Поединок. Выпуск 15
- Автор: Валерий Гусев
- Жанр: Приключения / Детектив / Советская проза
- Дата выхода: 1989
Читать книгу "Поединок. Выпуск 15"
VI
Часы синьора Бакко спешили на десять минут. Ровно в девять они показывали десять минут десятого.
— Ейн, цвей, дрей! — говорил доктор черной и белой магии.
Он был во фраке, крахмальной манишке, оранжевой ленте через плечо, по шелковому лацкану ершились регалии. С помоста в зал спускалась лесенка; из зала на помост жаркая волна ударяла в грудь профессора.
— Ейн, цвей, дрей..
Левое веко все еще мигало, пальцы обескровились — никогда так не волновался синьор Бакко. Он вынимал из жилетного кармана блюдечки с водою
Полковник сидел в первом ряду у среднего прохода Полковник открыл рот. Нос его описывал в воздухе параболы вслед за движением рук профессора.
Когда профессор говорил «вуалла»— что означало — конец фокусу, командир Лерке вбирал воздух полной грудью, с шумом выпускал его через ноздри, начинал бить в ладоши и смеялся, икая. Потом всем корпусом поворачивался направо.
— Изумительно, — говорил он, смотря на родинку, — непостижимо.
Верочка не возражала, даже бретелька не могла скрыть родинку.
— Это еще не все, — говорила она, — это только фокусы. Но вы увидите, что будет дальше.
В девять с четвертью синьора Руфь висела в воздухе. Пышное тело ее в алом трико волнообразно колебалось, точно аэростат, наполняемый газами
— А-а.. — протянул адъютант Гривцев, приподнимаясь с кресла
До половины десятого синьорита Пина танцевала тарантеллу. Капитан Ветчина орал «бис»
После перерыва в пятнадцать минут началось угадывание задуманного на расстоянии.
Синьор Бакко демонстрировал этот изумительный номер следующим образом. Он завязал Пине глаза носовым платком, взятым у Верочки, и поставил дочь спиною к публике. Пиколло спустился в зал. Синьора Руфь прошла за кулисы; не успевший после антракта вернуться на место адъютант стоял рядом с нею. Пиколло пошел вдоль кресел.
Склоняясь то к одному, то к другому, задавал вопрос, записывал ответ.
— Можешь сказать мне, с кем я говорю? — кричал он сестре.
Синьорита Пина колебалась. Синьорита Пина отвечала с усилием.
— Мужчина.
— Же те при, отвечай скорей, — а с кем я говорю сейчас?
— Женщина.
— Будь настолько любезна сказать, сколько лет этой женщине?
— Б — два, н — ноль, — высчитывала шепотом Пина и отвечала громко: — Двадцать.
— Здорово! — орал полковник.
— Ну, спросите, спросите, — шептала Верочка.
— Послушьте, — крикнул командир Лерке, — послушь-те, молодой человек. Прошу вас, не можете ли вы, только не записывая…
И, схватив Пиколло за галун венгерки, багровея, вытянул губы к его уху.
— Авек плезир, — ответил юноша с равнодушием профессионала. — Эф плиз! — крикнул он. — Как имя любимой особы господина, с которым я говорю?
Синьор Бакко сделал движение к дочери. Синьорита Пина качнулась вперед. Профессор гипнотизировал медиума. Полковник гипнотизировал Верочку.
— Э — п… это полковник, — расшифровала Пина. — Вера, — произнесла она со стоном.
— Вера! — ошарашенный повторил полковник. — Вера? — спросила Верочка, опустив глазки. Полковник был изумлен, подавлен, восхищен; в десять часов вечера двадцать пятого сентября командир Лерке готов был поверить чему угодно и кому угодно, даже своей любви к Вере. Ему давно перевалило за пятнадцать, он не мог быть скептиком. Полковник топал ногами и кричал «браво!», он хотел идти целовать профессора, он предлагал ему быть его секретарем, он жал ему руку.
А в пять минут одиннадцатого профессор и доктор черной и белой магии, кавалер сиамского ордена, всемирно известный, единственный в своем магическом роде Стефано Бакко бледный стоял у края помоста и говорил мертвым тоном:
— Сичас, мильс государынь и мильс государь, мой будит вам демонстрирт самий невироятни, самий монстрюозный бенефисни номир — массови гипнос. Прошу атонсьен. Будьте любесьти, гер биллетер, затворяйт на замок дверь и никого не пускайт. Ввиду отшень сильни впечатлени ужаса на слабонервни, особа приер, господа официр, снять оружий. Сеанс не больше десять минут.
— Но, — начал было полковник.
— Молчите, — остановила его Верочка, поведя родинкой, — подчинитесь, это изумительный человек, настоящий волшебник. Я понимаю его — он боится эксцессов. Он совершенно прав.
— Господа офицеры, — внезапно охрипнув, сказал командир Лерке, — предлагаю вам снять оружие на время сеанса и сдать его…
Он искал глазами самого младшего. Прапорщик вскочил, вытянувшись.
— Господину прапорщику. Синьор Бакко закрыл глаза.
Синьор Бакко простер руки. На висках надулись склерозные вены. Казалось, синьор Бакко полетит над зрителями.
— Тихо, — сказал профессор мертвым тоном, — не шевелиться, смотреть на меня, не крутить, голова, руки положить на свой колена. Тихо. Еще тихо. Начинайт.
Доктор черной и белой магии волнообразно провел ладонями по воздуху. Зрители вздохнули глубоко. Доктор прижал руки к груди и разом выкинул их вперед. Зрители замерли.
Еще раз и еще раз. Зрители не шевелились. Стефано Бакко снова выкинул руки вперед и медленно, с усилием потянул к себе.
Два человека во втором ряду слева, один человек в пятом ряду справа разом поднялись с места, медленно вышли в средний проход и вслед за движением рук профессора приблизились к нему. Глаза их были закрыты — они спали.
Стефано Бакко повторил то же движение — еще трех человек притянули к себе его руки.
Полковник едва удержался в кресле — шея вылезла из воротника френча. Синьора Руфь, стоя у кулис, схватила дочь за локоть. Пиколло подбежал к отцу.
— Господа офицеры, встать! — неожиданно резко крикнул прапорщик.
Глаза медиумов открылись. В руках тускло зевнули наганы.
Это случилось в двадцать минут одиннадцатого, минута в минуту, если не принимать в расчет слишком спешащие жить часы Стефано Бакко.