Ангел для Дьявола

Глава 42

Челси с каждым часом становилось хуже, недомогание изрядно сильно подкосило её, отчего Огастина поглощала агония ярости и не понимания. Утопая в дьявольской свирепости с каждой новостью о неизбежной надвигающейся катастрофы. Все внутренности потихоньку кровоточили. «Почему так невыносимо?» — твердил как мантру Огастин, погружаясь с головой в самобичевание, превращаясь в жалкую оболочку. Увядает, увядает его нежный цветочек, давным-давно незаметно с корней, поскольку позволил обиде завладеть его разумом, но если бы он только знал, то не позволил бы себе подобное малодушие, не позволил себе осудить добрую, бескорыстную душу.

Огастин стоял у изголовья кровати и смотрел на ослабленное, спящее личико Челси, с нетерпением ожидая пробуждения из сна. Одновременно оценивающе наблюдал беспокоясь, что переход из мира Ада в мир людей может отрицательно отразиться на общем самочувствии и ухудшить, итак, тяжёлое состояние. Надежда, что всё может ещё наладиться пропадала с каждой прожитой минутой, ему ужасно хотелось выть волком, безжалостно драть на себе кожу, волосы, выколоть глаза, сломать ноги и руки, доставляя себе физическую боль, нежели ощущать эту дурацкую — моральную.

Веки Челси зашевелились. Огастин не раздумывая прильнул к ней, прижимая холодные руки к губам, покрывая нежными поцелуями, в попытках согреть теплотой своей любви.

— Огастин, — шепчет сухо, не раскрывая глаз согнула уголки губ в скромной улыбке.

— Да, маленькая моя, я с тобой, — поцеловал в щёки, запинаясь пролепетал. — Наслаждался твоей красотой, пока ты так сладко спала.

— Мне очень приятно, — с трудом открыв глаза, тягостно протянула гласные, сглотнув тяжёлый ком в горле.

— Как ты себя чувствуешь? — встревожено спросил.

— Не должна я была поддаваться дьявольскому искушению, потому, как сейчас, получаю сполна за это преступление, — сбивчиво говорила Челси, парой переводя дыхание, а на глазах с каждым словом наворачивались градинки. — Но даже умирая я буду благодарна судьбе за нашу любовь!

— Ты не умрешь, слышишь? Не умрёшь! — надрывистым голосом требовал немедленного исполнения, другого он не желал слышать. Поскольку, он даже мысли не позволял такой просачиваться в свою голову, а тут слушать от Челси лично — хуже выстрела в упор.

— Я люблю тебя! — всхлипнув призналась.

— За что ты мне дарована? Я ведь совсем не заслуживаю твоей любви! Я — зверь, последнее ничтожество, никогда не ценил ничьи жизни, но появилась ты и пустила яркие солнечные лучи в мою чёрную, грязную, дьявольскую душу. Челси и я тебя очень-очень безумно люблю! Ты научила меня любить, ты развела в моём сердце огромный сад, благодаря чему я дышал свежим, чистым воздухом.

Она улыбалась и плакала, рассматривая каждую его чёрточку лица, изгиб идеальных губ, словно запоминая в то же время прощаясь. Вдыхая цитрусовый, вперемешку с мускусным ароматом его кожи, вскруживший голову как в первую их встречу, так и сейчас. Время шло, а предчувствие неизбежного кололо мелкой, незримой иглой в самое сердце.

— Огастин, Сьюзи… она придёт? — Челси посмотрела в его глаза, чтобы в них прочитать ответ.

— Какой же я дурак!

Челси напряглась, его неоднозначной реакции.

— Она же давно ждёт! Просто ты спала и мы с миссис Сьюзи решили тебя не будить, — он быстрым шагом направился к двери.

Огастин выполнил своё обещание и сегодня состояться долгожданная встреча матери и дочки в мире людей. Вот так жили они рядом и не могли в полной мере открыться друг другу, потому что кто-то за них решил иначе. Нет прощения всем причастным! Пусть на кону было многое, однако, видеть как растёт твоя дочь, частичка сердца — ей согревало душу. Сьюзи гордилась успехами дочери, ведь Челси росла умной, воспитанной и смелой девочкой. Всё же Сьюзи не забывала для чего растит дочь, что рано или поздно придётся отпустить её навсегда. Старалась утешать себя «что так надо и всё, что она делает во благо людского мира, ведь Челси для дьявола ключ в мир Ада, а значит люди будут спокойно жить ничего не боясь», тем не менее, легче от этого не становилось, только стократно хуже! Дочь она ведь не вещь, она — девочка с белоснежными крыльями как снег, с надеждами на сказочное будущее как у принцессы, видящее во всём и всех только доброе и светлое. Каждый день душил как едкий, чёрный дым, парой так было плохо, что не хотелось открывать глаза по утрам, а вечерами бороться с мыслью о смерти, но ты белый ангел и ты не должен позволять себе так думать. Болезненная порука с отрезком времени в восемнадцать лет, как раковая опухоль убивала. Когда Огастин пришёл за Челси в небесный мир Сьюзи на интуитивном уровне чувствовала, что с ним дочь будет жива и в безопасности, пусть никогда больше не увидела бы её. Но знать, что твоя курносая девочка, твой ребёнок жив — это лучшее, что может быть для любого родителя! Только сейчас до конца осознавая какую ошибку она допустила.

