Калейдоскоп. Многомирье

У Милы по спине побежали мурашки.

— Как думаете, почему в Совет магистров мы всегда выдвигали фобоса? — продолжил Макхос. — Все просто. Фобос сможет запугать членов Ордена и не позволит вовлечь наш мир в их разборки.

— Их вазбовки?! — Жоэль уперла руки в бока.

— Жоэль, малышка, — голос Фэйдры сочился дружелюбием. — Орден столкнулся с противником, который превосходит его по силе и, быть может, по численности. Возможно, даже для нас эти существа опасны. Вспомни рассказ Макхоса: мы представляем угрозу для самих себя.

— Но для людей эмоционики еще опаснее, — растерянно пробормотала Жоэль.

— Верно. Но ваша жизнь длится несколько десятилетий, и вы не знаете, когда умрете. А мы живем веками и обычно сами выбираем момент собственной смерти. Впрочем, это даже не смерть. Проходя слияние и давая жизнь новым дхеосами, их предки не исчезают целиком — частицы воспоминаний и черты характера сохраняются в потомках.

— Смерть в смысле полного прекращения существования — это то, что довелось испытать лишь немногим из нас. Тем глупцам из моей истории, — добавил Макхос.

— А того, чего не знаете, вы боитесь, — заключила Жоэль. В ее голосе сквозило разочарование. Мила замерла.

Фэйдра вздохнула и подняла одну из ламп: поверхность треснула, кусочки янтарных пластин выпали, оголяя невзрачный серый корпус. К счастью, вторая лампа горела очень ярко, и света в комнате хватало.

— Значит, Филакас не поможет Ордену, — нарушил всеобщее молчание Реджинолд. — А лично вы, здесь присутствующие?

Дхеосы переглянулись.

— А что мы можем? — Фэйдра пожала плечами.

— Вы лично свернули шею взрослому солдату, — принц скрестил руки на груди. Муза отвела взгляд.

— Ваше Высочество, не нужно, — еле сдерживаясь, проговорила Жоэль. Ее искрящийся от гнева взгляд был направлен на Фэйдру:

— Они все ужасно упвямы. Я ваньше ошибочно считала это уповством.

— Это одно и то же, — усмехнулся Макхос.

— Непвавда! — крикнула Жоэль и топнула ногой. — Есть вазница между неотступной бовьбой за пвавильные вещи и потаканием собственному эгоизму!

— Давайте прекратим скандал до его начала, а? — в комнату вплыла Аминта.

— Драгоценная моя, — обратилась она к Жоэль, — мы всего лишь беспокоимся о благополучии нашего мира. При этом мы не врываемся в чужие дома и леса в попытке пристрелить их обитателей. Не строим заговоры, не устраиваем переворотов и вообще ведем себя крайне пристойно.

— Но вы члены Ордена, — запротестовал Реджинолд. — Разве вы не поклялись защищать все миры?

— Мы защищаем. Просто безопасность родного дома, — последние слова Аминта выделила, — ставим выше. Но вам этого не понять, Высочество, которое отдало собственное королевство на попечение Ордену.

— Аминта, прекрати, — вступилась Фэйдра.

— Я говорю правду, Фэй! Эти детишки бесятся лишь от того, что мы не хотим спасать их мирки, а пытаемся уберечь свой. Ах, какие мы нехорошие патриоты!

— Ами…

— Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.

— Хватит, Кислинка, — зашипел Макхос.

— Вам на нас наплевать! — всхлипнула Жоэль.

— Жоэль, не нужно, — вздохнула Фэйдра.

— Прекратите сейчас же! — рявкнула Мила и немедленно оказалась под семью пристальными взглядами. Даже Солон изучающе смотрел на нее из гнезда.

— Вы эгоисты, — продолжила посланница, обводя комнату взглядом. — Все до одного! Людей и озерников это тоже касается… В том числе и меня самой.

— Но, Мила…

— Так что давайте каждый займется тем, чем ему следует заниматься, — закончила Мила, несмотря на возглас Жоэль.

— Аминта, пожалуйста, перенеси меня в Синий мир. Сейчас.

— С чего бы?

— Оружие, которое используют заговорщики, основано на технологиях Синего мира. Один из напавших на нас сегодня тоже оттуда. Инициаторы заговора могут находиться именно там.

— Допустим, — Аминта пожала плечами с показным пренебрежением. — Но, милая Мила, я не могу этого сделать. Я должна вернуть тебя в Орден. Ты должна отчитаться Дереку…

— Который должен был давно рассказать о поселении фэйри. А Орден должен обладать продуманной системой безопасности, которая не допустит подпольной организации в его стенах. И на поселение фэйри не должны были напасть с огнеметами. И эпидемию в Каторхо должны были пресечь сразу. И Нобуо не должен был умереть. Долг уже давно ничего не значит. Правила больше не действуют.

— Мила…

— На меня они не действуют! — посланница растерянно посмотрела на музу. — Мне казалось, и тебя они не волнуют.

— Я, — Аминта смутилась. — Конечно, мне все равно, каким правилам кто-то там подчиняется.

Мила увидела в глазах музы тревогу — такую же, как во взглядах Фэйдры и Макхоса.

— Ясно. То, за что не накажут, ты делаешь и глазом не моргнув. А на хоть сколько-нибудь смелый шаг не способна. Ха! Ты еще более жалкая, чем люди.

— Не смей мне дерзить!

Аминта отвернулась. Пробубнила что-то под нос и вновь посмотрела на Милу. Протянула руку.

— Только быстро. Иначе передумаю.

— Я тоже с тобой, — вмешалась Жоэль. — Дайте минуту на сбовы.

Сделав из пледа подобие мешка, юная посланница закинула туда часть оружия, которым недавно активно размахивали их враги.

— Я тоже с вами, — откликнулся Реджи. Мила удивленно посмотрела на него.

— Ты не обязан.

— Я так хочу.

— Но…

— Время моей доброты истекает! — воскликнула Аминта. — Быстро беремся за ручки и поехали, в смысле переместились.

Все четверо встали в линию. Мила в последний раз обвела взглядом каждого из дхеосов.

— Поймите, мы не можем иначе, — тихо сказал Макхос.

— Постараемся, — одними губами прошептала Мила, прежде чем покинуть Пурпурный мир.