Няня для наследницы, или Ненавижу драконов!

Глава 23. О чувстве вины и доверии

Лорд Немекзар негодовал. Небольшое происшествие в ратуше имело последствия. Во-первых, люди усомнились в способностях драконов обеспечить безопасность наследницы. Бездна, его отряды патрулировали всю дорогу до столицы, оцепили ратушу, ментально проверили всех людей на площади, и прохлопали хвостами какую-то несчастную ведьму на чердаке! Позор!

Во-вторых, произошедшим тут же воспользовался глава клана алых, Кронир Сьюппен.

— Друг мой, это возмутительно. Ведьмы потеряли совесть — прилюдно напасть на наследницу клана Правящих! Нужно решить этот вопрос, — зудел над ухом пронырливый старый змей.

— Мне совершенно некогда заниматься еще и этим. Прорывы не прекращаются, все мои драконы на боевом дежурстве. Советник занимается людьми, они на грани бунта, еще и с чего-то решили, что в проблемах виновата Аэлика. Если вам мешают ведьмы — займитесь этим сами!

— Хорошо, друг мой. Я не откажусь помочь, так сказать, по-родственному, и решу вопрос с ведьмами. Кстати, когда вы планируете с Немезидой объявить о помолвке? Впрочем, мы все равно планировали навестить вас и помочь с организацией церемонии, так что обсудим все на месте. Не буду более докучать, вас ждут дела, друг мой, а я откланиваюсь.

И будущий тесть покинул разъяренного действующего главу клана Золотых.

— Рамон! — позвал лорд Немекзар друга. — Ты нашел что-нибудь на Алых и их главу?

— Нет, к сожалению. Старый змей что-то чует и не проявляет активности, а твою невесту держат практически под домашним арестом.

— Чует, говоришь? — Вэррион задумался. — Вполне вероятно, он очень сильный менталист. Поищи-ка нам хорошего артефактора, есть у меня пара идей… * * *

— Аэлика, что сказал лорд Снуффорд? И как ты себя чувствуешь? — спросила Светлана подопечную, когда та вернулась в номер.

На ночь они остались в трактире у госпожи Пенелопы, по периметру здания выставили охрану, у дверей в покои Аэлики тоже. Лорд Немекзар решал еще вопросы в столице, связанные с защитой от прорывов и предстоящим обрядом активации артефакта. А леди должны были дожидаться его здесь. Пока Света пыталась что-то узнать насчет проклятия, Аэлику осматривал драконий целитель.

— Итон сказал, что все хорошо. Проклятие не задело меня, и ничего другого тоже не обнаружили. Еще он восхищен, — скромно потупилась драконочка.

— Это хорошо! А что так радует лорда Снуффорда?

— Он сказал, что я отлично держалась сегодня. Спасибо тебе, Лана!

— А я-то тут при чем? Ты молодец и действительно держалась, как подобает правительнице — уверенно, спокойно, с достоинством!

— Я не помню, что произошло тогда на утесе, но все от меня отвернулись. Я же чувствую эмоции. Все думали, что я маленькая вздорная девочка и столкнула чем-то не угодившую мне няню из вредности. Но это не так! И только ты не осуждала меня. И помогала. И веришь, что я достойная править. А я сама в это не верила уже. И истории про Принцессу такие интересные. У нее получается, значит и у меня получится, правда?

— Конечно же, получится! — ответила Светлана.

И Аэлика как всегда уловила, что няня с ней искренна. Она прижалась к девушке и позволила себе снова стать ребенком.

— Почитаем?

— Обязательно!

Светлана не стала на этот раз даже задумываться о том, как иногда мало нужно, чтобы человек или даже дракон поверил в себя. Просто почувствовать, что есть поддержка. «Обязательно буду верить в своих детей, когда они у меня появятся». И тут снова на ум пришел синеокий капитан. «Да, от него я бы хотела родить, — думала Света, — дочку. Чтоб глаза такие же — синие-синие! А почему бы и нет? Даже, если у нас ничего не получится, его частичка навсегда останется со мной».

Несмотря на то, что Света искренне волновалась о судьбе драконочки и не на шутку была увлечена синеглазым мужчиной, оставаться в чужом мире она не хотела. Здесь все было ей чуждое, и ее неумолимо тянуло ее назад, на Землю. Даже провести время в «психушке» уже не казалось чем-то страшным. Именно сейчас Светлана поняла, что она готова вернуться назад, чтобы доказать самой себе, что она не сломалась и не стала тенью своего мужа. Ей не хотелось проживать чужую жизнь няни наследницы, она хотела вернуть себе саму себя.

Но Света понимала, что сейчас в приоритете другие задачи. Аэлика протянула наставнице книгу, и они погрузились в историю Принцессы и ее друзей.

Сказка на ночь.

Когда Принцесса в очередной раз вышла прогуляться во двор, она увидела, что мальчик играет со своим другом в странную игру. В нескольких шагах от забора стояли деревянные тонкие чурбачки, сложенные в замысловатые фигуры, а мальчишки, стоя в нескольких шагах, запускали в них длинные палки, стараясь, чтобы чурбачки разлетелись в стороны.

Сначала Принцесса немного постояла в стороне, решая, хочется ли ей принять участие в этой забаве, все же кидать палки — фи, какая глупость! Но одной было неинтересно, и Принцесса направилась к мальчикам.

— Я тоже хочу так делать, — сказала она.

Майк промолчал, а второй мальчик сразу ответил:

- Нет, ты не можешь с нами играть!

