Anima Mea. Моя душа

Глава 19

Гермиона ощутила, как холодный палец коснулся подбородка и запрокинул ей голову. Она посмотрела на Сабазия. К своему удивлению, Гермиона отметила присутствие личных защитных чар. Это существо... этот бог был окружен не только обычными маскирующими заклинаниями, но и каким-то магическим щитом.

Ей стало интересно, зачем божеству могли понадобиться маскирующие и защитные чары.

Гермионе с трудом удавалось сфокусироваться на Сабазии, ибо черты его лица мерцали и сливались, и отблески и сполохи пламени в жаровне, стоявшей позади него, не имели к этому никакого отношения. Гермионе стало не по себе, и у нее перехватило дыхание. Ей стало стыдно от того, как ее тело реагировало на почти невесомое прикосновение божества.

Это совсем не походило на истинную радость, которую она ощутила, когда Северус поцеловал ее. Сейчас же она была предметом, которым владели, повелевали, заставляли испытывать страсть. По телу пробежали мурашки, и от этого неловкое чувство желания еще усилилось.

Это было прекрасно, пугающе, ужасно.

Гермиона постаралась оставаться спокойной, ни о чем не думать, освободить разум ото всех мыслей. Она смотрела в глаза Сабазию и тонула в золотистых глубинах.

Бог улыбнулся, и Гермиона затрепетала от столь совершенной красоты.

— Ну-с, моя дорогая, — Сабазий произнес нараспев голосом, с неприятными, вибрирующими нотками, — скажи мне, зачем ты на самом деле пожаловала?

— Повелитель, я... я уже все рассказала тебе, — произнесла Гермиона, заикаясь. — Я принесла тебе зелье, меня послал мой... целитель Северус.

Сабазий вновь безрадостно рассмеялся и запрокинул ее голову еще больше так, что теперь шея был полностью открыта.

— Марк, это та самая женщина, про которую ты рассказывал, что попала к нам из мира, принадлежащего Северусу? — медленно протянуло божество, все еще не отпуская подбородок Гермионы.

Гермиона услышала знакомый голос, и сердце пропустило удар.

— О да, мой великий господин, — вежливо произнес Марк ровным голосом, и в нем уже не было того отчаяния, с которым он угрожал выпить кровь Гермионы всего несколько вечеров назад, прижимая ее к стене в маленькой темной комнате в доме Конвивы.

Гермиона скосила глаза в сторону, пытаясь увидеть эдила, но безуспешно.

— И ты говорил, что Северус к ней неравнодушен? — поинтересовался Сабазий, все так же внимательно рассматривая ее, склоняя голову то на одну сторону, то на другую.

Федуций подошел чуть ближе и встал почти рядом с божеством, и Гермиона наконец смогла его разглядеть. Лицо Марка было абсолютно спокойным, но его глаза блестели в свете факелов. Эдил смотрел на нее со смесью презрения и неприязни, и Гермионе было видно, как под левым глазом пульсировала жилка.

— Да, мой господин, мне кажется, что Северус... очень привязан к девчонке, — ответил Федуций и посмотрел ей в глаза. Перед мысленным взором Гермионы тут же возникла неприятная сцена в доме братьев Веттиев, когда Северус пришел к ней на помощь.

— Хотел бы я знать, кто ты есть на самом деле? — произнес Сабазий, прищелкнув языком. — Доктор Гермиона Грейнджер, что же это значит, а?

Гермиона чувствовала, как его длинные ногти касались нежной кожи на шее. Она знала, что это может произойти, и постаралась подготовиться. "Мысли простые и обыденные, простые и обыденные", — Гермиона повторяла про себя снова и снова.

Невозможно.

Сабазий проник в ее голову, аккуратно обходя все ее усилия, направленные на очищения разума. Ее собственные мысли и воспоминания незваными образами возникли перед внутренним взором. Это чем-то напомнило Гермионе тот момент, когда она оказалась в сознании Снейпа.

Гермиона читала об искусстве Окклюменции, но так же, как и с Легилименцией, не имела практического опыта.

Она знала, что если ей удастся заинтересовать Сабазия какими-то воспоминаниями, то у нее может появиться шанс увести его в сторону от тех моментов, которые ей хотелось бы скрыть. Она знала, что нужно как-то сопротивляться, бороться, но делать это следует осторожно и с умом. Он постарается выведать все ее секреты, но ей нужно как-то управлять той информацией, которую она может ему предоставить. Чтобы его отвлечь, нужно показать какие-то важные воспоминания, такие, которые имеют для нее большое значение. Сабазий хотел понять, кем она была на самом деле. Может быть, если предоставить ему это знание, то у нее получится скрыть более существенные тайны.

Молясь, о том, чтобы не выдать информацию о предстоящем извержении, Гермиона постаралась думать об определенных моментах из своей жизни.

Ей было больно.

Под его напором разум Гермионы прогнулся, и мысли потекли совсем не в том направлении, каком ей хотелось, но она оказала сопротивление и вытолкнула нужные воспоминания на самую поверхность.

И правда, кем она была на самом деле?

Гермиона почувствовала, как бог накинулся на предложенные образы.

Ее отец, нахмурившись, смотрел в зеркало, пытаясь совладать с непослушными волосами. Ее мать с удовольствием пила крепкий кофе. Потом они сидели в комнате, залитой ярким солнцем Мельбурна, лучи которого попадали вовнутрь через большие окна. Вся семья читала воскресную газету. Из нее Гермиона узнала о победе команды Рона на соревнованиях по квиддичу. Рон, как всегда, герой, лихо сидевший на метле и не позволивший квоффлу залететь в кольцо.

Гермиона ощутила недовольство Сабазия при виде столь идилличной картинки. Однако он уловил следы раздражения при виде Рона и потянул за эту ниточку.

