Его любимая зараза

Глава 6

Так быстро я еще не трезвела никогда.

Даже с пола поднялась. Естественно, не сразу, прилично путаясь в коленях, но все же. Благо мне охотно подставили ладошки, за которые, если честно, я уцепилась практически без раздумья, впиваясь намертво в протянутые мне с двух сторон руки.

Да-да-да, еще минуту назад я к ним вообще прикасаться не собиралась, помню!

Но двое типа родных мужчин с поведением, не поддающимся иногда логике и здравому смыслу, лучше, чем один незнакомый, новоявленный папаша.

И… отставить «незнакомый». Где я этого мужика уже видела?

Хорошо слаженный, сильный, крепкий, на вид лет сорок, не больше. Рост намного выше среднего, на упрямом подбородке — ни единого волоска. Одет с иголочки, во все черное, по крою напоминающее форменный мундир академии, только эполеты серебряные на широких плечах. Волосы шикарные, темно-каштановые, непослушной копной ложатся на виски и щеки, кончики чуть вьются, сзади едва касаясь основания шеи. Нос суровый, почти орлиный, скулы довольно резкие, но его это вовсе не портило. Губы тонковаты, ресницы густые, а глаза, хищно прищуренные… темно-желтого цвета!

Я выпала в осадок:

— Саас?!

— Неужели признала? — вошедший тут же подобрел и как-то заметно расслабился. И коротко, я б даже сказала по-военному, склонил голову, пряча усмешку в уголках губ. — Не ожидал. Ну, здравствуй, Лесинья. Рад тебя видеть.

— А-а-а… — попыталась я выдавить из себя что-то вразумительное, глядя на этого сногсшибательного мужчину. Но потерпела фиаско, ляпнув только. — Да ну вас нафиг!

И принялась оседать на пол.

К счастью, безрезультатно. Каким-то магическим образом под моей попой оказался стул, до этого стоящий в паре метров дальше, на который я плюхнулась от всей души и тела. А в ладошку, кто-то очень заботливый и великолепно знающий меня, сунул недопитую бутылку.

Естественно, отказываться от допинга я не собиралась, не смотря на мученический вздох, озвученный украдкой одним девятихвостым нелюдем.

О нашем общем здоровье печется, понимаю. Но такие потрясения тоже не каждый день происходят!

— Мну понял, что ничего не понял, — обнимая склянку, как самое родное и дорогое, я потрясла головой, одновременно пытаясь посмотреть на всех и сразу. — Ко мне белочка пришла? Уже? Что мы пили?

— Пили вы драконий ром, — покосившись на старую, пыльную этикетку, выдал вердикт прозорливый на эту тему Аарахарн. — И завтра ты об этом пожалеешь, поверь. На людской организм он не рассчитан.

— Это ерунда, — отмахнулась я от приятеля, невесть с каких пор записавшегося в матерые трезвенники. — А на счет белочки что?

— Если ты имеешь ввиду белую горячку, Сомелье, — стоящий позади Князь хмыкнул, но дотронуться до меня не решился. Только ладони на спинку стула положил так, что я все равно ощущала исходящее от них тепло. — То это не она. А всего лишь один знакомый тебе метаморф. Со скидкой на внешний облик.

— Допустим, — медленно, через силу кивнула я. Первый шок еще не прошел, опьянение не вернулось, но соображала я с заметным трудом. — А какую дочку он тут искал? Или мне послышалось?

И вот тут все присутствующие, переглянувшись, как-то тактично промолчали…

— Та-а-ак, — нехорошо протянула я, сразу почувствовав подвох.

И что они на этот раз натворили?

— Щас я буду психовать, — максимально честно предупредила я весь клуб заговорщиков. — Громко орать и материться!

— Не надо, — синхронно вздрогнули дракон и метаморф. И тот, и другой, в свое время, уже успели на себе испытать всю глубину моего обширного словаря обсценной лексики, и слышать ее еще раз явно не горели желанием. Аарахарн, естественно, знал чуть больше значений, и все равно, оставался свято убежден — когда на тебя горланят незнакомыми ругательными словами, это, как минимум, неприятно. Пусть некоторые из них вовсе непереводимая игра слов, об общем смысле догадаться-то несложно! Да еще в меру собственной испорченности.

