Будни самогонщика Гоши - 2. Мир и нир

Глава 20

20.

Нимирха в замке не оказалось. Остатки моего когда-то приличного отряда накачивались пивом. Старший сообщил: глей умотал в столицу, потому что вроде как сегодня или завтра ожидаются выборы короля.

Бурёнка, осчастливленная целой буханкой хлеба свежей выпечки из Кираха, резво понесла меня в город. Я взял с собой всего двоих — для протокола. И Бобика для их охраны. Остальные вывели кхаров, основательно пожевавших траву у дворца. Расплатились навозом. Всё это говяжье богатство тронулось своим ходом на юг.

Нимирх — неплохой мой знакомый, но и не друг. Не стоит уж слишком его обременять моими животными и людьми. И так шастаю через его земли в рощу Веруна. Кстати, он оценил преимущества такого соседства, когда вернулись с войны. Крестьяне носили дедушке подношения и получили отличную погоду. Когда надо — солнце. А чтоб не было засушливо — дождь. В бренстве собрали необычно большой урожай. Рожь хозяин оставил — на нир.

Кстати, дурной спеси у него поубавилось. В походе увидел, до чего иногда дёшево ценится жизнь ему подобных. Тем более, выпал из обоймы любимчиков короля-хрыма и ещё не попал в окружение нового короля-анта.

Дорога, усыпанная осенними листьями и сухая, даже несколько пыльная, способствовала размышлениям. Я вспоминал расклад сил, сложившийся при короле Карахе. Плесень из новоявленных брентов и глеев хрымской расы, появившаяся благодаря его сынишке, благополучно стёрлась во время ночного побоища у Тейфарра. Анты Монкурха, не без моего участия, покромсали их почти поголовно.

Юг представляет Маерр, отец Фируха. Формально ни я, ни Клай, ни другие южане не являемся его вассалами. Но он владеет огромными землями, причём удачно расположенными: климат мягкий, но ещё не опасное приграничье, как Кирах. Отец и сын — чистые анты, ведущие линию от кого-то легендарного клыкастика. Тот, по преданиям, и возглавлял пришествие в Мульд, а также подчинение вольготно живших хрымов.

Запад и Северо-Запад находятся под влиянием маркглея Айюрра. И он олицетворяет собой проблему. Именно его сыночка я пристрелил как собаку. А что было делать? Хай не лезет. Нет, как шакала. Благодаря Бобику собак люблю. Выскочек — ни разу.

Третий северо-восточный лепесток ромашки самый хилый — по нему прошлась «освободительная» армия. При возвращении я хотя бы заставлял оплачивать фураж и провиант. Пока её вёл Карух — просто грабили. В смысле — реквизировали всё, что плохо лежит. Маркглей Пиррах должен быть мне благодарен. Но благодарность не слишком распространена в этом мире. Да и там, где правят бал подобные Валентину Валентиновичу, тоже.

Мне полагается выступить на стороне Маерра, если ему вздумается сесть на Железный трон. Или деревянный, не суть. Его сын должен быть мне благодарен за врачевание раненой руки. Или обижен, потому как не без моей помощи ту рану получил.

Не исключаю, самое правильное было бы — развернуть кхаров и Бобика на юг. Предстоящая возня мне поперёк организма. Кроме трёх основных групп, там наверняка сложатся союзы и мелкие банды по пять-семь глеев или брентов со своими интересами… Будут строить козни, стучать, подставлять, провоцировать. Ненавижу гадюшник. Потому в своё время так легко расстался с должностью.

Но с волками жить — по-волчьи выть. Если на общем голосовании из-за моего отсутствия и брента Клая, чей голос мне доверен, Маерр недоберёт совсем чуть-чуть, заимею крайне неприятного и опасного врага. Которого придётся мочить. А я добрый. Хоть и не всегда гуманный. И, по доброте душевной, устал мочить.

Столица переполнена. Родители рассказывали, в восьмидесятых так была переполнена Москва перед Новым годом, куда ездили на поезде покупать дефицитные продукты. Билеты на поезд туда и обратно брали загодя — за сорок пять дней. Билеты тоже были дефицитом.

