Охотник на богов. Том 4

Эпизод 17

Теперь оставалось самое главное.

Я осторожно обхватил тёмный сгусток души ладонью и направил его в сторону морфи-брюнетки, стоящей рядом у стены. Как только он коснулся её груди, чуть надавил сверху.

Душа сопротивлялась.

Это было похоже на то, если бы я пытался вдавить в тело морфи не туманное облако, а железный шар. Чёрный сгусток задрожал и разросся в стороны, заиграл под моей ладонью мелкими вихрями, заколол красно-чёрными песчинками, будто над костром поднялась раскалённая угольная пыль.

— Не бойся, Тхаги, это ненадолго, — прошептал я, ощущая, как ладонь жжёт всё больнее и как на это реагирует моя собственная мутация. — Не бойся, я указал тебе путь, и ты не пройдёшь мимо тела этого морфи.

Я понимал, почему сама Тхаги сопротивляется вживлению в морфи, хоть и сама это планировала. Ведь теперь она будет мне подчиняться, как подчиняются Годфред, Мозарт и Нокто. Только выбора у неё не имелось: либо через морфи, либо никак.

Мы оба это понимали.

Но Тхаги всё равно сопротивлялась, будто не могла до конца принять свою участь.

— Давай… ты же сама этого хотела.

Я надавил на её душу сильнее, потом ещё сильнее. Вокруг моего тела затрещали молнии, и чем больше силы я применял, тем ярче они становились. Ну а потом в ход пошла вторая рука, с символом чёрной короны Годфреда.

Душа дёрнулась ещё раз, после чего послушно вошла в грудь морфи. Мне даже не пришлось прилагать усилий, чтобы пройти Рубеж Живого. Тхаги сама его преодолела и впечатала себя в тело слуги.

— Умница, — нервно выдохнул за моей спиной Годфред. — Не такая ты и вредная, крошка.

Как только душа полностью уместилась в теле морфи-брюнетки, та открыла глаза. Чёрные, как сама бездна, и опасные, как ствол заряженного ружья.

— Это не надолго… — произнесла богиня, уже из тела морфи. — Это совсем ненадолго, Тайдер. Ведь правда?

— Не надолго, — согласился я и опустил руки.

Тхаги повернула голову и посмотрела на Афену — она всё ещё стояла, замерев у стены, и смотрела в одну точку перед собой.

— О, моя девочка… наконец-то я смогу поговорить с тобой вот так просто, — богиня протянула к её лицу руку. — Ты так прекрасна, но тебе необходима помощь. — Она протянула вторую руку мне. — Тайдер, дашь немного жизненной энергии для Руки Смерти?

Я кивнул. Если это поможет хоть немного вернуть Афену в нормальное состояние, то мне было не жалко своей силы.

Тхаги взяла меня за запястье левой рукой, а вторую руку положила Афене на грудь, затем прикрыла глаза и использовала навык Руки Смерти.

Она перегоняла часть жизненной энергии из моего тела в тело Афены, и я чувствовал, насколько сильна богиня — моё здоровье ослабело за секунды: из ног будто вынули кости, колени дрогнули, в глазах замигали мушки, меня повело в сторону, и если бы не Годфред, то я бы свалился.

— Всё, завязывай! — потребовал он у Тхаги. — Совсем истощишь моего пацана ради своей девчонки!

Это так забавно прозвучало, что я не сдержал усмешки.

— А ты чего ржёшь, балбес? Она ж тебя и убить может.

— Без приказа — вряд ли, — хрипло отозвался я.

Услышав это, Тхаги поморщилась, но ничего не сказала.

Через несколько секунд она наконец отпустила мою руку и внимательно уставилась на Афену. Чернота с её кожи начала отступать, уменьшаться, образуя лишь зоны, примерно такие же, как у меня: от плеч до локтей, от ступней до пояса. Лицо стало чистым, как и шея. Казалось, что на девушке теперь надета плотная черная одежда.

Афена глубоко вдохнула и открыла глаза.

Увидев перед собой морфи, она сразу же узнала в ней богиню, которая жила в её теле с самого рождения. То мучила, то спасала ей жизнь.

— Тхаги… это ты… — беззвучно прошептала она одними губами, а потом крепко её обняла. — Тхаги, ты здесь. Тхаги!

