Anima Mea. Моя душа

Танцующие громко вскрикнули, и это опять привлекло внимание Гермионы. Люди на помосте медленно подошли к краю, их руки были раскинуты в стороны, а головы опущены. Музыка все нарастала, бой барабанов становился громче, а мелодия, выводимая авлосом, поднималась все выше и выше.

Сердце Гермионы опять пропустило удар, когда она увидела, что существо, до этого возлежавшее на диване, поднялось и, медленно вскинув голову, посмотрело на собравшихся. На вид это был человек с прекрасными золотистыми волосами, ровными волнами спускающимися по спине и доходившими до лопаток. Тонкая материя охватывала только его бедра, оставляя торс и плечи обнаженными, не скрывая от взгляда совершенную фигуру. В свете факелов кожа ослепительно блестела.

Движения человека были женственными и изящными, но хорошо развитая мускулатура и скупые жесты указывали на то, что это был мужчина. Существо было прекрасным и ужасным, притягательным и отталкивающим.

Совершенно определенно это был Сабазий.

Гермиона смотрела на него, не мигая. Она видела, с каким изяществом он медленно поднял руки и предстал перед танцующими. Гермиона была напугана присутствием божества.

При виде бога танцующие издали стон и задвигались еще быстрее.

Сабазий наблюдал за происходящим с нежной, доброй улыбкой на устах.

Гермиона старалась получше разглядеть существо и неожиданно поняла, что ей трудно на нем сосредоточиться. Казалось, что его лицо мерцает и блестит, и в момент минутного просветления Гермиона поняла, что божество пользовалось каким-то скрывающим заклинанием. "Интересно, каким образом Сабазий выглядит на самом деле? Вряд ли таким, каким кажется", — подумала Гермиона.

Кимвалы звякнули в поселений раз, барабан выбил последнюю дробь и танцующие, доведя движения до безумного ритма, без чувств упали на пол.

Сабазий медленно откинулся на спинку разукрашенного дивана. К нему тут же бросились его ближайшие последователи, предлагая еду и напитки. Божество все так же снисходительно улыбалось, смотря на молящихся, и было видно, что он необыкновенно доволен тем, что танцующие настолько отдали себя ему, что упали без сознания к его ногам.

Гермиона осознала, что она так и стояла, задержав дыхание, и медленно выдохнула воздух через нос. В тяжелой тишине, наступившей после обряда, Гермиона странным образом ощущала себя абсолютно спокойной. Она понятия не имела, где находилась, как оттуда можно было выбраться и как ей следовало поступить. Единственно, что ей сейчас хотелось — так это подойти к прекрасному богу, расположившемуся на помосте в дальнем конце пещеры.

оОо

Последние десять минут Конвива был занят тем, что пытался разобраться с факелами, прикрепленными к стене в комнате. К его удивлению, огонь в светильниках совсем не отдавал жара. Конвиве становилось все больше не по себе. Оставив необычные лампы в покое, он повернулся к лежавшему неподвижно человеку.

К его потрясению, он заметил, что синяки на лице Северуса почти прошли и стали бледно-желтого и бледно-зеленого цвета. Ссадины и порезы на плече тоже заметно подзажили, и кожа вокруг них уже не казалась такой воспаленной.

Конвиве в жизни пришлось пережить многое, и его было не испугать человеком, который даже и пошевелиться не мог. Рассердившись на собственную нервозность, Конвива взял в руки тряпку и вытер пот с лица, шеи и плеч друга. Когда холодная, влажная ткань дотронулась до кожи, мышцы невольно сократились, и Конвива тоже ощутил, как холодок пробежал по спине. Напряжение в комнате возросло еще сильнее, хотя лицо Северуса оставалось абсолютно бесстрастным.

оОо

Гермиона сделала шаг по направлению к помосту, приказав себе сохранять спокойствие и не поднимать глаз от пола. Она зажала бутылку с переливающимся зельем в вытянутых перед собой руках. Подойдя ближе к возвышению, она поняла, что приспешники Сабазия ее заметили. Послышались испуганные возгласы, и божество посмотрело на нее.

Гермиона рискнула бросить быстрый взгляд на Сабазия, и ей стало очевидно, что все его внимание сосредоточилось на ней. Она быстро отвела глаза от сверкающего существа и вместо этого принялась разглядывать его последователей, пытаясь понять, был ли среди них Марк Федуций. Если ее узнают, то весь этот маскарад окажется бесполезным. К счастью, она не заметил эдила среди сторонников Сабазия.

Гермиона сделала еще один шаг к помосту и откашлялась. Во рту пересохло. Пробираясь по улицам города к Кастеллуму, Гермиона пыталась подготовить слова, которые она скажет Сабазию, но сейчас все это казалось либо слишком вычурным, либо банальным.

"Надо что-то сказать", — подумала Гермиона.

— Могущественный Сабазий, — начала она запинаясь, стараясь говорить, как смиренная рабыня, — бог всех существ. Самый сильный и великий из всех богов. Я принесла тебе дар от моего господина, целителя Северуса. Он сварил тебе зелье Метаморфомага, чтобы услужить тебе, чтобы ты... э-э-э... еще больше возвеличился, о могучий покровитель. Он передаёт своё почтение и сожалеет, что сам не может присутствовать на этой встрече, ибо он пострадал, добывая необходимый ингредиент для твоего зелья. Ему нужно... а-а-а... всего один день для того, чтобы выздороветь, и тогда он сможет приготовить еще и еще столь нужного тебе зелья, о всевышний царь!

Дрожащими руками Гермиона протянула бутылку с переливающейся серебристой жидкостью. Ей казалось, что она простояла не шелохнувшись целую вечность. Тело было напряжено, и Гермиона отчаянно надеялась, что Сабазий возьмет подношение и отпустит ее восвояси.

В эти несколько мгновений стояла оглушительная тишина, и Гермиона слышала только быстрый и ритмичный стук собственного сердца. Но потом существо с шумом втянуло в себя воздух и что-то произнесло свистящим шепотом.

Кто-то принял бутылку из затекших рук Гермионы, и она наконец-то смогла их опустить. Гермиона задержала дыхание. "Неужели у меня получилось? Останется ли божество в городе?" — подумала Грейнджер.

Молчание затягивалось.

Гермионе с трудом удавалось сдержать желание вновь посмотреть на божество.

В попытке его умилостивить, Гермиона опустилась на колени, коснулась лбом пыльного пола и простерла руки вперед.

Опять послышался свистящий шепот, потом звук откупориваемой пробки, и через мгновение — низкий смех.

Гермиона зажмурилась, в голове стучала только одна мысль: "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста".

— Поднимись, малышка, — приказал бог мелодичным голосом.

Гермиона встала на негнущихся, дрожащих ногах. Она почувствовала, как ее взяли за плечи, и постаралась изобразить из себя покорную, молчаливую рабыню, опустившую глаза в пол.

— Посмотри на меня, девчонка, — велел бог, — я хочу побеседовать с тобой.

Рискуя всем, Гермиона покачала опущенной головой.

— Я... я не могу, повелитель, — с уважением произнесла она. — Я не могу смотреть в лицо богу.

Опять повисла тишина, наполненная возможностями и надеждой.

Потом послышался смех. Высокий, девчоночий, казавшийся здесь столь неуместным.

— Ах, доктор Гермиона Грейнджер, так я вам и поверил, — сказал Сабазий и опять рассмеялся.

Гермиона потрясенно посмотрела на него и поняла, что все потеряно.

_____________________________________________________________________________________

(1) Марк Вале́рий Марциа́л