Позывной «Хоттабыч» 3

Невесомый пепел, оставшийся от командира и Хартмана, который разметало ударной волной по округе, начал собираться в кучки, принимающие человеческие очертания, поначалу прозрачные и зыбкие, но постепенно обретающие все больший «объем и вес». Я даванул сильнее, выкладываясь начисто и сжигая последние эрги Силы. Время ускорилось скачком, немного, на считанные секунды – перемещая нас в самые первые мгновения разразившегося огненного ада. Мои товарищи по несчастью – князь Головин и оберштурмбаннфюрер восстановились практически целиком, оставшись только с пошедшей пузырями кожей от жутких ожогов. Еще бы чуть-чуть, еще немного… Но мой резерв был выжат досуха! И Время начало замедлять свой бег «спиной вперед». Из-за чудовищной инерции этот процесс происходил очень стремительно! И если я не предприму прямо сейчас что-нибудь экстраординарное, то Время сначала замедлится, а затем развернется и рванет со всей дури по своему, единственно дозволенному природой пути. И тогда все мои усилия разлетятся прахом, как повторно и мои товарищи. А этого я никак не мог допустить! Я готов сдохнуть, и лечь костьми в этом разрушенном «городе грез», но спасти своего друга.

В критических ситуациях мозги, подстегнутые адреналином и страхом, соображают куда лучше, чем в спокойном расслабленном состоянии. Я тут же вспомнил недавнюю «лекцию» Кощея о том, что Мана и Прана в организмах истинных Асуров – субстанции взаимозаменяемые. И при отсутствии одной из них – например Силы, вот как сейчас у меня, её при желании можно получит из Жизненной Энергии! Пусть её в моем старческом организме и немного осталось, а запасы Святогоровой Праны, пока мое тело не претерпело ряд длительных и сложных изменений – недоступны, для возвращения командира к жизни, я готов был пожертвовать всем тем, что у меня еще есть. Отдав мысленную команду Источнику на переработку (хотя даже близко не представлял, как это делается) Праны в Силу, я почувствовал, как в Резерв упали первые жалкие капли Магической Энергии. Но и этой малости хватило, чтобы еще немного подтолкнуть Время к намеченной мною отметке.

Силы меня стремительно покидали: мгновенно навалилась на плечи чудовищная усталость, ноги задрожали, сердечко засбоило, напомнив, кем я на самом деле являюсь – столетним немощным стариком, а не сказочным великаном-Асуром невиданной силы. Зато я с удовлетворением наблюдал, как восстановилась кожа на лице Головина, а волна огненного ада поднимается все выше и выше над нашими головами, постепенно удаляясь от земли. Мне нужно было рассчитать тот момент, за который мы смогли бы добежать и укрыться в подземелье Кощея, до вражеской атаки. А в идеале, вообще свалить оттуда, в эту его «супер секретную» лабораторию, находящуюся по заверению Асура, совсем в другом месте. А то этот огненный гад, судя по мощности нанесенного удара (вон, даже камни растаяли и закипели), нас и в подвале достать сможет. Огненный вал поднимался, а силы мои стремительно таяли. Не удержавшись на ногах от охватившей меня слабости, я упал на колени и уперся руками в землю. Если так продлится еще немного, я могу потерять сознание, а то и вовсе переобуться в белые тапки. А мне еще командира предупредить…

Нужно заканчивать! – Я с трудом задрал подрагивающую на ослабшей шее голову к небу, пытаясь оценить «масштаб бедствия». Если никто не будет тупить – должно получиться. Вот только за самого себя я поручиться не мог – может банально не хватить сил, чтобы доползти до спасительного убежища. Но, как бы там ни было – я постараюсь выжить, и спасти своего лучшего друга, да и остальных до кучи. С этой мыслью я передавил жиденький ручеек Силы, прекращая расходовать так необходимую мне сейчас Жизненную Энергию. Время, словно только этого и ждало – «картинка» реальности, со скоростью бешенной улитки ползущая задом наперед резко дрогнула, и фундаментальное свойство бытия практически без остановки, погнало по давно привычному маршруту.

– Командир! – заорал я во всю глотку. – Воздух! Спасайся!

И, пока сознание еще окончательно меня не оставило, «рванул» на всех четырех мослах к темному провалу в подземелье Кощея. Чем закончилась наше бегство наперегонки со смертью, мне узнать так и не удалось – поглотившая меня темнота словоохотливостью не обладала.