Наруто: Песчаный оборотень

Глава 29

-Стихия Ветра: Воздушный снаряд!

Запустив технику точно в центр группы врагов, я сам укрылся за ближайшим валуном, стараясь отдышаться и проморгаться. Глаза болели от слепящего света. Какой-то кретин додумался бросить световую шашку прямо в центр битвы. Уж не знаю, на что он надеялся, но в итоге пострадали все.

Выглянув из-за края камня, вижу, как листовики начинают приходить в себя. Ублюдков было шестеро, а нас всего трое, но в принципе этого должно было хватить.

Складываю печати перед лицом, но цепкая хватка на запястье выводит из состояния транса. Маленькая женская ладошка держит крепко, сдавливая конечность до побеления.

-Тетсуо, ты уверен? В последнее время ты ведёшь себя необычно, когда используешь имитацию, — покачав свободной ладонью в воздухе, Мияко тактично попыталась съехать с темы, — давай отступим. Твоему брату понадобится помощь, сейчас самое время, чтобы сделать ноги.

-Говори уже, как есть. У меня башню срывает от силы зверя, — грубо усмехнувшись на покраснение щёк девушки, я вырвал руку из хватки и снова сложил печати, — и не неси ерунды, будто бы кто-то из них даст нам сбежать. С ними Инузука, так что побег обречён на провал.

По телу прокатилась волна изменений. Когти отросли, а зубы так выросли, что теперь торчали из-за губ. Я чувствовал, как моя спина покрывается шерстью, а мышцы становятся плотнее и гибче. Словно бы усыхая и худея, я вместо слабости ощущал нарастающую силу.

-Отлично, — оскалившись, киваю головой нервно улыбающейся девушке, — пойдём, прикроете меня.

Второй шиноби был из другого отряда, временно заменяя раненого Шамона. Конечно замена не шла ни в какое сравнение, но лучше так, чем никого.

Выбивая из камня искры, я на руках забрался наверх, отталкиваясь всеми конечностями и срываясь в бой. В ушах стоял шум из смеси ударов сердец и тяжелого дыхания врага. Их кровь шумно бежала по венам, заставляя ухмыляться яростнее и предвкушающе.

Расставив руки в стороны, накидываюсь на первого, просто разрывая бедолагу на куски. Моё тело движется само, всё чаще самостоятельно реагируя на угрозы. Но товарищи погибшего коноховца не захотели оставаться в стороне.

Мы закружились, все вместе, никто не остался в стороне и нам это сыграло на руку. Используя окружение и тела друг друга как трамплины, мы скользили между врагами. Каждое движение переходило в бросок или захват, чакры хлестали ото всех, пока техники вплетались в боевой танец. Полоснув когтями по брюху одного, подныриваю под его предсмертный удар, беря руку в захват и толкая умирающего под нож второму. Моя нога наступает на лопатки мертвеца и, кувыркнувшись через его голову, пробиваю ладонью черепушку удивленного противника.

Теперь мы уже сражались три на три, но у врагов появилось больше места для манёвра и один из них этим воспользовался. Налетев на меня разразившимся ударами смерчем, темноволосый Хьюга всё чаще метил в смертельные точки, особенно норовя разбить мне трахею.

«Дерьмо, дерьмо, дерьмо».

Отбивая удары наседающего листовика, я извернулся под невероятным углом, при котором у любого нормального человека позвоночник треснет в нескольких местах, и полоснул когтями по глазам врага.

Скромный опыт битвы с Хьюгой уже рассказал их главную силу и слабость, чем я и воспользовался. Самодовольные засранцы слишком сильно полагаются на свои глаза. Весь их боевой стиль, одежда, жизнь — всё зависит от Бьякугана и стоит лишить их этого, как картина мира снобов рушится.

