Отверженный 追放者 Часть II

Удар! Живот сводит дикая резь. Изо рта брызжет кровь. Танто все же меня достал…

Прямо под ребро, вот сволочь…

— Не сдавайся!

Аоки вытащил из меня нож и ударил снова. Слышу его радостный крик.

Локоть к лицу, блокирую рубящий удар и отвечаю ладонью в нос, его голова запрокидывается и я добавляю короткий в горло. Он издает хрипящий свист, я понимаю, что попал и продолжаю долбить быстрыми тычками, будто дятел. В одно и то же место, по кадыку, одновременно удерживая его руку с ножом у себя подмышкой.

Пора!

Выворачиваю его кисть, овладев ножом, и колю ему в горло. Он закрывается рукой, я отрезаю ему мизинец и цепляю длинную мышцу шеи, грудинно-сосцевидную. Она брызжет, будто спелый апельсин, буквально взрывается красной радостью.

Он отвечает мощным ударом в висок, от которого у меня в глазах темнеет. Я сползаю по стене, а он очередной раз вбивает меня в перегородку. Я заваливаюсь на шкаф в спальне, который спасает меня от падения, отмахиваюсь ножом, все вокруг двоится.

Но Аоки не спешил меня добивать.

Я потряс головой, восстановив зрение, он стоял в выбитом мной проеме, держась одной рукой за стенку, а второй закрывая кровоточащую рану на шее. Дышал тяжело, в глазах лишь усталость и решимость. Рубашка теперь полностью красная, крупные капли повисли на изуродованной ладони.

Он поднял вакидзаси и отступил в коридор, тесное пространство спальни не подходит для боя мечом. Я ступил за ним, превозмогая сильнуя боль в боку. Черт, я и сам ничуть не лучше…

Он стоял в коридоре, сгорбился, смотрел исподлобья, с трудом удерживая длинную рукоять оружия. Я устало пропустил танто между пальцами, ухмыльнулся ему в лицо.

За спиной Аоки я заметил движение. Это ещё что?

Пошатываясь и опираясь плечом об стену, в конце прохода стоял Дате, туманным взглядом из-под полуопущенных ресниц, взирая на происходящее.

— Какого… хрена… — исторг парень и с трудом удержался, чтобы не упасть.

Губы его были в крови, как и десна, на запястьях видны алые следы веревки. Похоже, Аоки накачал его чем-то, но Ягами очнулся и умудрился перегрызть путы.

Аоки затравленно обернулся, глядя на «молодого господина», который стоял за его спиной. Даже такая, казалось бы, незначительная помеха сейчас могла вылезти ему боком.

— Дате… — прохрипел он, показывая на меня. — Это он…

Я молчал, сконцентрировавшись лишь на том, чтобы приблизиться к врагу. Шаг. Ещё шаг. Давай, мать твою, ты сможешь… Муза же смотрит, не подведи её…

Плавающий взгляд Ягами бродил между мной и Ичибаном, потом все-таки остановился на мне и прояснился.

— Аники… — произнес он сонно. — Мочи его.

С двух сторон мы рванулись к врагу, зажимая его в тиски. С криком Аоки обрушил меч на меня сверху, заставив отступить, и встретился с Дате. Парень мало что мог сделать в его состоянии, но храбро повис на бывшем охраннике, стараясь удержать его и обездвижить. Аоки врезал ему локтем в нос, я набросился на него сзади, нанося быстрые колющие тычки в спину. Он сбросил меня и рассекающим выпадом изнутри наружу поразил Ягами по корпусу.

Парень упал, держась за живот, а Аоки уже обернулся ко мне, делая рывки мечом. Надо отдать ему должное: лишенный нескольких пальцев, израненный и истекающий кровью, он управлялся с клинком гораздо лучше меня. Он моментально переключился на быстрые выпады, выбивая из меня остатки сил.

Ягами вцепился ему в ногу, пытаясь помешать. Ичибан безжалостно наступил каблуком ему на пальцы, послышался хруст костей. Он отвлекся буквально на миг, но мне этого должно хватить. Хватило бы, если был бы Фокус.

Но я взметнулся стрелой, как если бы прыгнул на жертву последний раз.

Предсмертная хокку?

