулась Ёлко. — Мы с Дарком тусуемся в основном в местах заметно более неформальных.

Броня удивлённо подняла бровь.

— Тогда что мы тут забыли?

— Замечательную возможность всех побесить.

— Хочешь поиздеваться над персоналом? — неодобрительно нахмурилась богиня.

— И над ним тоже. Поверь мне, тут пафос впитался даже в официантов. Там он перебродил и обратился в презрение к простым смертным, не имеющим возможности коснуться высшего света.

Броня покачала головой.

— Нельзя всех чесать под одну гребёнку.

— Ну, кто пафосом не отравлен, тех наши проказы не коснутся. Они будут таргетированы. Тем более, что за прислугой, вроде как, должна следить твоя камеристка. И она о моих планах в курсе.

Девушки в сопровождении Илеги добрались до стола. Лешая поспешила отодвинуть стул для своей партнёрши.

— Я тебе сейчас небольшой инсайд скажу, Ёла, только ты, пожалуйста, не обижайся: бесить персонал в заведениях общественного питания — к плевку в супе.

— Местные слишком утончённы для подобного, — хихикнула аналитик и стрельнула глазками в сторону официанта. — Бедолагу от твоих предположений аж передёрнуло.

— Какие предположения, родная? Ты забыла, сколько во мне душ плескается? Это информация даже не из первых рук. В каком-то смысле, я была таким террористом в системе обслуживания. Вставляла кадры с порно в плёнки с блокбастерами. Добавляла особого привкуса мочи в угощения для ненавистных мной богачей потребляторов… как вспомню, так сразу фантомный ожог на руке чешется.

Ёлко замолчала. Она несколько секунд смотрела перед собой, а затем, наконец, обернулась через плечо.

— Знаешь, Броня, это не та сторона твоей личности, о которой мне хотелось бы узнать поподробней.

— Что? — осклабилась богиня. — Тебе совсем неинтересно, как я притворялась больной раком и ходила на собрания, смотреть, как пытаются не сойти с ума те, кто осознают свою обречённость на смерть?

— Нет, потому что то была не ты, — уверенно покачала головой аналитик. — Такой человек, упивающийся чужими страданиями, мог бы стать основой личности Перловки, но не твоей. У тебя в сердечнике всё ещё та самая девушка, что пожертвовала собой в Коваче. Ну и тот попаданец, который стал той самой девушкой, конечно же.

— Ла-а-адно, — закатила глаза Лешая, после чего обратилась к официанту. — Будь добр, сгоняй в Бургер-тауэр. Я хочу два разорви хлебало, сливовое таложенное, шоколадный милкшейк и две большие картошки сычуаньским соусом. М-м-м… Ёл, тебе что-то заказать?

Та задумалась.

— Император-ролл, маленькую картошку и земляничный милкшейк.

Броня неспешно добралась до стула напротив, развернула его спинкой к столу, да так и уселась. Она молча взирала на официанта, который, кажется, успел уже осознать, с кем имеет дело, а потому предпочёл просто записать заказ и, убедившись, что слечнам более ничего не нужно, удалиться прочь, оставив тех наедине.

Именно тогда Ёлко и услышала вопрос Лешей:

— А почему ты не любишь подобные места? Ты же, вроде как, попаданка. И, насколько мне известно, в прошлой жизни пролетарием не была. С чего вдруг такое отношение к традициям знати?

Аналитик сложила ручки на столе, да сконцентрировала внимание на них.

— Чрезмерно старательное следование традициям того общества сделало меня слабой. В смысле, я понимаю, как это звучит, учитывая, что я и сейчас не то, чтобы в верхах боевого рейтинга хотя бы УСиМ, но по сравнению со мной тогдашней… это небо и земля. И я сейчас говорю даже не о магии.