Вот и сейчас, стоило ударить куда нужно, как победа стала обеспечена. Вообще среди шиноби подобные атаки не особо приветствуются. Особые глаза обычно стараются сберечь, что даёт некий простор для их пользователей, но приказ Реты был однозначным, так что никто из нас даже не пытался взять Хьюгу или Учиху живым. Всех пускали под нож, неважно — сдавались они или пытались сбежать.

Мои пальцы скрючились, вырывая куски плоти и костей. Проклятые глаза, из-за которых члены клана становятся такими высокомерными, лопнули и кровавой кашей улетели в лес.

Застывший от неожиданности Хьюга ещё пару секунд простоял на месте, лишь после этого упал остатками лица в землю, но меня уже не было рядом, чтобы засвидетельствовать момент.

Проскакивая между деревьями, я то и дело натыкался на мелкие стычки, растянувшиеся на многие километры. Легко ударяя в спину или бросая железо в затылок увлекающимся врагам, я быстро мчался вперёд, туда, где сейчас и происходило главное сражение.

Вот уже полгода мы ведём бои в стране Рек. Непрекращающееся сражение, где мертвецов и сломанных кукол заменяют новые куски мяса, и так без конца. Неостановимый конвейер, на котором лежат наши жизни.

После того, как мы разбили силы речников и погнали их до самой границы страны Огня, нам навстречу выступил сам Хокаге вместе с лучшими своими людьми.

Покрытый бинтами с головы до ног, проклятый Хаширама всё равно крайне бодро прошёлся по нашим первым ударным отрядам и лишь огромное численное превосходство вынудило это чудовище отступить. Но даже мимолетное столкновение принесло нам ужасающие потери. Все шиноби страны Рек не смогли убить или ранить столько наших людей, сколько глава Скрытого Листа.

Остановив напор наших войск, Хаширама умчался на другой фронт, а к нам подошли основные силы Конохи. Произошло всё это около четырёх недель назад и с тех самых пор мы режем друг друга в этих вонючих лесах. Волочим тела наших друзей и родных по влажной земле, отбиваемся от орд насекомых и пытаемся спастись от свирепствующих болезней.

Мало было всех этих проблем, так месяц назад зарядил дождь. Плотная стена воды падала с неба и сначала мы даже подумали, что это такая техника, но реальность оказалась печальнее. И хотя обе армии страдали от обилия влаги, но войска Листа были в разы лучше приспособлены к этому, в отличие от нас. Сезон дождей здесь проходил активнее и дольше, чем у нас дома. Никогда в жизни я не видел столько пресной воды и если по началу мы радовались как дети, то потом начали жалеть о происходящем.

Промокшие насквозь, засыпающие в воде и постоянно мерзнущие, мы боролись со стихией как могли, но постепенно проигрывали эту маленькую личную войну. Я видел, как взрослые мужчины кричали и плакали, срывая с себя обосанные во сне штаны. Видел, как мучались в лихорадке молодые шиноби из южых кланов. Прожившие всю жизнь в пустыне и никогда не видевшие даже моря, они легко заболевали и ещё проще сходили с ума от навалившихся на нас проблем.

Повсюду раздавался кашель и хрип, а многие ниндзя просто лежали, закутавшись в свои палатки, надеясь хоть на миг оказаться в сухости.

Грязь хлюпала под ногами и никакая чакра не помогала. Когда дождь только начинался, мы ещё пытались ходить по грязи, как по песку. Но с каждым днём её становилось всё больше, а вода никак не прекращала лить с небес. Никаких сил не хватало постоянно циркулировать чакру в ногах и потихоньку, один за другим, солдаты перестали заморачиваться с этим, позволяя липкой влажной земле прилипать к ногам.

Простые же люди переносили весь этот ужас в разы хуже. Гордые воины со своими традициями, культурой и обычаями — они тряслись, будто малые дети, моля предков и богов остановить экзекуцию и простить их за грехи. Они мечтали о солнце, палящем и диком, которое осушит тело и дух, выжигая мокрую заразу.