(Мой нож скользит объятый светом

Лишь красным покрывалом, его

Окрасит крови сень.)

А я начинаю врубаться в эту японскую белиберду! Жаль, что поздно.

Лезвие его меча пробивает мою кофту и боком вонзается живот, но я уже обрушился сверху, и мы снова пробиваем стену, рухнув в спальне. Танто вошел ему в горло, по длинной мышце и глубже к ременной… Я вырвал нож из горла, перебивая яремную вену, с наслаждением взирая на фонтанчик, что бьет из раны.

У меня есть несколько секунд, пока жизнь покинет его тело. Из-за шока его взгляд устремлен куда-то вдаль, рот открывается, но, помимо глухого свиста, не издает ни звука.

Муза вопит что-то непонятное, эмоции перехлестывают через край.

Я вглядываюсь ему в глаза.

— Это моя удочка, тварь, — шепчу я, наблюдая, как взгляд тускнеет.

Я упал рядом, ещё дышу. Интересно, почему это?

Меч торчит из живота, но боль я ощущаю только в боку. Я осторожно вытащил оружие, да, прошел по касательной, не пронзил насквозь. Его хват уже был не столь крепок и это спасло мне жизнь. А спасло ли? Рана в боку была серьезной, я чувствовал, как теряю силы с каждой секундой.

С трудом я сел и стащил кофту, оставшись в заляпанной кровью футболке. Перевязал рану поплотнее, обернув худи вокруг поясницы. Это не остановит кровотечение, но хоть немного продержит меня на ногах. Танто засунул за пояс, на всякий случай.

Поднялся, вышел в коридор, ноги подвернулись и я упал рядом с Ягами. Он полз ко мне, оставляя за собой красный след на полу.

— Аники… — проскрипел он. — Ты как?

— Хреново, — сознался я. — А ты?

Он перевернулся на спину и поднял футболку, осматривая булькающую рану на боку, чуть пониже, чем у меня.

— Тоже.

Мы немного помолчали, переводя дух.

— Что… Что произошло⁈ — спросил он слабеющим голосом.

— Ичибан это Аоки, — сказал я. — Он хотел нас всех… Боги…

— Что? Чего замолчал?

— Миса… Чан… — произнес я.

— Что с ней? — обеспокоенно спросил он. — Икари! Говори!

— Нужно вызвать помощь, срочно.

— Здесь не ловит связь, слишком далеко, — покачал он головой. — Только ехать к автостраде, она километрах в трех. Аники, ты должен встать, я не дойду. Ты говорил, что умеешь водить машину. Приведи кого-нибудь!

Я выдохнул и вновь заставил себя встать, придерживаясь за стену.

— Ты точно…

— Точно! — перебил он меня. — Прошу, Икари, быстрее…

Шатаясь я прошел по коридору и вернулся в бар, оттуда к двери подвала, спустился по ступеням. Сердце билось так, будто сам Тор стучал у меня в грудной клетке своим молотком.

Боги, она была ещё жива. Слабо дышала, повесив голову и закрыв глаза. Нижняя область талии и нога были покрыты кровью, что шла из раны на животе. Я перерезал веревки и взвалил её на себя. Осторожно опустил на бетон и осмотрел порез. Дело дрянь, мне такое не зашить и не прижечь. Не знаю, сколько она протянет, но времени мало.

На коробках я нашел пиджак Ичибана, в нем ключи от машины. Рукавом пиджака как мог перебинтовал Мису, взял её на руки и потащил на улицу.

Финальная дверь отворилась, и я вышел в ночь. Мы и правда были в глуши. Только белое поле, редкие черные ветви, торчащие из снега и щетинка леса вдалеке.

На пригорке стоял «Крузер», ну конечно, какая ещё тачка могла бы сюда добраться.

Утопая по колено в снегу, я понес Мису к машине.

Я почти не чувствовал холода. Я ничего не чувствовал, только дикую боль в боку и жуткую усталость. Казалось, ещё один шаг, и я упаду в белую негу вместе с девочкой на руках и останусь тут.

Нет, неси… Неси её…

— Икари… — вдруг прошептала она на ухо.

— Асами… — от неожиданности я оступился, сбавив шаг. — Держись… Ещё немного.

