Командор Советского Союза

Глава 3

Третий месяц продолжается космическая вахта экипажа первого в истории человечества космического завода. Теперь спутники связи и других назначений, не доставляются на орбиту ракетами, а попадают в сборочный отсек космической станции через установку пространственного прокола, и после тестирования, встраиваются в корпус будущего спутника. После сборки, и установки на разгонном блоке, блок выводится на внешнюю подвеску, и после заправки блока топливом, стартует в нужном направлении для достижения спутником расчётной скорости и направления полёта. Спунтники связи запущенные таким образом много дешевле чем запускаемые с земли и проще по конструкции так как им не нужно выдерживать тяжёлые условия разгона в космической ракете – ускорение и вибрацию, что нередко приводило к поломкам уже готовых космических аппаратов.

Это стало возможным благодаря тому, что, с помощью взлётного комплекса с системой антигравитационного разгона, удалось поднять корпус модуля сборочного орбитального комплекса, выполненного в виде шара диаметром в десять метров, с устройством пространственного прокола шириной в полтора метра, через который стали перемещать небольшие спутники целиком, а крупногабаритные в виде больших блоков, что ещё удешевляет космическую программу.

Главное же космическое событие года – старт многоразового корабля Советский Союз, способного взлетать и приземляться на встроенные антигравы, а также использующего антигравитационную тягу для стартового разгона. Такие корабли – будущее космической программы, потому что резко снижают затраты на выведение в космос всех необходимы компонентов. И недалёк тот день, когда обитаемые корабли полетят к другим планетам Солнечной Системы.

«Космическим путешествиям - быть» Газета Труд, 12 мая 1961 года. ***

Москва.

Домой Александр попал не сразу. Пришлось заехать в скромное учреждение под вывеской НИИ Агротехники, где он для начала написал подробный отчёт, приложив кадры снятые запоминателем который был закреплён на стене, и тем что он носил на куртке, отчёт по расходу боеприпасов и специальных средств, и сдал под акт чемоданчик с нейротоксином, запечатав личной печатью и спрятав в сейф ключи от которого были только у него и у руководителя Рубикона – Лаврентия Берии.

И уже на машине Института – бронированной 21 Волге с форсированным двигателем, вернулся обратно к своему дому, и поднявшись по потайной лестнице, вошёл в квартиру. Скинув неведомо когда пропотевшую одежду и снаряжение, прямо из кабинета прошёл в ванную, где погрузился в гидромассажную ванну, переживая короткий но такой насыщенный вечер. Впрочем? Александр бросил взгляд на часы, висевшие над зеркалом. Вечер ещё не закончился. Двадцать один час всего. В майской Москве, самый разгул, и чад кутежа.

В дверь осторожно стукнулись, и дверь приоткрылась.

- Александр Леонидович?

- Григорий? – Мечников приподнял голову над водой.

- Звонил товарищ Берия. Просил вас прибыть сразу после приезда.

- Ясно. – Александр, выскочив из ванной наскоро вытерся, быстро оделся в синий шёлковый френч, ещё раз глянул в зеркало для контроля внешнего состояния, поправил сбившийся орден Ленина и вышел в коридор, где уже находились его охрана.

Автобус и ЗИС уже стояли внизу, и погрузившись двинулись в сторону Завидово, где рядом с «Дальней дачей» - бывшей резиденцией Сталина, был выстроен целый загородный комплекс. Гостевой дом, несколько коттеджей, небольшой бассейн и даже аэродром. Проистекло это от того, что Сталин отказался от резиденции и передал её Партии, которая и построила вокруг бывшей сталинской дачи оздоровительный комплекс для своих ветеранов.