А вот Князь, которого мне еще не довелось послать в далекий, благозвучный пеший эротический тур, только хмыкнул, ни капельки не заинтересовавшись в сохранности собственных нервов.

И это он зря!

— Позволь я объясню, ребенок, — буквально за пару секунд до будущей трагедии и помпезных похорон нервной системы всех и каждого, вперед шагнул мой бывший змей, протягиваю руку. — Так будет лучше.

И тут на меня напали серьезные сомнения. Нет, мне до сих пор срочно требовалось провести полноценный разбор полетов с энным количеством павших в неравном бою с психованной иномирной бабой… но что-то как-то обращение бывшего директора доверия не внушало.

Опустим тот факт, что он в действительности на пару веков меня старше. Слишком как-то всё одно к одному идет, и мне это не нравится!

— Ну, мне-то ты доверяешь? — сообразив, откуда ветер дует, мужчина вскинул смолянистую бровь, не делая, впрочем, и шага ближе. Он не давил, не настаивал, оставлял мне пространство для маневра. И, главное — он просто спрашивал!

В свете последних событий это прям подкупало.

— Ладно, — тяжело вздохнула я, принимая-таки его широкую ладонь, и даже поднимаясь со стула.

Меня качнуло, конечно, не без этого. Но не успела прийти в себя, как в лицо пахнуло знакомой сырой силой, а картинка вокруг изменилась до неузнаваемости.

И только я собралась заорать «подстава!!» и треснуть очередному беспредельщику по его наглой морде, как трезвое, пока, зрение показало — хоть из спальни магистра Тиас переместил нас лично сам Темнейший, точкой выхода стал вовсе не его замок.

Я даже не поверила сначала.

Но нет. Комната, в которой мы очутились, была мне не знакома.

Да и не просто комната. Спальня. Не совсем огромная, но чтобы допрыгнуть до потолка, придется изобрести для этого мира раздвижную пожарную лестницу формата «миди». Белоснежные выбеленные потолки уходили куда-то ввысь, тактично прикрываясь изогнутыми опорными балками светлого дерева. Каменный, несомненно, холодный серый пол был щедро устлан шикарными шерстяными коврами темно-зеленого цвета с золотистым природным орнаментом. Высоких, вытянутых окон оказалось не просто много — стены, казалось, только и состояли из них. И для каждого предназначались тяжеленые бледно-золотистые, с черным, портьеры на чугунных кованных гардинах.

Огромный, монументальный камин с тяжелой полкой и резными кирпичиками, исправно работающий даже в тот момент, с первого взгляда привел меня в буйный восторг. Но что стоило отдельного восхваления, это кровать у дальней стены. Это не просто кроватка, это произведение готического искусства!

Выполнена она была из темно-оливкового, твердого дерева. Стояла на отдельном невысоком постаменте, имела, естественно, четыре крутых столба. Но без тканевого балдахина, как обычно принято. О, нет… У этой кровати имелась полноценная крыша! Натуральная, деревянная, куполообразная, с острыми шпилями и резными арками. Изголовье самой кровати было, к счастью, перетянуто темным бархатом. А большое, тяжелое покрывало из эльфийского атласа приятно радовало глаз тонким, замысловатым растительным узором, бледная зелень на тусклом золоте. И подушечки, подушечки, подушечки….

Прикроватный столик на гнутых деревянных ножках с витражной столешницей, и тяжеленный шкаф в углу, при виде которого создатели Нарнии лопнули бы от зависти, я отметила уже ничего не выражающим взглядом.

Естественно мне, как суровой современной барышне, сие роскошество пришлось аккурат по сопливым детским мечтам стать прекрасной принцессой. Но оставался один нерешенный вопрос, который я озвучила сразу, как первое слюноотделение меня отпустило:

— И за чей счет банкет?