В Мульде сейчас — дефицит власти. Ситуация обратная. Каждый хочет не увезти, а привезти. Например — себя в качестве кандидата на трон. Или верной собачки к ногам занявшего трон.

Я проталкивался по узким улочкам Дорторрна, заполненным людьми, кхарами, телегами. Простолюдины тоже спешили, ожидая раздачи ништяков по случаю коронации. О том, чтобы ввинтиться в какую-нибудь таверну, наивно и мечтать, даже если предлагать хозяевам дин в сутки за комнату. Не удивлюсь, что цены действительно примерно такие.

Пришлось ехать к резиденции Маерра. Маркглеи все имеют тут особняк. Айюрр — так даже и небольшой дворец. У «моего» наверняка забиты все чуланы, но не важно. Лишь бы кхаров привязать да оставить Бобика их сторожить. Всё равно надо двигать в королевский дворец и изображать участие в «большой политике».

Там ненужную толчею создавала свита VIP-персон. Чем важнее землевладелец, тем больше около него громил, обвешанных железом. Если собрать всех мордоворотов с клыками и без, набившихся во дворец и слоняющихся по главной площади, а также вливающихся в неё улицах и проулках, точно наберётся куда более двух тысяч. С такой силищей взяли бы Тейфарр, не вспотев.

Охрана у дворцовых ворот со скрипом согласилась впустить меня и категорически отказалась проявить гостеприимство в отношении моих спутников. Я взъярился. Через распахнутые двери было отчётливо видно: конкуренты расхаживают во дворе в компании оруженосцев. Чуть ли не дюжина рыл на каждого важного.

— У меня приказ, глей! — пробовал убедить по-хорошему десятник.

— А у меня репутация. Я — глей Гош, убивший Каруха. Вас отправить к нему за компанию — даже рука не дрогнет.

Они отступили на шаг. Ухватились за рукоятки мечей. Отсутствие у меня какой-либо длинной железяки внушило им необоснованный оптимизм.

Совсем недавно зарёкся без крайней нужды не убивать… А здесь ситуация быстро покатилась к тому краю, когда или показываешь зубы, или получаешь славу слабака и коврика для вытирания ног.

Изнутри потянулись зеваки. Вот, и старший сын Айюрра, совсем недавно — средний. Любопытствует и ухмыляется. За мечи цапнули оба моих эскортника. Но если я устрою тут рубку два на два, да прибежит подкрепление…

Оглянувшись, я заметил у торговых рядов, менее чем в полусотне шагов от пары неуступчивых стражников, опрокинутую телегу. Бревно, соединяющее «задний мост» с передком, возможно, уступает по массивности и прочности мосту от ГАЗ-66. Но — сойдёт.

Далее просто сочувствую зевакам, не имевшим по случаю Средневековья мобильных телефонов с камерами. Непременно запечатлели бы, как именитый глей, не чураясь самолично поусердствовать, подбежал к телеге. Разломал её голыми руками и ударами ног. Потом с дрыном длиной в два своих роста накинулся на стражников. Один пытался рубануть по бревну мечом и остался без меча. Десятник, более благоразумный, в последний миг просто прикрылся руками. Обоих вмазало в стену.

— Кто ещё желает невежливо поговорить с глеем Гошем?

Таких не нашлось. Наша троица благополучно миновала ворота. Айюрр-средне-старший, не знаю его имени, счёл за лучшее смыться. Для анта получить удар бревном от хрыма — не лучшее для репутации. А я могу приложить. Желающие — записывайтесь.

Отыскал Фируха. Тот, разряженный как фраер, даже воротничок — кружевной белоснежный, обрадовался.

— Фух… Ты! Думал, не приедешь. А Клай?

— У меня письменное поручение от него.

— Так не принято.

— Если кто-то будет сомневаться, запихну сомнения прямо ему в глотку. И проверну.

— Ты сегодня в ударе… Слышал, у входа — буза. Без тебя не обошлось?

— Они проявили невежливость. Не думай! Все живы. Надеюсь.