Обычно там отдыхали и лечились старые большевики, многие из которых помнили и первую российскую революцию 1905, и вторую 1910, и собственно Социалистическую в 1911, когда власть взяла объединённая армия РСДРП, эсеров, анархистов, кадетов, и прочих[5]. Поскольку особого террора не было, как не было и кровавой метлы 30 – 37 годов, в живых оставались персонажи, не уцелевшие в известной Путнику истории, такие как например Лев Розенфельд известный под псевдонимом Каменев, или Борис Савенков успешно пускавший под откос поезда на Испанской, Финской и прочих войнах, выйдя в отставку генерал-лейтенантом инженерных войск.

По дорожке, засыпанной крупным, хрустящим под ногами песком, Александр дошёл до большой беседки, где под шпилеобразной крышей, мирно дымил большой ведерный самовар, и отдыхала группа мужчин и женщин. Лаврентий Берия одетый в просторные тёмные штаны, белую рубаху и чёрные лаковые туфли, оглянувшись на звук шагов, приветственно взмахнул рукой.

- А вот и наш юный друг. – И когда Александр подошёл совсем близко, обернулся к сидящим в беседке. – Представлять я думаю не нужно, но вот некоторые пояснения дать необходимо. – Он поправил на лице очки в тонкой оправе, и улыбнулся. – Товарищ Мечников, герой Советского Союза, дважды лауреат Сталинской премии, кавалер ордена Октябрьской Революции, двух орденов Ленина, Ордена Красного Знамени, и Боевой Славы, занимает пост заместителя министра Точного Машиностроения, в ранге министра СССР. И всё это не за красивые глаза и не потому что кто-то считает его незаконнорождённым сыном. Моим или Кобы[6]. Всё это, наш юный друг получил вполне по праву своих достижений. Новые автомобили, заводы, дороги и даже одежда и новая военная форма – это всё Мечников. Как минимум треть наших достижений в кибернетике – это тоже Мечников. Ну и в конце списка, антиграв Мечникова и пространственный прокол Мечникова. И это далеко не всё, что успел товарищ Саша.

- Список фантастический, но я знаю, что Лаврентий не врёт даже в мелочах, так что мне остаётся только порадоваться, что вы, товарищ Мечников за нас, а не за них. – Говорившая, невысокого роста, хрупкая и изящная словно балерина, одетая в белоснежное шёлковое платье с ручной вышивкой серебром, женщина со смутно узнаваемым лицом легко встала и шагнув к Александру протянула руку.

Память Мечникова наконец выдала имя говорившей, и с чуть заметной паузой, он, осторожно взяв за кончики пальцев узкую ладонь, и поднеся к губам чуть коснулся прохладной кожи, почему-то пахнущей порохом.

- Инесса Фёдоровна[7]. – Александр опустил руку и взглянул в глаза той, которую втихаря называли любовницей самого Ленина. – Я тоже рад, что я на вашей стороне.

- Ого! – Мужчина, сидевший рядом, громко, раскатисто расхохотался, увидев как быстро и глубоко покраснела женщина. – Неужели нашёлся тот, кто смог смутить нашу несгибаемую француженку?

Теперь память, словно желая реабилитироваться мгновенно выдала имя человека.

- Салам алейкум[8] Мир Джафар Аббас оглы[9]. – Александр поклонился.

- Уа алейкум ассалам, Александр джан. – Багиров широко улыбнулся, и перешёл на русский которым владел совершенно без малейшего акцента. – Проходи, садись.

- Благодарю. – Александр снова поклонился и шагнув к Надежде Константиновне, поклонился уже ей персонально, как своей близкой знакомой.

- Надежда Константиновна, сердечно рад видеть вас вновь.

- Сашенька. – Крупская сидевшая бок о бок с Арманд, ласково улыбнулась. – А ты опять геройствуешь?

- Я? – Александр удивлённо поднял брови. – Когда?

- Боже, какая игра! – Сидевший напротив мужчина жизнерадостно рассмеялся, чуть не пролив чай, который держал в руках на свой белоснежный костюм.

