Ангел для Дьявола

Глава 39

А жизнь умеет удивлять и преподносить сюрпризы, кажется, хуже уже быть не может, но ещё как может! Да так может, что страшно открывать глаза на происходящее, особенно, когда плохо не тебе, а любимому человеку. Челси кричала голосом страха и боли, кричала так, что казалось это он умрёт на месте от шока. Однако, как Огастин говорил Челси сильная, она та кто поразит любого своей силой духа, в том числе и его — самого сильного человека на всей планете, что на её фоне он кажется слабаком и трусом!

Сейчас ей очень сложно и пусть рядом с ней самые сильные маги-лекари, задача родить дьявола весьма затруднена многими факторами, такие как: ребёнок во много раз сильнее матери; он — дьявол, чёрное с белым трудно находят язык и этот противоречивый в данную секунду доставляет ей адские муки.

Когда Огастин нашёл Челси на лестнице в луже крови время остановилось, а внутренности сжались от леденящего ужаса. Страх потерять её поглощает разум словно яд! Она смотрела испуганными, умоляющими глазами как пуговки, прося помощи, якобы он та единственная ниточка за жизнь, за которую она пытается ухватиться всеми силами. Этот взгляд беспомощности, взбудоражил, заставил думать молниеносно, решительно, подхватив на руки, он кричал глуша слух, прислуживающие ощутили как замок сотрясался в такт его басу. Будто трусливые зайцы засуетились, торопясь выполнить приказ короля, ведь прочувствовать его гнев на себе никто не желал, а случись, что с госпожой Челси апокалипсис неминуем, полетят головы как мячики.

Время шло медленно, звуки исходящие из её комнаты утихли, напряжение стало ещё ощутимее, ещё острее. Огастину хотелось выть, кричать, но он держался из последних сил, держался ради неё и наследника. Он не всесильный, хотя считал себя победителем по жизни, однако, жизнь по полной программе ставит на место, показывая со всех сторон каким на самом деле жалким ничтожеством ты являешься.

«Тишина, тишина, тишина… зачем ты подлая, так со мной?» — вопрошал про себя Огастин сидя на полу у дверей её комнаты, крутя подушечками больших пальцев виски и держа между указательным и средним сигарету. Курил он много, не переставая, хоть и не расслабляет, но хорошенько отвлекает, помогает тянуться времени хоть на долю секунды быстрее. Когда это закончиться, не известно никому, но он мысленно гипнотизировал дверь и представлял, как выходят с улыбками маги-лекари поздравляя с наследником. И будто его мысли прочли, дверь открылась и вышел один из магов, только улыбка не сияла на его лице, а лишь какое-то отчуждение рисовалось, скулы нервно подрагивали, по всей видимости, подбирал правильные слова. Огастин напрягся, уже вспыхивая как спичка красным пламенем, боясь услышать непоправимое.

— Челси жива, — угадав мысли Огастина маг поспешил успокоить господина. — Но по-прежнему существует угроза жизни Челси, что-то идёт не так, то что нам не досягаемо, конечно мы обязательно разберёмся.

— Говори яснее, иначе я за себя не ручаюсь! — угрожающе проговорил.

— Мы подготавливаемся к операции, может, когда операция закончиться, то всё проясниться и станет нам ясны причины такого сложного процесса родов, — маг говорил чётко, без запинок. — Последнее время Госпожа Челси не могла сама восполнять силы, только благодаря нашей магии была стабильность в её самочувствие, парой, обмен магией давался с большим трудом, потому что ребёнок в её теле превосходит всех нас. Большой ошибкой было то, что она много плакала и не подпускала к себе магов, впоследствии плохое самочувствие, открытие кровотечения, а вдобавок магическая энергия окончательно иссякла. Ребёнку, уже ничего не угрожает, скоро он появиться в огненном мире, но вот с госпожой могут быть проблемы.

С каждым словом тошнота подходила к горлу, желудок скручивало от уязвимости, невозможности принять всю безысходность положения за жизнь, того кого больше всего на свете любишь. Ненавидя себя всем сердцем, что только по его вине, дорогое ему сокровище граничит со смертью и вот-вот отдастся в лапы ей, паршивой!

— Сделайте всё, только, пусть будет жива, пусть моя девочка встанет на ноги и живёт, — голос осип, опустошённость во взгляде отчётливо рисовалось.

— Я пойду, — кивнул он и направился в комнату.

Огастин успел увидеть в открывшейся двери, как она там бледная, безжизненно лежит на кровати, а вокруг неё крутились маги-лекари. Дверь закрылась и снова включилось ядовитое ожидание неизвестности.

Сигарета за сигаретой, казалось, это не кончиться никогда, словно всё остановилось на месте. И снова тишина давила, заставляла его медленно сходить с ума. Вокруг не было ни души, Огастин сник, как колосья в поле, уткнувшись в одну точку.