— Иной раз кажется, лучше бы ты не приехал. От тебя одни…

— Неприятности?

— Неожиданности. И ещё. Айюрр требует твоей крови. За сына.

— Ну и что? Пусть вызывает на бой. Умрёт. Или подаёт в суд. Ещё лучше. Беститульный бросился на глея. Ант выхватил меч против хрыма без меча. По любому закону, виноват покойник, а не я.

— Не будь так уверен, — Фирух глянул на противоположный конец двора, где кучковались «западенцы». — Если маркглей станет королём, то изменит законы. И применит к тебе задним числом. Да и законы Караха строгие, сынок ничего не добавил: убийство анта хрымом — смерть хрыму и его семье. Хрыма антом — только штраф убийце.

— Не боится?

— Он не был ночью в лагере у Монкурха. Не знает, что ты готов вызвать самого дьявола, низвергнутого рукой Моуи, и устроить бойню среди своих.

— Не я такой, жизнь такая. Постараюсь обойтись без крайностей. Запад покупает у меня сотни бочек нира. Не стану же убивать кормильцев!

Парень удивлённо воззрился на меня. Он стоял с непокрытой головой, коротко стриженый. Отросшая рыжая щетина смешно торчала во все стороны. Фирух больше не скрывал принадлежность к антам.

— Друг, мне нужно скорее покинуть это милое место. Когда голосуем?

— Да голосовали уже дважды. Большинство — за Айюрра, около половины. Четыре из десяти за отца. Остальные за Пирраха. Причём он выдвигает не себя, а старшего сына Уодороха. Маркглейство оставит другому.

— То есть Айюрр никак не может набрать нужное превосходство. А с моими голосами…

— К нему тоже подъезжают. К тому же его люди лезут с посулами к голосовавшим за нас. Каждому обещают либ серебра за голос, но только в случае победы.

— Пожалуй, я ещё подумаю, за кого голосовать.

Фирух едва не ударил меня.

— Как ты можешь…

— Я почти всё могу. Остальное могут боги. Слушай, покупка голоса — законна?

— Нет! Конечно — нет! Но когда ставки столь высоки…

— Король Карах или его недоносок что-нибудь писали на этот счёт в своих законах?

— Карах — да. Виновная сторона лишается своих голосов.

— Всех или купленных?

Он замялся.

— Говори! Есть шикарная возможность, но я не юрист, пырх тебя задери. Можешь найти сам закон?

— Конечно, мы же во дворце.

Он то краснел от злости, то белел от гнева. Человек-лампочка. С клыками. Сейчас поуспокоился.

— До выборов нового короля власть принадлежит канцлеру?

— Номинально — да. Но я бы не слишком на него рассчитывал.

— А что мы теряем? Пока что все в тупике. Я попытаюсь узел разрубить. Если разрубят меня, поднимешь за упокой моей души чашу лучшего нира. Идёт?

Бросив пару сопровождавших, я в одиночестве начал бродить по дворцу. На нижней галерее увидел сына маркглея Айюрра. Сделал ему знак — поговорим.

Он подвалил сразу с полудюжиной телохранов. Столько не ушатаю даже бревном.

— Чего ты хочешь, убийца брата?

Парень был гораздо массивнее усопшего. Ростом высок — лишь на полголовы ниже меня. Рыжие волосы гораздо светлее, чем у большинства антов. Нос расплющен и свёрнут набок. Красавец, одним словом.

— Не с того начинаешь. Убийцей как раз был он. Вытащил меч против хрыма, меча не имеющего, то есть меня. Титул не унаследовал ещё, а полез на глея. То есть меня. Со всех сторон он неправ, а я вправе.

— Отец считает иначе.

— Пусть считает. Говорю-то я с тобой. Кстати, могу и тебя уложить как твоего брата. Это карманная баллиста.

Ствол ТТ упёрся ему в грудь. Охранники, не готовые к такому жесту, не среагировали.

— Из этой железки?

— Твой брат сомневался. Я ему показал. Могу и тебе показать. Мёртвые сомнений не знают, — надеюсь, от моей приветливой улыбки ему хоть немного поплохело.