- Михаил Александрович. – Мечников мгновенно узнавший известнейшего писателя Шолохова, поклонился, и крепко пожал протянутую руку, помня о железной хватке великого писателя.

- У меня в отряде снайпер был. Молодой совсем парень. Пропадал временами, а потом некров мёртвых находили в округе. Тоже вот с такими честными глазами говорил, что в первый раз слышит. – Шолохов усмехнулся указательным пальцем левой руки разгладил кончики усов, и кивнул на самовар. – Подсаживайся давай да расскажи нам как ты этого шкуру живодёрскую прибил. Тридцать лет ведь от нас бегал, чортов сын.

- Да как-то само собой получилось. – Александр занял место у балюстрады, окружавшей площадку беседки, и с поклоном приняв у Крупской блюдце со стоящим на нём чаем в серебряном подстаканнике, чуть отхлебнул крепкого и чёрного словно дёготь напитка. – Ну, я по разговору понял, что он энергетик, и поэтому сразу воткнул в него пару гвоздей из коммуния. Их мне товарищ Говорова у себя в мастерских отлила. Против высокоранговых энергетов – лучший способ. Ну и конечно бронебойные пули. Чем точнее выстрел, тем меньше проблема, как говорил мой папа.

- По вашим словам, получается, что вы вот так запросто вошли, и прислонили к стенке чёрного архимагистра с которым не могло справиться всё КГБ? – Инесса Арманд негромко рассмеялась. – Не пора ли нам менять Шелепина на кого-то другого? – Она с вызовом посмотрела на Берию.

- Ну если опустить годы тренировок, и целую кучу совсем непростых наук, а после неплохую оперативную и энергетическую подготовку, и гору совсем нестандартного оборудования, то – да. Вошёл и прислонил. Но это же рассказ не о таком красивом и неотразимом мне, а о неразумном и глупом… как там кстати его звали?

- А звали его Израиль Лазаревич Гельфанд, известный больше под псевдонимом Александр Парвус. – Незнакомый Александру коротко стриженый мужчина с короткими усиками на широком круглом лице, одетый в светло-серый костюм-тройку, усмехнулся. – После попытки контрреволюционного мятежа в двадцать первом, бежал убив караульных, и исчез где-то в Европе. Вполне успешно скрывался от наших людей все годы, и вот лет пять назад появилась информация что вроде опять здесь в Союзе. Но опять-таки поймать его никак не могли. Уж сколько крови он нам перепортил. Даже специальную команду под него собрали из трёх командоров и двух архимагистров[10]. Кстати, что это я. – Он встал и коротко поклонился. - Позвольте представиться. Вавилов, Николай Иванович. Академик, профессор, и прочая, прочая.

- А ещё один из создателей вакцины против магической чумы. – Александр встал, и поклонился. – Кстати, хочу поздравить вас, с заслуженным награждением орденом Ломоносова первой степени.

- Ну, куда уж нам старикам за вами, голубчик. - Вавилов, выглядевший едва ли на сорок, тепло улыбнулся. – Ведь даже последователи у вас появились. Зачем говорят учиться и заниматься исследованиями? Вот ведь Мечников раз, и прокол пространственный. Два и антигравитация, три и архимагистр которого готовились завалить три высокоранговых энергетика лежит мороженой тушей, и кстати, насколько я знаю, оттаивать будет дня три.

- Сколько посчитали? – Спросил Багиров, и несмотря на то, что среди присутствующих энергетиками были всего трое, сам Мечников, Вавилов, имевший ранг архимагистра, и Багиров который был мастером, все поняли о чём речь.

- Кто говорит о ста пятидесяти тысячах, кто о двух сотнях, а одна слабо уравновешенная дама, рвёт на себе лабораторный халат, тычет пальчиком в энергометр, и утверждает, что там все три сотни. - Вавилов лаборатория которого получила то, что осталось от Парвуса уже провела первоначальное исследование, и его результаты были оглашены академику по телефону.