Я и Годфред переглянулись. Ну и ну. Несмотря ни на что, Афена любила свою богиню.

— Эй, — проворчал Годфред. — Девчонка умудрилась воссоздать твоё копьё, ты в курсе? И швыряла его в меня и в моего пацана. Ты скажи ей, что так делать не надо. Знаешь ли, я тоже умею всякой хренью швыряться.

Тхаги посмотрела на него и угрожающе сощурилась.

— Копьё Смерти — не хрень, Годфред.

— Ой, только не начинай, — он закатил глаза.

Афена никого из них уже не слушала. Она внезапно бросилась мне на шею и разревелась:

— Тайдер… прости меня! Я забыла, я всё забыла… я чуть не убила тебя… прости. Прости меня.

Она всхлипнула и уткнулась лбом мне в грудь.

— В следующий раз постарайся не швыряться всякой хренью, — повторил я слова Годфреда, крепко обнял её и поцеловал в макушку.

Тхаги тем временем разглядывала башню и всех, кто в ней сейчас находился. Годфреда, Нокто и Пича.

— А тебе идёт зелёный цвет, дорогой мой король, — улыбнулась она Годфреду. — Только боюсь, что на такой ирокез корона всё же не налезет.

— Пф, — фыркнул тот. — Когда корона появится, поверь, никакой ирокез меня уже не остановит. Зато я всегда думал, что ты воплотишься блондинкой. Они мне больше нравятся. — Он скептически оглядел лицо морфи-брюнетки и её длинные прямые волосы. — Хотя так тоже ничего.

Богиня усмехнулась.

— В твоей голове хаос, Годфред. Ты знаешь об этом?

— А что там должно быть? — загоготал он. — Мозги, что ли?

Тхаги не ответила и кивнула Нокто.

— Здравствуй, Бог Ночи. Приятно видеть тебя в команде, хоть ты здесь и не по доброй воле. Что ж, простим друг другу прошлые обиды.

Он поклонился, но ответил сухо:

— Богиня, ты прекрасна, но пока я не готов забыть о том, как провёл бесчисленную тьму лет в твоей жестокой тюрьме. Да и сейчас не намерен долго оставаться в подчинении у этого коллекционера. — Он покосился на меня. — Все мы в конечном итоге стремимся к одному.

— К чему? — сощурилась Тхаги.

— К чему это? — эхом повторил за ней Годфред.

— К чему? — спросил уже Пич.

Нокто оглядел каждого из нас пятерых и серьёзно ответил:

— К свободе. Все, кто здесь есть, стремятся к свободе. Каждый по-своему. Но не все её достигнут. Однако это стремление порой дороже самой свободы. Если ты к ней стремишься — значит, ты уже свободен.

Все смолкли, в башне повисла тяжёлая тишина.

— Да ты философ, Нокто, — оскалился Годфред. — Только они могут так непонятно выражаться.

Он свёл тему к шутке, хотя все присутствующие точно поняли, что хотел сказать Нокто. Сам же он хлопнул по плечу своего слугу Пича, стоящего рядом.

— А это моя опора. Познакомьтесь. Хороший малый, в прошлом гигантская летучая мышь.

Тхаги не обратила на него внимания — для неё Опора Бога Ночи был слишком мелкой сошкой, чтобы тратить время на его разглядывание. Она направилась к выходу из башни.

— Я хочу увидеть небо! Прямо сейчас!

— Ты же видела небо, дурында, — вздохнул Годфред, увязавшись следом за ней. — Видела глазами девчонки, но всё равно видела. Так что не изображай тут…

— Ты можешь заткнуться? — поморщилась Тхаги. — Не представляю, как Тайдер тебя терпел всё это время! Ты такой шумный!

— Извиняй, заткнуться я не могу. Только если тот пацан прикажет мне заткнуться, но мы с ним друзья, он знает мои недостатки, так что… эй… я вообще-то с тобой разговариваю! Эй! — Он выскочил на улицу следом за ней.

Как только они вышли, Афена снова меня обняла и собралась поцеловать, но вопрос Нокто её остановил.

— Ты привёл сюда ещё одну девушку? Ту самую?

Афена замерла.

— Какую девушку? И что значит «ту самую»?

