Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир

— Прямо как в дешёвом ужастике! — хмыкнул я.

— Практически, мсье. В общем, там целая эпопея случилась, гексы потеряли до десятка Ульев, и только после этого сумели установить контакт. Как говорится, пошли на принцип, не считаясь с потерями. И ещё лет пятьдесят потом флеботоминов изучали, прежде чем рассказали о них остальным.

— А я бы плюнул и свалил в туман, — поделился я собственным вариантом решения проблемы. — Тем более что «гнусы» к планете привязаны.

— Ленни тоже бы сдёрнул, мужик! — поддержал меня телохранитель.

— Хорошо, что это не вы тогда оказались контактёром, мсье, — усмехнулся на это Дюсак.

— Это почему же? — напрягся я.

Вернее, профессиональная гордость. Стрёмная штука, кстати. То, значит, меня от ксеношока колотит, то сам готов на «слабо» повестись.

— Потому что тогда бы мы не смогли нанять «Ласточку», мсье. Боюсь, без флеботомина люди из команды друг с другом не ужились бы. И даже авторитета капитана не хватило бы, чтобы удержать в едином коллективе столь противоречивые личности.

— О! Так они широко известны?! — удивился я.

— В очень узких кругах, мсье, — покачал головой Дюсак. — Но мне, к сожалению, пришлось в своё время тесно с ними пообщаться. Неповторимый, не побоюсь этого слова, экспириенс, мсье Ив. Так что не советую повторять мои ошибки. И крайне рекомендую ограничить контакты с нанятой командой. Хватит с нас Николя Анри.

— Как скажете, мсье Жан, — не стал я спорить. И наконец ухватил за хвост не дававшую покоя мысль: — Кстати, а почему кэпа на встрече не будет?

— При первом контакте его присутствие излишне, мсье. Пока что нам нужен главный менеджер. Вот он, — вывел в «дополненную реальность» очередную фотку Дюсак, — Сирил Антуан Дубофф. Юрист, бухгалтер и менеджер в одном лице, мсье Ив.

Хм… пожалуй, что-то такое я бы и подумал, если бы случайно встретил Кирилла Антоновича Дубова, скажем, в ресторации. Мужик под сорок с приятным лицом и располагающей к себе улыбкой. По-любому первостатейная сволочь, скорее всего, продавец чего-то ненужного. А тут получается, что даже не в квадрате, а в третьей степени.

— Квартирмейстер, что ли? — свёл я функционал представленного типа к одной должности.

— Он, мсье. С ним и будем в основном разговаривать.

— А за каким тогда флеботомин припрётся?!

— Я на этом настоял, мсье.

— Типа, проверка на вшивость? — дошло до меня. — Ну спасибо, господа!

— Офигенный Ленни тут не при делах! — моментально отпёрся телохран.

— Мсье Жан? — перевёл я вопросительный взгляд на спеца.

— Я хотел, чтобы контрагенты продемонстрировали товар лицом, мсье.

— И меня заодно засветить? — понимающе ухмыльнулся я. — Типа, не какая-то шелупонь, а целый аристо?

— Не без этого, мсье Ив, — и не подумал отпираться бретонец. — Надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство?

— Не то, чтобы совсем, — протянул я, — но для первого раза сойдёт. Да и в целом вы правы, мсье Жан: не следует забивать голову излишками информации. Ибо она имеет поганое свойство замыливать глаз и зачастую не позволяет оценить собеседника адекватно.

— Я надеялся, мсье, что профессионал вашего уровня поймёт мою мотивацию.

— Не зря надеялись, мсье Жан.

— Отрадно, — кивнул Дюсак, и переключился на напарника: — Ленни, что у нас?

Хм… а забавно у него получилось, с ударением на окончании — Ленни, с истинно бретонским прононсом…

— Всё ништяк! — заверил телохранитель. — Можно выдвигаться.

— А ты хорошо посчитал?

— Нормально, Жан, я посчитал! Явимся в пределах семи-девяти минут после них.

— Пожалуй, и впрямь оптимально… — задумался вслух Дюсак. — И устроиться успеют, и не заскучают особо.

— И не обидятся, — поддакнул я.

— А вот это вряд ли, мсье Ив.

— И почему же?

— Чувства Николя нас не интересуют в принципе, мсье, а флеботомин в силу своей природы отвергает эмоциональную оценку чего бы то ни было. Эмоции иррациональны и не поддаются логическому обоснованию, — закончил мысль Жан и решительно поднялся из кресла. — Что же касается Сирила…

Ну да, я уже и сам осознал, какую глупость сморозил. Какие обидки могут быть в бизнесе? Это вам не дипломатия, господа мои, тут деньги! Понимать надо! Поэтому я жестом прервал Дюсака и в свою очередь выпростался из кресла:

— Всё, господа мои, выдвигаемся!