- Почему? — спросила Принцесса. Она очень не любила отказов и сначала, конечно, хотела затопать ногами и приказать немедленно отдать ей все. Но потом вспомнила, что она не просто девочка, а дочка правителя, которая должна быть примером для других. Поэтому она очень старалась разговаривать вежливо и для начала, как учил отец, выяснить точку зрения собеседника.

- Потому что ты девочка! — ответил незнакомый мальчик.

— Разве девочки чем-то хуже? — удивилась и немного обиделась Принцесса.

Мальчик хотел что-то сказать, но его перебил Майк:

- Зак просто думает, что у тебя не получиться бросать биту, она же тяжелая.

Принцесса немного подумала и согласилась, что все-таки бросаться тяжелыми палками — неподходящее занятие для воспитанной девочки. Ей стало грустно, мальчики играли вдвоем, а на нее не обращали внимания. Она направилась в сторону.

— Ты можешь быть судьей, — предложил Майк.

Принцесса согласилась. Судить — это подходящее занятие для дочки правителя.

Она встала неподалеку от квадратов, которые были «крепостями» и следила, чтобы мальчики честно выбивали врагов-чурбачков. Чурбачки каждый раз перестраивались в разные фигуры, и выбить их было не так просто. В какой-то момент Майк начал проигрывать.

Тогда Принцессе очень-очень захотелось помочь ему выиграть, и она стала придираться к Заку. Тогда Зак обиделся, сказал, что Принцесса — нечестная и он не будет больше играть. Он положил биту и ушел.

Принцесса обрадовалась, что сейчас Майк будет играть только с ней, и поспешила к нему. Но мальчик стоял и хмурился.

- Зачем ты придиралась к Заку? — спросил он.

— Я хотела, чтобы ты выиграл.

- Неужели отец не научил тебя, что судить нужно честно и справедливо?

Принцессе стало стыдно. Но она же хотела помочь!

Об этом она и сказала Майку.

- Ты не права, Принцесса. Победа не всегда важнее цены, которую ты за нее платишь. Мой друг обижен, а ты дала повод плохо думать о тебе. Пойду, найду его и извинюсь за тебя.

И Майк ушел, оставив Принцессу одну.

Принцесса была не согласна с Майком и, конечно, поспешила к отцу.

— Нам, правителям сложнее, чем обычным людям, Принцесса, — сказал он. — Нам приходится слушать не только сердце, но и соблюдать правила.

- Но мое сердце хотело, чтобы выиграл Майк!

- Ты подсуживала Майку, потому что тебе не понравился его друг. В игре важны правила, твой знакомый поручил тебе следить за их соблюдением, а получилось, что ты не оправдала его доверия.

- И что мне делать, Майк больше не захочет со мной общаться?

- Признать свою ошибку, думаю, что это вернет расположение ребят.

Принцесса задумалась. Признать ошибку она не могла и не хотела, она ведь не сказала, что Зак проиграл. Просто немного придиралась. И что, ей теперь еще и извиняться прикажут? А она, между прочим, дочка правителя! А правитель всегда прав — это всем известно. * * *

Светлана закрыла книгу.

— Она признала свою ошибку? — спросила Аэлика.

— Узнаем завтра. А ты что думаешь?

— Признавать ошибки трудно, но правитель должен уметь это делать. Иначе его не будут считать справедливым.

— Да, тогда правитель прослывет самодуром. И ты права, признавать ошибки очень трудно.

Света укладывала драконочку спать, а сама погрузилась в свои мысли. «Связать свою судьбу с Антоном — было самой главной моей ошибкой! Почему я это понимаю только сейчас?» — думала она и желание вернуться назад, чтобы закрыть эту страницу, стало еще сильнее. * * *

Обратный путь сюрпризов не принес, до замка в горах добрались благополучно. Света продолжила путешествие с капитаном, не замечая, насколько напряжен мужчина.

В замке Аэлику еще раз осмотрел лорд Снуффорд, а Свету перехватил господин Трумен. Она не стала возражать, мало ли что ведьмы могли наколдовать.

Однако и тут все обошлось. Светлана хотела расспросить доктора о ведьмах (интересно же, настоящие ведьмы!), но тот к разговорам был не склонен.

И снова потекли обычные дни, изменения были лишь в том, что им с Аэликой разрешили прогулки по замковой территории.

В одну такую прогулку Света со своей подопечной оправились на тот утес, с которого они обе сорвались в обрыв. Светлана надеялась, что Аэлика, оказавшись там, что-то вспомнит. Ну, или она сама. Всю дорогу Света перебирала воспоминания Ланнет, пытаясь понять, что тогда произошло, вспомнить, о чем няня говорила с Аэликой, но все было тщетно.

«Как будто кто-то стер все воспоминания. Боги? Зачем — там было что-то личное? Но что? Может быть, Ланнет нравился кто-то из стражей? Как бы узнать?» — думала девушка, пока они поднимались по склону. Не найдя ответов, она спросила у драконочки:

— Аэлика, а ты совсем не помнишь тот день, когда мы упали с обрыва?

— Помню, но смутно. Он очень суетливый был, мы ушли сюда, чтобы спрятаться от всех.

— Да? А от кого мы прятались?

— А ты не помнишь?

— Знаешь, это странно, но я вообще не помню этот день. Совсем ничего, будто кто-то стер воспоминания.

Драконочка немного помолчала, что-то прикидывая в уме, а потом сказала:

— Это я могла их стереть, наверное.

— Ты? — удивилась Светлана.

— Да, я же должна уметь это? — прозвучало неуверенно.

— Должна, или умеешь? — уточнила Света.

Аэлика остановилась и села на поваленное дерево.

— Я расскажу тебе, и ты тоже от меня отвернешься.

— Аэлика, что ты такое говоришь! Мы же друзья, как я могу от тебя отвернуться?