Anima Mea. Моя душа

Глава 23

— Гермиона! — Гарри с силой навалился на подругу, лежавшую на паривших по воздуху носилках. Происходило что-то необъяснимое: Гермиона извивалась и изгибалась, подтянув колени к груди. Ее трясло.

— Ах ты елки! — воскликнул Рон и с беспокойством оглядел двери лифта, спускавшегося на первый этаж. Гермиона все еще находилась под чарами и была невидима, чего нельзя было сказать о Гарри. И поэтому вид человека, согнувшегося и как бы висевшего в воздухе, да еще дергавшегося, словно пытавшегося кого-то удержать, наверняка привлек бы внимание.

— Может, нам лучше вернуться обратно в палату? — спросил Гарри, все еще прижимая своим телом Гермиону к носилкам, в то время как та случайно заехала ему коленом в ухо. — Ай! Ну, что скажешь?

Лифт мягко звякнул, и дверь медленно поползла в сторону. Рон быстро нажал кнопку, на которой было указано: “закрыть дверь”. Та послушно вернулась на место. Рон посмотрел на Гарри, а тот — на него.

В этот момент припадок закончился так же неожиданно, как и начался. Гарри все так же лежал сверху теперь уже неподвижной Гермионы и пытался отдышаться.

— Ну как она? — спросил Рон.

— Фините Инкантантем, — произнес Гарри, и тело Гермионы стало видимым. — Да вроде, ничего, — беспомощно продолжил он.

Они оба смотрели на нее какое-то время. Ее дыхание выравнялось, но лицо уже не было таким бледным, как раньше, а напротив, раскраснелось. Гермиона все так же была без сознания.

Дверь лифта опять звякнула.

— Давай, приятель, это наш единственный шанс, — произнес Рон решительно, сжав губы в тонкую линию. — Как только мы окажемся в фойе, ты сразу хватай ее и траснгрессируй. Я последую за вами, ты ведь знаешь, что я терпеть не могу парную трансгрессию.

Гарри кивнул головой и взял Гермиону за руку. Он надеялся, что они поступали правильно.

оОо

Прижав руку к солнечному сплетению, Гермиона пыталась справиться с болью, так неожиданно пронзившей все ее тело. Марцелла поддерживала ее под руку, поглаживая по плечу, в то время как Реститут осторожно усадил на бордюр. Гермиона закрыла глаза и пыталась глубоко дышать, напуганная этим происшествием. Эти ощущения очень напоминали ту ноющую боль в груди, которую она испытывала всякий раз, когда рядом не было Северуса, с той лишь разницей, что теперь она переросла в невыносимую пытку. Гермиона подумала об установившейся между ними связи, не понимая, что это могло значить.

Ей было нужно найти Снейпа и побыстрее!

Через несколько мгновений она почувствовала себя лучше и смогла наконец вздохнуть и распрямиться. Гермиона взглянула в обеспокоенное лицо Марцеллы и выдавила из себя улыбку. В груди все еще ныло, но уже было терпимо.

Реститут помог ей подняться на ноги. Гермиона приложила руку к учащенно бившемуся сердцу. Постепенно ей удалось выровнять дыхание. Люди вокруг были заняты своими делами, и на них никто не обратил внимания. Реститут побледнел и смотрел на Гермиону широко открытыми глазами. Марцелла тоже выглядела напуганной и явно не понимала, что происходило.

— Все хорошо, — попыталась подбодрить своих спутников Гермиона. — Надеюсь, это больше не повторится. Кажется, я догадываюсь, где может быть Северус. Пойдемте, нам просто необходимо его найти.

оОо

— Совс-с-с-сем не обязательно подвергаться пытке, зельевар. Просто, рас-с-с-крой мне с-с-свои с-с-секреты и вс-с-сё, — Сабазий наклонился совсем близко к тяжело дышавшему, обливающемуся потом Снейпу.