— Нравится? — каким бы там великим магом не был мой родненький змееныш, в первую очередь, он был и оставался обычным мужиком, с привычным букетом из самомнения, самолюбования и некого эгоцентризма. А по сему, он просто не мог не напросится на ответный реверанс от дамы!

Даже если та скорее пустит его тушу на набивное чучелко, чем станет его дамой сердца.

Ну, или чешуи с хвоста.

— Саас, я серьезно, — для пущего антуражу пришлось грозно насупиться и сложить лапки на груди. И по полу босой ножкой постучать. А то знаю я этого шипящего, до второго пришествия Князя станет на похвалу напрашиваться. — Что это, где это, зачем тут я, и что это всё значит? И учти, всё сказанное будет запомнено, записано и использовано против тебя! Я не посмотрю, что ты человеческий облик вернул, крутой маг теперь и всё такое. Вспомню былое и отделаю тапкой по старой памяти!

— Не горячис-с-сь, — примиряюще улыбнулся этот поганец. И, знаете, что? Услышав знакомые свистяще- шепелящие нотки, я прям сразу подобрела! — Это всего лишь комната, Лесинья. Точнее — спальня. Твоя спальня.

Я аж руки опустила.

— То есть?!

— Это мой дом, — просто, и предельно серьезно при этом произнес метаморф. — А теперь и твой. Я решил удочерить тебя, Лесь. Надеюсь, ты не против.

Я где стояла, там и села.

Вот так… сюрприз всех сюрпризов, блин!

— Саас, — сидя на полу, благо ковер значительно смягчил возможные тотальные повреждения того места, которым я обычно думаю, моргнула я, обхватывая озябшие коленки. — Ты серьезно? Зачем?

— Лесь, — я даже моргнуть не успела, а мужчина из спальни пропал начисто. Вот он вроде был, а вот его уж нет, а на мое плечо заползает небольшой серебристый уж. И только ярко-желтые глаза выдают его с потрохами. — Я подумал, что так будет лучше. Ты меня прос-с-стишь?

— Пока ты в таком виде, я даже злиться на тебя не могу, — призналась честно, машинально скосив глаза. — Ты специально, да?

— Я ж тебя знаю, — хитро прищурился змей. — Ты весьма вс-с-спыльчива. Но я как лучше хотел. Правда.

— Да вы все как лучше хотите, — не сдержала я горького смешка. — Только меня спрашивать забываете. Почему-то. А ведь я как-то без вас пару сотен лет жила.

— Лесь, — задумчиво прошипел метаморф, привычно обвивая мое запястье, надежно скрывая своим теплым скользким телом бесивший меня браслет. Мол, не о нем сейчас надо думать. — Я это знаю. Но ты ведь все эти годы без дома жила. Без семьи. Без денег. Но меня приютила, и не просила ничего взамен. Вот я и подумал, что… Что, в качестве благодарности, смогу тебе дать то, о чем ты всегда мечтала. Дом… Твой дом. И с-с-семью. Гил отказался. Он хочет на вольные хлеба. Но он мужчина. Гордый!

— А я типа так? Без характера и мнения?

— Зачем ты так? — напротив меня укоризненным знаком вопроса повисло тонкое змеиное тельце, все еще цепляющееся гибким хвостом за мою ладонь. — Я не приказываю. Ес-с-сли хочешь, все это тайной останется.

— Но ведь все уже сделано? — невольно задумалась я. — По всем правилам? Кто я по документам? Приемыш? Бастард? Кто?

— Ты — моя дочь, — гневно блеснул глазами метаморф, проявив вдруг непривычную стойкость характера. — И точка! Это древняя магия, с-с-слишком древняя. Князь помог. Этот обряд не требует никаких ограничений и условностей. Артефакт Морены признал тебя моим потомком, это сильнее всех документов, правил, традиций. Никто и слова против сказать не с-с-сможет. Такие обряды слишком могущественные, чтобы их осуждать.

— И ты пошел на это? — безмерно удивилась я. Правда, удивилась!