Опасное знание

— Да, это была ошибка, — сухо сказал он.

Потом снова улыбнулся своей набившей оскомину улыбкой и сказал уже спокойнее:

— Память — вещь ненадежная, спутать ничего не стоит.

Я подумал, что спутать от и до не так-то легко. Но чтобы как следует прижать его, мне надо было получить еще кое-какие сведения. Мне надо было выяснить, что делала Мэрта вчера после следственного эксперимента. Я извинился и вышел. И позвонил к Эрнсту Брубергу.

— Алло, это опять я. Извините, что я звоню так поздно, но мне могут понадобиться некоторые данные. Мне нужно знать, что делала Мэрта Хофстедтер после следственного эксперимента.

Некоторое время Бруберг молчал. Потом он шутливо спросил, где гарантия, что я не продам все эти сведения какому-нибудь газетчику. Однако мне удалось убедить его, что я никак не связан с газетами, и меньше чем за десять минут он рассказал мне все, что следовало из показаний Германа Хофстедтера, Ёсты Петерсона и Эрика Берггрена.

— А что вы сами делали вчера около половины десятого? — спросил я немного нахально.

— Провожал домой самого прокурора, — ответил он. — И примерно в это время мы находились возле инфекционной больницы. Лучшего алиби не придумаешь.

Я согласился с ним. Потом поблагодарил его, пожелал ему доброй ночи и вернулся к Хильдингу.

Мы стояли на площади Фюристорг. Было холодно, сыро и противно.

— Может быть, поедем ко мне и чего-нибудь выпьем? — предложил Хильдинг.

— Спасибо, — ответил я. — Неплохая идея. Кабаки закрываются безобразно рано, но нет худа без добра.

— Возьмем такси, — сказал он.

Мы направились через площадь к стоянке такси. Вдруг со стороны площади святого Эрика появилась машина. Она неслась на огромной скорости, и мы метнулись на тротуар, чтобы не попасть под колеса. Это была белая «Джульетта».

— Гоняет как сумасшедший, — сказал Хильдинг и шутливо погрозил ей кулаком.

— Ты знаешь его? — спросил я.

— Еще бы! Это Ёста Петерсон.