Когда в Снейпа попало пыточное проклятие, он не смог остаться неподвижным, и теперь поврежденное плечо причиняло ему невыносимые страдания. Сабазий опять произнес заклинание, и Северус сжал зубы, что было сил, стараясь перетерпеть адскую муку круциатуса. "Получится ли у меня воспользоваться раненой рукой?" — смутно думал он.

— Фините.

Боль отпустила.

Снейп провис на на веревках, которыми был привязан к колоннам.

— Как тебе удалось обмануть с-с-смерть и сохранить такое прекрас-с-сное тело, а? — Сабазий провел ногтем по отросшей щетине на щеке у Северуса, и тот почувствовал, как его коснулось чешуйчатое змеиное тело.

"Должно быть, один из его фамильяров", — мысленно предположил Снейп, и его передернуло от отвращения. Все так же не открывая глаз, он постарался очистить свой разум.

— Ты вос-с-с-пользовался заклинанием? Рас-с-с-с-скажи, что ты сделал?

Северус попытался переменить положение так, чтобы поврежденное плечо не сильно болело. Он чувствовал, как пальцы Сабазия продолжали гладить его по голове, лицу и шее. Снейп постарался сосредоточиться. "Черт тебя побери, Северус, придумай же что-нибудь", — приказал он себе.

— Может быть, ты с-с-сможешь с-с-сварить мне зелье? — поинтересовалось божество. — Или, возможно, сообразишь что-нибудь еще ?

Снейп вспомнил, что ему говорил Марк не далее, чем час назад: "Он скоро проснется и захочет поговорить с тобой. А после этого, я полагаю, тебе конец".

"Нельзя молчать, надо что-то сказать. Что-то, что заинтересует его", — подумал Северус.

Он облизал пересохшие губы и хриплым шепотом произнес:

— Возможно...

Неожиданно веревки, на которых он висел, исчезли, и он неловкой грудой свалился на мраморный пол, довольно болезненно стукнувшись лбом о холодный камень. Однако вскоре это показалось мелочью по сравнению с ощущениями, когда к занемевшим конечностям прилила кровь. Он зажмурился и тихо застонал, прижав руки к груди, стараясь размять затекшие пальцы.

Зато веревок больше не было, и он вздохнул с облегчением. Снова где-то вдали забрезжила надежда. Может быть, ему удастся выбраться от Сабазия живым... найти Гермиону... и спастись из Помпей.

"Может быть, в этот раз удача будет на моей стороне?" — подумал Северус.

Эта мысль была неоправданно оптимистична, и у него закружилась голова от таких перспектив. Он подумал о других моментах в своей жизни, когда ошибочные решения и неправильный выбор приводили к тому, что он попадал в кабалу и был обречен на бесконечную ненависть. Теперь же, сейчас, в этом месте, все было гораздо проще. Надо было набраться мужества и поступить правильно. Воспользоваться подвернувшимся шансом. Сабазий совершил ошибку, развязав ему руки, и теперь он мог сыграть на желании божества узнать побольше о том, как ему, Северусу, удалось избежать смерти.

Снейп лежал на мраморном полу храма, пытаясь прийти в себя, и его захлестнуло странное чувство уверенности и оптимизма. Он удивился, но эти чувства придавали ему сил, и он схватился за них, как утопающий за соломинку.

Северус услышал шелестящий звук: должно быть, Сабазий переменил положение. "Что же ему сказать? — подумал Северус. — Ну, давай же, подумай как следует! Как тебе удавалось справляться с Риддлом? Тебе нужно время, нужно как-то выиграть время..."

Снейп пошевелился, медленно встал на колени и, не поднимая головы, вытянул руки вперед ладонями кверху. Он глубоко вздохнул, словно смирился со своей участью, наклонил голову еще ниже и уставился в одну точку на полу, отчаянно надеясь, что ему удастся создать иллюзию, будто он знал, как победить смерть, и таким образом сможет удержать Сабазия возле себя еще каких-нибудь пару часов.