Иной раз проходя по лагерю, я слышал, как многие из солдат или даже некоторые шиноби, завывали молитвы в честь солнца, прося великое светило вернуться и одарить своих детей лучами тепла.

Монахи храма Ветра пытались остановить нарастающее безумие, но какие у них были шансы..?

Чтобы хоть как-то отвлечься от уныния и тоски, которая витала над лагерем, я постоянно выбирался на «боевые». Собрав старый отряд, который мне всучили ещё в стране Лисы, водил их на вылазки в сторону противника, нередко вступая в бой и стараясь убить хотя бы одного шиноби Листа.

Всякий раз мы пробовали пробраться сквозь ничейную землю по-новому и, когда нам выпадала удача, обрушивались на проходящий мимо патруль, вырезая его подчистую.

Загонная охота, терпение и нарастающая жажда крови. За месяцы подобной жизни я чувствовал, что всё чаще начинаю постоянно поддерживать технику имитации, отпуская своё животное начало лишь в лагере, где стоны, молитвы и крики больно били по ушам, мешая спокойно отдыхать.

По словам Бута, я становлюсь ближе к миру и его пониманию, осознанию сути природы и постижению её силы. Чем чаще я буду использовать имитацию и лучше её контролировать, тем больше мне откроется.

Невероятные вещи. Но с каждым днём я чувствую, что подхожу к невидимой черте всё ближе, черте, за которой будет целый новый мир силы и возможностей.

Взрыкнув от предвкушения, я напугал нескольких союзников, которые собрались вокруг меня. Наш немаленький отряд мчался вперёд, туда, где раздавались взрывы и клёкот сколопендры.

Когти оставляли на коре деревьев глубокие следы, но сейчас не было времени для сокрытия следов и аккуратности, сейчас нужно было добраться до поля боя как можно скорее.

-Рыстррррее.

Клыки выросли слишком большими и говорить становилось тяжелее, но я видел, как мои товарищи и случайные шиноби, которых мы подобрали, кивнули на моё рычание.

Последние сто метров с деревьев вовсю сыпется листва, а влажные ветки с протяжным скрипом валятся вниз, оповещая весь мир о своём падении.

Десятки сюрикенов и кунаев воткнуты в деревья под разными углами, несколько почерневших кратеров виднеются внизу.

А вокруг закружилась битва и мы влетели в самый её центр, с размаху и на полной скорости.

Первый враг был убит мной скорее по случайности, чем за счёт мастерства. Гибкое, проворное тело, снабжённое великолепными чувствами и реакцией, извернулось ещё до того, как я успел хоть что-то понять.

Горло оперативника Листа вскрылось до самых позвонков, а голова запрокинулась назад, вываливая фонтан крови на меня и пару соседей.

Оттолкнувшись от тела двумя ногами, совершаю обратный кувырок через голову и приземляюсь уже готовый к битве по-настоящему.

Огненные и ветряные техники взрывали и резали лес на куски, закрывая обзор и раскидывая щепки во все стороны. От силы техник древесина летала по округе не слабее метательных звёзд, протыкая всех на своём пути.

Постоянное движение смешивалось с вереницей ударов по всем, кто стоит на пути. Техники иллюзий и выстрелы вакуумных пуль изо рта, но с каждой секундой я всё реже пользовался ими и всё чаще полагался на возрастающую силу и скорость.

Тело обретало легкость, по краям от носа отросли усы, а поясница яростно зачесалась, отвлекая меня от сладкой битвы. Кровь хлестала отовсюду и разбросанные тела врагов возвеличивали мой триумф. Хотелось кричать, возвестить всех о моей победе, и когда я добил очередного врага, резко запрыгиваю ему на спину и, напитав чакрой горло, реву во всю мощь — испуская расходящуюся во все стороны волну. Крики, плач и ругательства посыпались на меня, но мне было наплевать, так даже лучше. Если злятся, то захотят заткнуть.