Как обухом по голове, свет озарил средь долгой темноты — приглушённый плач младенца. Сердце забилось чаще, Огастин воспрял духом встав на ноги, поспешил войти в комнату.

Войдя, на него тут же были обращены взгляды магов. Один из них поднёс маленький кулёк, тихонечко кряхтящий.

— Сын, — проговорил он, аккуратно передав в руки Огастина.

Огастин в миг растерялся и сильно разволновался, ведь никогда ему не приходилось держать таких маленьких крох, а понимание, что держишь своего сына, так по особенному согревает душу, отставив все волнения в сторону. Малыш укутан в мешковую ткань, испачканную в крови. Он голосил, не громко, еле слышно, слабость в его голосе ощущал даже Огастин. Сморщенное, синюшное личико, дрожащие губы, ангельская, мамина внешность уже заявляла о себе. С неуклюжими движениями крошечных ручек, Огастин заметил за его спиной крылья и задрав ткань, ему открылись мокрые, но отчётливо вычерченные, ангельские крылышки.

— Ангел? — его брови поползли вверх.

— Да, господин, ваш сын — белый ангел, — тяжело вздохнул маг.

Внезапно слух рассекает громкий, заливистый плач ещё одного ребёнка. Это было так громко и так неожиданно, что вздрогнули все присутствующие. Маги стали переговариваться между собой, они были поражены, такого не ожидал никто!

— Это девочка дьявол! — завопил один, глаза его были широкие как два полушария.

Чёрные крылья сразу приковали взгляд Огастина, он как завороженный изучал, не отрывая взгляда. Она — красивая девочка, довольно, прилично крупного телосложения для только родившегося младенца. Розовенькое тельце передали из рук в руки, обернув в такую же мешковую ткань, она звонко недовольно, вякала, протестуя против вмешательств в её спокойную жизнь в мамином животике.

Всё-таки один вопрос среди этого всей чудесной феерии у него вертелся на языке «где же наследник?». Ожидая истинного наследника, а не получив, по правде говоря круто выбивает из колеи. Впрочем, об этом он подумает позже, покамест его в первую очередь волнует здоровье Челси.

Передав малыша в руки Джине, он спросил:

— Малыша осмотрели?

— Малыш заметно слаб, но жить будет, — прохрипела волнительным голосом Джина.

— Смотри за ними в оба глаза, если понадобиться созовите кормящих матерей, — тяжело вздохнул он, посмотрев в сторону всё также безжизненного тела Челси, заключив, — пока их мать не придёт в себя и ей не станет лучше.

— Хорошо, господин Огастин! — кивнула послушно и вместе с ещё одной девушкой, чёрным ангелом, понесли малышей в детскую комнату.

Проводив взглядом детей, внимание было обращено к Челси, ей осторожными штрихами накладывали аккуратный, тоненькой полоской шов. Едва заметна, но всё-таки заметная надпись над швом приковала взгляд. Он ещё не узнал кто так с ней поступил, но рано или поздно тайное станет явным, и от этой падали не останется мокрого места и пусть Челси скрывает его сколько хочет, но настанет время, настанет час и он проявит себя во всей красе.

Огастин отошёл в сторону, запустив пальцы в волосы, он много думал и мысли не оставляли его ни на секунду, нескончаемым потоком крутясь в голове.

У кровати стояла корзинка для мусора, куда скидывали окровавленные ватки, тряпки, бинты, отчего Огастину стало плохо. Вот уж не думал он, что будет страшиться видеть кровь, ведь за всю свою жизнь вид крови его не чуть пугал, но не сейчас, не тогда, когда это кровь Челси. Он пошатнулся назад к стене, в эту секунду ему понадобилась опора, потому как ноги не держали от слова совсем. Почувствовав стену сполз вниз, сев на корточки, опустив понуро голову. Маги-лекари осторожно поменяли простыни, укрыв Челси одеялом, убрали комнату очистив её до блеска, наконец закончив, вышли. Оставшейся маг подошёл к Огастину.

— Господин Огастин, ждём теперь положительной динами госпожи Челси. Уж мы ей в этом поможем, — с утешительной улыбкой проговорил маг, стуча по плечу ободряюще.

— Я на вас очень надеюсь! — поднял уставшие глаза.

За пол года Огастин заметно осунулся, взгляд потух, а на плечах незаметной ношей легла печаль, которая боролась с гордостью, но ни одно из чувств капитулировать не собиралось. Лишь сейчас до конца осознаёт, каким был дураком, не сделав никому лучше. Он ведь мог потерять её, так опрометчиво и глупо, не сказав как сильно любит, как без неё не смог бы жить и умер бы вслед за ней.