Безымяныш

* * *

Путь от внешки до внутреннего города я проделал в седле. Сам лорд ехал в карете. Кроме меня, конными Мехмеда сопровождало ещё несколько человек в одинаковой форме. Личная охрана. Небось, все одарённые. Проверить пока возможности не было. Воины отчего-то не проявили ко мне интереса.

На моё приветствие ответили только кивками и всю дорогу пресекали мои попытки начать разговор, отворачиваясь. То ли на службе нельзя болтать вовсе, то ли новичку, прежде чем стать своим, нужно сначала себя проявить. Скорее, последнее. Между собой мужики нет-нет перешёптывались, подъезжая друг к другу так близко, что лошади начинали тереться боками.

Внутренний город ничем не уступал Земграду. Такие же широкие улицы, такие же узкие переулки. Здания — сплошной камень, под ногами тоже повсюду плитка. Лавки, едальни, цирюльни, дома услады… Каких вывесок здесь только нет. Одна с пузатыми деревянными кружками, каждая высотой локтей в десять, меня особенно поразила. Полис — это же не какой-нибудь город Предземья, где бывает проезжий народ. Кого тут завлекать? Местные, небось, и так знают, что здесь им пива нальют. Хозяева питейной просто с жиру бесятся. Богат Арх, чего уж там.

Ну, то есть, не весь Арх, а внутренний город. На внешке-то беднота одна. Мне, только-только оттуда приехавшему, разница режет глаза. Но это я ещё кварталов знати не видел. Стоило проехать ворота в разделявшей город на «вольные окраины» и «центр» стене, как дома по обеим сторонам улицы превратились в обвитые плющом дворцы, окружённые коваными оградами, аккуратно подстриженными рядами кустов и ухоженными деревьями.

Не город, а парк, утопающий в зелени. Портят вид лишь: поднимающаяся впереди каменная громада цитадели Правителя Арха, напоминающая своими строгими формами имперский форт, да высокие стены, отделяющие слева и справа сектор Дома Эр-Драм от таких же соседних. Центр внутреннего города невелик, но и жителей здесь очень мало. Пока ехали, только прислугу встречали.

Вот и наш дом. То есть, Лорда Мехмеда. Трёхэтажный, с ажурными башенками, балконами, куполами и шпилями. Огромные окна, подстриженные кусты и газоны, рядки невысоких хвойных деревьев, прозрачная решётчатая ограда, нарядные ворота с причудливым рисунком ковки. Не крепость — каменный терем. Хозяева никого не боятся. В квартале своего Великого Дома местная знать в безопасности. Охранную роль на себя берут внешние стены сектора. Да и какие враги могут угрожать лордам Арха? Каждый из этих ряженых петухов — могучий воин при нескольких дарах Бездны.

Въехав в предусмотрительно распахнутые ворота, карета остановилась возле ступеней центрального входа в дом. Нас же встретили расторопные конюхи, что увели лошадей. Выбравшийся наружу Мехмед поманил меня.

— Сейчас тебя вымоют, переоденут, накормят и после проводят ко мне.

Я кивнул. Начинается служба. Место оной мне нравится. Похоже, буду ещё одним личным охранником знатного. Меня это более, чем устраивает. Если бы не исходящая со стороны Верхана угроза, можно было бы и вовсе расслабиться. Присматривать за Лордом, который и внутрянку-то, небось, покидает не каждый месяц — это вам не за стены в походы ходить. Теперь уж точно дождусь Ло, не подохну.

— Доброго дня, молодой человек! — поклонилась мне миловидная служанка, вышедшая мне навстречу из дома, едва Мехмед скрылся в дверях. — Прошу за мной. Хозяин ещё утром предупреждал о вашем скором приезде. Вам уже и комната подготовлена.

Надо же, отдельная комната. Хорошо у Мехмеда живут охранники.

— И вам доброго дня! Я Китар.

— Меня зовут Филиси, господин, — ещё раз поклонилась служанка. — Очень рада знакомству.

Ничего себе! Я ещё и господин. Вон, как сильно охранники лорда подняты над обычными слугами. Или это потому, что я теперь вольный, а женщина из пустышек?