— Мой повелитель, — медленно произнес Северус, стараясь придать голосу почтительные нотки, которые он так хорошо помнил и ненавидел всем существом. Если он хотел, чтобы его лжи поверили, то нужно было показать, что он выдает секрет неохотно, но в то же время дать надежду, что не было ничего невозможного. — Я сделаю, как ты пожелаешь... Я приготовлю зелье, которое заткнет пробкой смерть.

Сабазий удовлетворенно хмыкнул, хлопнув в ладоши. Змеи, обвитые вокруг его разлагающегося тела, тоже довольно зашипели.

оОо

— Гермиона, что нам теперь делать? Где Конвива? — нервно спросила Марцелла.

Гермиона еще раз обвела взглядом Форум, пытаясь придумать какой-нибудь план. Она чувствовала, что Марцелла с трудом сдерживает панику. Самообладание Реститута тоже было на исходе. Он обеспокоенно смотрел на Везувий.

Реститут сказал, что Сабазий находился в храме Аполлона. Несмотря на все усилия, Гермиона не могла точно припомнить расположение комнат. Перед ее внутренним взором проплывали устройства различных святилищ: большой двор, в котором находились несколько алтарей, статуй и резервуаров для святой воды; помост в северной части площади, на котором возвышался храм; огромное здание с мраморной лестницей, ведущей ко входу, с колоннами по обеим сторонам, за которыми скрывалось небольшое помещение без окон — целла(1), куда простым смертным вход был заказан. По обе стороны храма, как правило, находились комнаты жрецов, хранилища и другие подсобные помещения.

Гермиона смутно помнила, что храм Аполлона имел смешанный греческий и римский стиль, но не могла припомнить точное месторасположение комнат. Она мысленно выругалась, расстроенная и обеспокоенная тем, что была недостаточно готова для спасательной операции и могла все испортить. В ее прошлой жизни, как правило, Рон или Гарри принимали судьбоносные решения и с шашками наголо кидались навстречу новым приключениям. Она, Гермиона, выступала в качестве разумного голоса, разрабатывая различные подробные планы, сдерживая их порывы и заставляя задуматься над результатами своих поступков.

Марцелла опять схватила Гермиону за руку и тем самым вывела ту из задумчивости. Нахмурившись, она посмотрела на Марцеллу, но прежде, чем успела хоть что-нибудь произнести, услышала возглас Реститута:

— Брат!

Обе женщины повернулись и увидели, как порядком избитый и пострадавший Конвива вышел из здания Евмахии, прищурившись на свету.

Марцелла вскрикнула и вместе с Реститутом опрометью бросилась навстречу Конвиве.

оОо

Гарри и Рон под надзором Поппи Помфри аккуратно отлеветировали все так же находившуюся без сознания Гермиону в кабинет директора. Маневры на узкой лестнице оказались непростыми, и под конец пот с Гарри тек ручьями. Септима настояла на том, что во время эксперимента Гермиона должна находится в непосредственной близости от портрета.

Поппи устроила полевой госпиталь в комнатах Филиуса: посреди находилась больничная кровать, а рядом с ней возвышался шкаф, полки которого были уставлены различными склянками, бутылочками и горшочками.

Под неусыпным оком колдомедика Гарри аккуратно переместил Гермиону с носилок на кровать, стараясь увидеть хоть малейшее изменение. Как только Гермиона оказалась на койке, Поппи сразу устремилась к ней и принялась водить палочкой, что-то бормоча себе под нос.

— Ну, и что теперь? — поинтересовался Рон у Септимы, стоявшей рядом с Филиусом и молча наблюдавшей за суетливыми движениями Поппи.

— М-м-м, — нахмурилась ведьма, — даже не знаю, что и сказать. Мне лучше удаются статистические расчеты, чем конкретные решения проблемы.