Неожиданно Гермиона увидела себя, кричащую на Рона, в то время, как он бросал свои вещи в дорожную сумку. Рон выглядел расстроенным и раздраженным. Гермиона постаралась вспомнить в подробностях тот день, когда Рон угощал ее мороженным, политым вареньем, в хорошо известном кафе "Тимис Джелато", которое находилось на улице Бранзвик. Она оглядела комнату и почувствовала интерес Сабазия ко всем этим блестящим, отражавшим свет поверхностям и странным, неизвестным предметам. Гермиона вновь посмотрела на Рона и заметила, что его нос был измазан взбитыми сливками. От этого он выглядел по-мальчишески озорно и очень привлекательно.

Вдруг разум Гермионы исказился против ее желания. Перед мысленным взором вновь предстала совместная трапеза, которая на этот раз состояла из с трудом добытых

жаренных грибов и кислицы. Рон и Гермиона сидели на бревне около походного костра, вокруг нее располагались деревья с листьями, окрашенными в желтые и красные цвета. Вскоре подошел Гарри и опустился на упавшее дерево рядом с ними. Гермиона усилием воли попыталась сдержать все эмоции, которые в ней вызвал вид друга с всклокоченными черными волосами, на шее которого болтался медальон Слизерина. Сабазий заинтересовался медальоном, но Гермиона постаралась вспомнить во всех подробностях тот момент, когда ее окружили летучие мыши, и она была вынуждена поспешно ретироваться из пещеры Гоа Лалэй на острове Явы.

Вместе с Гермионой Сабазий отпрянул в сторону, когда существа пронеслись над ней, образовав в воздухе сплошную пелену. Инстинктивно Гермиона пригнулась, испугавшись, но в то же время восхищаясь крошечными созданиями, когда они пронеслись мимо нее, затмевая собой вечерний свет. Сабазий попытался потянуть за ниточку страха и ужаса, но Гермиона, чуть поднаторев в играх разума, сосредоточилась на другом воспоминании, полном неизведанной радости. Гермиона осторожна откапывала мозаику с изображением танцующей девочки. Она прекрасно сохранилась, и Гермиону наполнило чувство азарта и удовлетворения, которые всегда возникали, когда ей удавалось найти что-то, что было утеряно.

Утеряно? Неожиданно видение Снейпа, сильного, уверенно шагающего с ней по улицам города, всплыло перед мысленным взором Гермионы. Она догадалась, что таким хитрым приемом Сабазий пытался разузнать о её истинных чувствах к Северусу. Она постаралась усилием разума оттолкнуть божество, но, растерявшись из-за внезапной смены образов, поняла, что это было не так уж и просто.

Сабазий постарался проникнуть еще глубже в ее мысли и воспоминания, и острая боль вновь пронзила Гермиону.

Снейп бесшумно шел по коридорам Хогвартса, на голову был накинут капюшон, плечи напряжены, на губах горькая усмешка, таким она впервые увидела его... вот он резко к ней развернулся, подбородок упрямо выставлен вперед, он что-то гневно выговаривал, брызгая слюной, лицо его исказилось злобой... А теперь он неподвижно лежал в луже крови на полу в Визжащей хижине... и новое воспоминание о том, как они магией опускали его в гробницу рядом с могилой Дамблдора. Снейп был одет в свою лучшую мантию, и его застывшие черты были полны спокойствия.

Огромным усилием воли Гермиона постаралась выбраться из воспоминаний, не дать Сабазию возможности узнать о мире, который она оставила одиннадцать лет назад.

Сабазий напевал себе что-то поднос и, наклонив голову, внимательно рассматривал Гермиону.

— Твой разум... не такой, как у них, — сказал он и небрежно махнул рукой в сторону Федуция и других своих последователей. — Х-м-м. Я думаю, что в нем больше глубины.

Одной рукой он взял Гермиону за шею, а другую положил на затылок, обнимая ее, словно любовник. Он с новым рвением проник в разум Гермионы, и ее тело изогнулось.

"Кто же этот человек?" — вопрос, не спеша, всплыл в сознании Гермионы. Она чувствовала, как с помощью легилименции божество пыталось найти важные воспоминания.

Гермиона сосредоточилась на его вопросе и решила показать ему свою простую жизнь в Австралии. Она вспомнила, как проводила в библиотеке целые дни, изучая материал, необходимый для защиты докторской, как восхищалась археологией и упорно желала преуспеть. Перед мысленным взором всплыла церемония, посвященная получению степени. Гермиона стояла среди других студентов, и вице-президент университета вручил ей диплом. Сердце стучало от радости и гордости. Наконец-то, доктор Гермиона Грейнджер!

И вдруг совсем другое воспоминание: она кричала на Рона. Их самая последняя ссора. Гермиона вновь пережила то чувство свободы, смешанное с оцепенением, которые она испытала, наблюдая за тем, как Рон собрал свои вещи и ушел.

Сабазий снова попытался последовать за этими эмоциями, но Гермиона постаралась его отвлечь и показать воспоминания последних дней. Волнения и радость при виде домов, дорог и магазинчиков Помпей. Вот она осматривает дом Снейпа и восхищается его архитектурой и необычным расположением комнат: необыкновенно красивый перистиль, фрески на стенах комнат, атрий, лаборатория. Гермиона чувствовала себя защищённой в этом надежном месте. В воспоминаниях она задержалась на личной ванной комнате Снейпа и в особенности на изображении скалящегося скелета на полу.

Неожиданно Сабазий с ужасом покинул разум Гермионы, словно его ужалили, но тем не менее он все так же крепко держал ее. Ее ноги подкосились, и, глубоко вздохнув, усилием воли она заставила себя не упасть в обморок.