Филиси проводила меня боковым коридором, в обход огромного холла с уводящими наверх широкими лестницами, к умывальне, где меня уже дожидался наполненный тёплой водой здоровенный ушат. Служанка показала мне мыло с мочалкой, пододвинула стул с полотенцем и, прикинув какой мне размер подойдёт, ушла за одеждой.

С удовольствием вымывшись — безымянных тёплой водичкой не баловали — я закутался в полотенце и в ожидании женщины принялся разбирать свой рюкзак. Старый, грязный, поношенный — его наверняка у меня сейчас отберут, как и лежащую на стуле одежду. Надо переложить свои ценности. Две лечилки, два семени, шестьдесят семь бобов. Это сколько в монете, если продать всё?

А надо ли? Деньги у меня теперь будут, а доли ценнее, когда они у тебя, а не лежат по карманам в бобах. Ну-ка, сколько здесь крепи? Пересчитал — двадцать три. Более, чем с запасом. Два десятка оставлю, остальное всё в рот. Запивая водой из умывальника, проглотил всё в несколько заходов. Ну вот, теперь и обедать не надо.

Тем не менее, когда служанка отвела меня в комнату, где на столе в двух тарелках дымилось горячее, а ещё в одной плоской лежали: хлеб, сыр и овощи, я отказываться от пищи не стал. Безымянных в столовой таким не кормили. Запах просто чудесный, вкус, как я убедился, не хуже.

И к одежде с обувкой у меня нет претензий. Село всё замечательно — словно на меня шили. Но не для охоты наряд. Просторная белая рубаха со свободными рукавами, красная, в цвет Дома Эр-Драм жилетка, коричневые штаны, хоть и в обтяжку, а позволяют любые движения, широкий кожаный пояс, к которому легко прицепить, и ножны, и кошель, и что-хочешь. Мягкие короткие сапоги с отворотами очень удобны. И действительно, господин. Дома, в Предземье, сошёл бы за сына купца, или даже за молодого дворянчика. Воины, с которым сейчас ехал из внешки, были одеты попроще.

После ужина — на улице как раз стемнело — всё та же служанка вернулась за мной и отвела меня к кабинету лорда Мехмеда. На мягкой лавке возле массивной двери сидели двое охранников из тех, с кем мы приехали во внутрянку. Короткие сабли с широкими лезвиями, ножи, как простые, так и метательные. Скорее бы и мне выдали. Без оружия — а всё казённое пришлось перед отъездом сдать — я чувствовал себя полуголым.

Хорошо хоть, что восстановился дар — клинки снова при мне. И, что вдвойне здорово, я уже пару часов как почувствовал, что снова могу стать невидимым. Пусть всего на минуту, зато пользоваться способностью смогу теперь каждые сутки, а не как те же лекари всего раз в неделю.

Охранники одарили меня теми же пренебрежительными ухмылками, которые прежде натягивали на лица, когда я пытался заговорить с кем-то из них в дороге. Ну ничего, я ещё научу вас себя уважать. Один из них встал с лавки и постучал в дверь приделанной к ней специальной железкой. Дождавшись еле слышного разрешения — похоже, Мехмед находился достаточно далеко — заглянул внутрь и громко доложил:

— Хозяин, юноша прибыл.

— У меня имя есть, — нахмурившись, буркнул я.

Представлялся же им ещё там, на внешке, когда выезжали. Ухмыляются они, видишь ли. Нашли пацана. Надо будет кому-нибудь рожу набить, чтобы уважать начали. Ишь, носы задирают. Да я в свои четырнадцать столько всего свершил, что этим домашним воякам и всей толпой не переплюнуть. Небось, и долями никто из них рядом со мной не валялся.

— Иди, — указал на приоткрытую дверь охранник.

Разрешение Мехмеда как раз только что донеслось до нас. Гля, как морду воротит. Вот ему и набью её.

— Ещё потолкуем, — пообещал я охраннику и шагнул в комнату.