— Это ты…

— Что?

— Это все ты, — сказала она уже тверже.

— Я не понимаю, о чем ты? Лучше помолчи, береги силы.

— Я притворялась, что сплю. Я слышала весь разговор с Ичибаном, — сказала она надрываясь. — Это все правда. Все, что ты говорил… Икари мертв, а ты… Ты — монстр.

Что-то укололо меня в спину, я вскрикнул и упал на колени.

Миса вытащила нож у меня из-за пояса и ударила меня…

Твою мать…

— Что ты творишь… — прохрипел я.

— Это ты во всем виноват… — слышал я её голос, полный страданий. — Ты убил всех этих людей, ты создал Аоки, только ты!!!

Нож опустился ещё раз, теперь под лопатку. Она била слабо, но я и так брел из последних сил. Я сбросил её руку и вырвал оружие из пальцев, глядя в её широкие глаза.

Ха…

Нет, ну надо же!

Тогда в школе я думал, что я скорпион, а она лягушка… Кто бы знал.

Я поднес нож к её тонкой шее.

— Что ты творишь? — прошептал я.

Она не ответила, глядя на меня не моргая, полная мрачной уверенности.

Я поднял глаза. Муза стояла в снегу, вся израненная, держалась за окровавленный бок.

— Я не знаю, — покачала она головой. — Здесь ты решай сам.

Решение, которое я бы не хотел принимать.

Если бы подобное можно было решить количеством голосов, я бы так и сделал.

Мгновение я колебался, танто грел пальцы.

Я отшвырнул его в снег, схватил девчонку покрепче и встал, направившись по склону к машине.

Хватит с меня мертвых девочек, я сыт ими по горло.

Ноша клонила меня к земле, но я таки дошел. Открыл пассажирскую дверь и посадил Мису. Она не сопротивлялась, да и не могла. Она даже сидеть прямо не была способна, скользила по коже сиденья, поэтому я пристегнул её ремнем.

Сам занял место водителя, подошвы кед с трудом доставали до педалей. Чертов Ичибан настроил сиденье под свой рост, а мне теперь мучаться. Разбираться, как изменить регулировку, не было ни желания, ни времени.

Я нажал на кнопку запуска двигателя и откинулся, глядя, как дворники счищают с лобового снег. В двери была пачка и я закурил, держа сигарету окровавленными пальцами.

Путь был ясен, — в снегу осталась темная дорожка от шин, её не успело замести. Я медленно тронулся и поехал по проторенной колее.

— Почему? — тихо спросила Миса. — Почему ты…

— Отстань, — отмахнулся я, выпуская дым.

— Ответь, пожалуйста…

— Впервые я что-то почувствовал, такой сильный всплеск… Мне это понравилось, — произнес я и показал рукой сигарету, — как и это. Поэтому заткнись и не засирай момент.

Я бросил на неё короткий взгляд, она лежала на сидении и не отрываясь смотрела на меня. Что у неё сейчас в голове я знать не знал и не хотел. Глаза время от времени закатывались, но она боролась с собой как могла.

Дорога петляла и уходила за лесополосу, я чувствовал, что нам недолго осталось, поэтому нажал на газ.

Машину трясло на кочках, руль жил своей жизнью, будто штурвал во время бури, на приборной панели, как на новогодней елке зажигались разным цветом огоньки.

Ну где там эта автострада… Ягами сказал, километра три… Мы уже все пять проехали!

Я взял телефон, что валялся на панели, он оказался не запаролен. Открыл диктофон и проговорил сообщение.

— На нас напали. Идите по следу шин, в особняке есть пострадавший, — произнес я в микрофон и воспроизвел звук на динамики.

Теперь, если я отключусь, а машину найдут, хотя бы Ягами выживет.

Кофта набухла кровью, тело слабело, каждый вздох давался с трудом. Невероятно сильно хотелось все бросить и лечь, завалиться на бочок, хоть и на Мису, и заснуть.

Вижу огни. Да, это трасса!

Вот только… В глазах темнеет, а свет фонарей расплывается.

Ещё чуть-чуть, тряска в машине не дает мне сомкнуть глаз. Я вжал педаль газа в пол и вцепился в руль, «Крузер» взревел и рванул напролом.