Древний знак

Прощание Леона с островом

А Леон действительно уплывал на теплоходе. Совсем недавно он получил письмо от Макса Клайна по кличке Зомби. Все эти годы Клайн возглавлял группу «этнографов», подчиненную Стайрону. Власти проявили повышенный интерес к «этнографам», и Леон понимал, в чем тут причина. Для него было совершенно очевидным, что научные исследования — это лишь прикрытие, ширма. Зомби в письме выражал надежду, что Леон и Мария представят со своей стороны убедительные доказательства честной и чистой работы группы «этнографов». Зомби позволял себе и туманные угрозы: «Полагаясь на твою мудрость, дорогой Леон, я бы тебе посоветовал убедить Марию стать благоразумней: пусть она выступит на нашей стороне и заставит замолчать своего дражайшего супруга Ялмара Берга, который не один раз очень лихо прохаживался на наш счет. В противном случае неминуем высший гнев, а что это значит, ты должен догадаться...»

Надо было как можно скорее увидеть Марию и Ялмара. Надо было спешить, пока не поздно!

Уплывает остров. Отторгается от Леона какая-то часть его души. Думал ли он, когда впервые вступил на этот клочок земли, затерянный в Ледовитом океане, что так глубоко сроднится с ним?! Виднеются конусы чумов, причудливо искаженные миражем. Как высоко поднимает мираж их верхушки! Возможно, сама природа решила показать ему на прощание истинное значение этих примитивных жилищ: смотри, мол, ведь это храмы...

Удалялся остров, постепенно превращаясь в несколько горных вершин, покрытых вечным снегом, остальной своей твердью как бы уходя в пучину океана. И Леону представлялось, что остров тонет, и в криках чаек чудился ему голос матери. Протягивает она руки и зовет, зовет сына... И Брат оленя стоит рядом с ней, глубоко опечаленный, обиженный и даже испуганный: ему не могла не прийти мысль, что Сестра горностая, как это было однажды, может покинуть остров в поисках сына...

Все меньше становится остров. Все мучительнее у Леона чувство своей вины перед теми, кто там остался. Вдруг вспомнилась Чистая водица — больная совесть его. Скорее даже не вспомнилась, а представилась точно такой же, как в тот удивительный миг после поединка с Братом скалы... Машет и машет Чистая водица прощально рукой.

А вот и Гедда вскинула над головой руку. «Прости меня, Гедда, — мысленно умоляет Леон. — Я столько всем вам принес зла...»

Остров утонул в море. И похоронил Леон в душе что-то бесконечно дорогое. А через сутки он уже стоял перед дачей Ялмара и Марии...

Макс Клайн с безобидным видом самого невинного существа собирал цветочки неподалеку от дачи. Однако он нет-нет да оглядывался, напряженно изучая обстановку... Ялмара Берга дома не было. Мария одна, если не считать ребенка. Удивительно, как она прекрасна! Это мучило Макса Клайна еще тогда, когда они работали вместе. Пусть в шутку, но он не раз признавался ей в любви. И вот теперь он должен «убрать» ее. Сложна жизнь. Непостижимо сложна. Что поделаешь, если Мария слишком много знает и, судя по всему, не желает забывать. Не желает... Вот так рассуждал Зомби. Нет, ему было непросто все это сделать, он еще не был идеальным зомби. Он по-своему мучился. Он собирал и собирал цветочки в букетик и не видел Леона. Впрочем, и Леон пока не видел его.

Мария сидела на скамеечке у клумбы, а возле нее малыш поливал из лейки цветы. «Это и есть Освальд, — успел подумать Леон. — Как он похож на Марию».

Леон уже хотел кашлянуть, чтобы обратить на себя внимание Марии, как вдруг заметил Зомби. И самым страшным было в этом мгновении то, что Леон уловил, как Зомби взвел пистолет и сунул в карман куртки.

— Здравствуй, Мария! — неестественно весело воскликнул Зомби и протянул ей букетик цветов.

Мария резко повернулась, и на лице ее отразилось смятение.

Бог ты мой, неужели мыслимо такое, чтобы протянуть букетик цветов, а потом... Что будет потом?

— Зомби, не смей! — крикнул Леон.

Мария увидела пистолет в руках Зомби. Цветы и пистолет. И растерянность в нагловатом лице Зомби с неприлично красными губами. Он медленно поворачивался в сторону Леона. И вдруг, сунув пистолет в карман, Зомби бросился бежать. Он, кажется, даже обрадовался, что не выстрелил в Марию. Цветы, пистолет — глупо, нелепо. Выходит, бессознательно все свел к идиотской попытке запугать Марию? Выходит, дрогнул, струсил! А тут еще этот безнадежно влюбленный! Зачем он бежит? Или самой судьбе угодно, чтобы он, Клайн, все-таки сегодня убил человека и оправдал свою кличку — Зомби?

Леон задыхался от стремительного бега и ненависти. Он должен, должен настигнуть Зомби! Он должен настигнуть нечто большее, чем Зомби! Ему необходимо преодолеть какой-то непомерно высокий барьер, после чего станет все ясно и определенно. И самое главное — после этого он сможет надежнейшим образом оберечь Марию. Как?! Вот это и есть самый главный вопрос. Необходим ответ, ему необходимо понимание. Вот она — спина Зомби. Еще немного, и Леон схватит его, рванет на себя и заглянет ему в глаза. Нет, Зомби не посмеет стрелять, он еще далеко не идеальный Зомби, иначе бы он не оставил Марию в живых. А если и выстрелит, если случится такое, то... «То он тогда уложит тебя наповал», — вдруг оглушила Леона своей трезвой беспощадностью запоздалая мысль. И Леон остановился растерянный, униженный тем, что его вмиг сморило осознанное чувство смертельной опасности. «Черт с ним, пусть бежит. С Зомби надо не так. Надо к Ялмару. Он знает, что следует делать дальше». И Леон уже готов был повернуть назад, к Марии. Да, да, ее надо успокоить. Скорее к Марии! Но что это? Его, кажется, кто-то ударил в грудь. Кто? Зомби? Как? Ведь он далеко... Не знал Леон, что это выстрел Зомби ударил его в грудь. И поплыла земля под ногами Леона. И это была уже не земля, а море. И тонул, тонул в море остров... Кто там машет и машет рукой? Чистая водица? Гедда? Мария? Да, да, Мария, Мария, Мария... Нет, это мама все машет и машет рукой. А остров все тонет и тонет...