Дрожащими, худенькими как две тростинки руками, Сьюзи потянулась к дверной ручки, чтобы открыть её. Она долго не решалась войти, совсем не понимая что ей говорить, хотя сказать хотелось многое, до тех пор пока Огастин не сказал — «Челси при смерти, она очень слаба», что разнесло сердце Сьюзи в щепке втыкаясь в каждую клеточку тела с невыносимой, саднящей болью. «Моя девочка, моя любимая доченька, как же я без тебя? Как же мои внуки будут без матери? Надеюсь, всё это ошибка и открыв эту дверь я увижу твою здоровую, отрадную улыбку!» — хлюпала носом миссис Сьюзи, делая облегчающие, глубокие вдохи, дабы не разрыдаться окончательно. Она понимала всю ответственность перед Челси и совсем не хотела, чтобы дочь видела её жалкие, красные от слёз глаза.

Сьюзи резко распахнула дверь, не в силах терпеть эти минуты отсрочки, желание увидеть дочь намного сильнее, нестерпимее. Пульс забил в висках. Увидев Челси в таком состоянии ей хотелось рухнуть на пол и реветь белугой, просить не умирать, но скрепя зубами выдавила улыбку для любимой доченьки, показав искренне как она рада её видеть.

— Челси, родная моя! — на ватных ногах Сьюзи поспешила обнять дочь.

Теперь ей не надо скрывать свои чувства, прятать своё настоящее отношение к Челси за маской участливого магистра.

Когда Челси увидела миссис Сьюзи на её щекам появился еле заметный румянец. Глаза обрели блеск от радости видеть её — свою маму. Челси и подумать не могла, что она у неё есть, настолько рядом.

— Привет, — улыбчиво с хрипотцой поприветствовала Челси.

Сьюзи села на стул рядом стоящий с кроватью Челси.

Разговор порой не вязался, потому как никто из них не мог поверить и принять мысль, что первая встреча матери и дочки — последняя, прощальная. Им двум хотелось плакать, но каждая делала паузу, чтобы подавить в себе горечь. Миссис Сьюзи решила поделиться своими успехами, которые явно окажутся по нраву дочери.

— Ты наверное не знаешь, но теперь я правитель в Небесном мире. У нас две пары ждут малышей. Это так чудесно! Я никогда не видела жителей небесного мира таким свободными, возможность делать выбор самим, так окрылила и осчастливила всех! — радостно воскликнула Сьюзи.

— Я очень рада! Прекрасная новость! — заискрилась от радости Челси, но веки невольно закрывались от усталости.

Сьюзи смотрела в сторону и не заметила состояние дочери, поэтому продолжила:

— Вот Майкл вырастит и моё место по праву перейдёт ему. Он будет достойным правителем Небесного мира, — воодушевленно делиться миссис.

— Да, точно, — улыбаясь с трудом, удерживая уже довольно тяжёлые веки.

Сьюзи посмотрела на дочь и обеспокоилась, поспешив сообщить Огастину о состоянии Челси.

— Я пойду, доченька, ты отдыхай и набирайся сил, — сказав, нагнулась к дочери, поцеловав в лоб, поправив собравшийся волос и спустившееся одеяло.

Когда дверь закрылась за спиной Сьюзи. Она зарыдала прикрывая рот ладонью, глуша издаваемый ею вой. Долгожданная встреча оказалась донельзя невыносимой. Как бы ей хотелось, чтобы это оказался страшный сон, а проснувшись она увидит свою дочь счастливо убаюкивающей своих малышей, осыпая Сьюзи бесконечными вопросами об их воспитание.

Собравшись духом, поспешила прямо по коридору, обнаружив Огастина в своём кабинете в разъярённом состояние, ведя диалог с чёрным ангелом.

— Огастин! — обратилась она к нему, перебив поток его ругательств.

— Вон! — крикнул гневно, пришпилив красным, дьявольским взглядом Сьюзи, отчего женщина вздрогнула от испуга. Такой реакции она не ожидала, но Огастин быстро пришёл в себя, прозрев, кто перед ним стоит. — Прошу прощения, мой гнев адресован не вам, что-то случилось миссис Сьюзи?

— Да, Челси…

Огастин рванул пулей за дверь.