— Ту, что нам поможет, — ответил я, отлично понимая, что сейчас начнётся сцена ревности.

Афена нахмурилась и отстранилась от меня.

Чтобы долго не объясняться, я позвал всех за собой и вышел из башни. Там, в утренних лучах солнца, блестело море, дул бриз, шумели деревья и, туман уже рассеялся.

Нари в своей необычной одежде — кожанном лифе и широких штанах — стояла у дерева вместе с Мозартом. Тот никого к ней не подпускал, даже Годфреда.

Увидев дикарку, Афена нахмурилась ещё больше.

А вот Нокто отреагировал на неё странной улыбкой.

— Наследница Катьяру покорила мою Луну. Она молилась мне два дня назад, я слышал. — Он направился к Нари, оставляя за собой шлейф рваной темноты, которую даже солнечные лучи не смогли пробить.

Увидев, как стремительно надвигается Бог Ночи, Мозарт сразу напрягся и моментально приготовил лук для обороны, чтобы защитить Нари.

Я и сам напрягся.

— Нокто! — Я поспешил за ним. — Стой на месте!

Тот сделал ещё пару шагов, но уже с большим усилием, а потом всё-таки остановился — ослушаться моего приказа он не мог.

Но тут сама дикарка обогнула Мозарта и приблизилась к Богу Ночи. Девушка обхватила ладонью мерцающий амулет, заговорив громко и уверенно:

— Ты нэ причинишь мнэ врэда, вэликое божэство ночи! Сбылась моя мэчта! Я вижу тэбя!

Она опустилась перед Нокто на колени и склонила голову к самой земле, после чего выпрямилась и сняла амулет с шеи.

— Это твоё, — Нари протянула артефакт богу и опять склонила голову. — Мы нэ крали его у тэбя. Ты отдал его нашим прэдкам.

Шлейф темноты окутал тело Нокто, из его приоткрытого рта донеслось

— Ух-х-ш-ш-ш-ш-ш… — Он жадно посмотрел на амулет и протянул к нему руку. — Моя Луна-а-а. Моя.

Нари подняла голову и посмотрела в чёрные глаза Бога Ночи. Его пальцы почти коснулись амулета, но застыли в сантиметре от него. Вокруг руки закружились тени, опять послышалось шипящее «Ух-х-ш-ш-ш-ш».

Я был готов вмешаться и остановить бога, но решил посмотреть, что будет дальше. Рядом со мной нервно забормотал Годфред:

— Она ему амулет предлагает, что ли? Если наш лупоглазый филин заберёт у неё свой артефакт, то больше никому не отдаст. Он жадный. Ну и пусть заберёт, правда же? Может, ты ещё не понял, но это прям нехороший амулет. Он и меня может силы лишить. И даже Тхаги. Всего на несколько мгновений, но это будет хреново. Единственный, на кого этот амулет не действует — сам Нокто.

Я отлично осознавал риски и опасность амулета, но это было серьёзное оружие против богов, а у меня имелось слишком много проблем и слишком мало времени и ресурсов, чтобы справиться без дополнительной помощи. Увидев, на что способна эта вещица, я сделал на неё большую ставку.

Бог Ночи внезапно опустил руку, так и не дотронувшись до амулета. Тени вокруг него исчезли, а его мрачное лицо осветили солнечные лучи.

— Если я научу тебя лучше владеть силой Луны, — заговорил он, не сводя с Нари глаз, — то ты поклянёшься отдать её мне, когда тот коллекционер освободит меня.

— Хах, — тихо усмехнулся Годфред, — этот наивный филин надеется, что ты его освободишь. Ну как дитё.

— Он же сам сказал, что стремление к свободе — уже свобода, — ответил я, глядя, как Нокто напряжённо ждёт от девушки ответа.

— Клянусь! — без сомнения выдохнула Нари, стиснула амулет в руке и прижала его к груди. — Клянусь своей душой, вэликое ночное божэство, что сразу отдам тэбе Луну, как только шаман Тайдэр освободит тэбя.

Нокто кивнул, развернулся и посмотрел на меня. С места он, кстати, так и не сошёл, ведь ему приказано было «стоять на месте».

— Могу я начать обучение наследницы, коллекционер? — спросил он у меня. — Это займёт несколько ночей, на растущей луне. Время удачное.