Дверь позади меня тут же закрылась. Не похоже на кабинет. Шкафы, кресла, стол, куда больше подходящий для трапезы, чем для работы с бумагами, мягкий пушистый ковёр на полу, огромное окно на половину стены. Сквозь распахнутые арочные створки виден кусочек соседней комнаты. Это что там, кровать? А… Так вечер же. Лорд уже спать собрался. Я у него в спальне. Быстро расскажет мне про мои новые обязанности — и на боковую.

— Заходи, мой мальчик, — донеслось из соседней комнаты. — Я заканчиваю.

Я шагнул к арочному проёму. Вот это у него кровать — всей бы нашей сиротской семьёй уместились. Как там Вея? Уже родила, поди. Эх, не судьба мне увидеть малютку-Китара… А как младшие, небось, выросли… Зуя с Фокой — не ляльки уже. Важик вытянулся, Халаш возмужал. Скучаю по роднулькам своим мочи нет, но я сам сделал выбор.

— Подожди минуту.

Лорд стоял спиной ко мне возле зеркала, расчёсывая мокрые красные волосы, утратившие форму гребня. Без своей высокой причёски он казался куда ниже, чем прежде. Ну точно уже спать собирается. На ногах мягкие тапочки, короткий халат едва прикрывает колени.

— Какой красавец, — повернувшись, улыбнулся он мне. — Совсем другое дело. Ну иди сюда.

Я сделал несколько шагов, остановившись в аршине от Лорда.

— Хорошо сидит, — обвёл взглядом Мехмед мой наряд. — Повернись, — крутнул он повелительно пальцем.

Я послушно повернулся к нему спиной.

— Шикарно! Какая упругая попка.

И в этот момент мне на задницу опустилась рука. Пальцы лорда сжались.

Ох, йок!

Я мгновенно всё понял! Какой же ты, Китя, дурак… Какая же мразь этот крашенный…

Мужеложец! Гнусный, мерзкий, ублюдок, предпочитающий девочкам мальчиков. Причём, именно мальчиков. Перестарки… Так вот в чём здесь суть — ему нравятся только молоденькие. Но больную тварюку не тянет к обычным мальчишкам. Ему подавай сильных воинов. Одарённых, талантливых…

Йок! Я же сам согласился… Эта мразь уверена, что я готов с ним лечь, ради спасения и возвышения. Готов стать подстилкой ублюдка, лишь бы получить волю, лишь бы перестать ходить за стены… Я не понял, ни Абоса, ни Матвея, ни самого Мехмеда. Какой же я дурак…

Мерзкий Арх! Гнилой Арх! Ненавижу Арх!

— Хозяин? У вас всё хорошо?

Говорят, быстрее мыслей ничего нет на свете. Врут. Не успели первые крохи понимания раскрутиться в моей голове, как руки уже воплотили решение, которое приняло подсознание.

Размышляя над собственной глупостью и над мерзостью Арха, я стоял, застыв статуей, а в это же самое время половинки разрубленного незримым клинком ублюдка, брызжа кровью, падали на пол. Мгновение длиною в жизнь.

Но Мехмед успел вскрикнуть. И охрана услышала.

Срочно действовать! Думать потом!

В несколько стремительных шагов перебегаю к двери спальни и замираю, спрятавшись возле проёма. Разваленного напополам трупа не видно из второй комнаты. Охраннику придётся зайти…

— Ты будешь умирать год!

Резко оборачиваюсь. Ох, ёженьки…

Верхняя половина Мехмеда, волоча за собой окровавленный хвост из выпавших внутренностей, цепляясь единственной уцелевшей рукой за ковёр, ползёт в мою сторону. Выпученные в гневе глаза стараются прожечь меня ненавидящим взглядом. Из перекошенного в злобном оскале рта толчками выплёскиваются алые струйки.

— Больше года!

Он не мог выжить! Но он жил.

— Хозяин⁈

Из выставленной вперёд окровавленной руки вылетает сноп молний.

Спасает меня лишь реакция. Догадавшись, что означает начавшееся движение конечности лорда, я успел прыгнуть прочь.

— Брать живым!

Но приказ лорда некому слушать. Вылетая из комнаты, я заранее выпустил клинки на всю их длину. Охранники даже не поняли, что их убило.

Но в коридоре уже слышится топот.