Будни самогонщика Гоши - 2. Мир и нир

Глава 21

21.

Приятная неожиданность: скачивая книги по укреплению здоровья без лекарств, я прихватил мышкой парочку и о здоровой пище. Были там и рецепты горных народов Кавказа. Понятное дело, кавказское долголетие невозможно без правильного питания. И мама решила новогодний стол сделать с армянскими традиционными блюдами.

Как примерный сын, я в последний день ноября нацепил фартук и несколько часов провёл на кухне, мелко стругая мясо для толмы и кюфты, куски побольше — для хазани. Под ногами крутился Бобик, ма выгоняла его раз двадцать. Он покорно уходил, чтоб через минуту снова ткнуться носом мне в бедро в надежде получить кусочек мяса. Иногда надежды оправдывались.

Чтобы занять голову, пока она свободна, а работают одни руки, принялся соображать, как сделать мясорубку. Естественно, с ручным приводом наподобие «кривого стартера». Моё поколение, пользующееся электрическими, о таких забыло. А у меня одна в Дымках осталась. От деда. Надо было её прихватить в последний визит… Но я настолько пропитался адреналином после стрельбы, всё же один против шести, что многое, как обычно, упустил.

Вспомним устройство в подробностях… Корпус наверняка литой. Его выкует Пахол, без проблем. Соединит из нескольких частей. Самое сложное, наверно, шнек и полость для него. Заготовка шнека должна быть строго цилиндрической. Спираль можно нарезать вручную, особая точность в шаге витков не обязательна. Нож… Он очень точно прилегает к кружку с отверстиями. Возможно, я не вполне воспроизведу на чертеже все детали, не знаю даже правильного их наименования. Но что-то мне говорит: Пахол справится. Возможно, затратит неделю или больше, испортит два-три либа мяса. Овчинка выделки стоит.

В серийное производство ради продажи не запущу. Даже если оборудовать литейку. Ловко орудующий ножом кухонный хрым куда дешевле для любого помещика, чиновника или купца, чем приобретение такого приспособления: меньше чем в дин оно мне не обойдётся.

Больше стараюсь для ма. Уверен, на мясорубке она сама будет крутить котлетки для внука, никого не подпустит. Пусть сама контролирует Пахола и указывает на недостатки.

Из кухни меня вытащило известие о прибытии Фираха. Он — наш почётный гость у новогоднего стола. Ещё не женат, отец увёз всю семью в столицу, оставив старшего сына осваиваться в новом качестве. В одиночестве. А что осваиваться? Имения он знает превосходно. Дела налажены. Налоги приготовлены и ждут. Маерр сказал: с налогами никаких послаблений не будет. Королевская казна — отныне его казна. Но парню скучно. Поэтому не удивлён, что он принял приглашение.

Скинув фартук, я сбежал вниз.

— Привет, титулованный. Сразу перекусить? Или посмотришь, как я хозяйствую, пока солнце не село?

Мама меня бы убила за такие слова. Не накормить гостя с дороги — грех хуже содомского.

— Давай прокатимся. Столько наслышан…

— Сначала пешком, тут близко. Потом тебе дадут свежего кхара. Тогда поедем. Но недалеко. Всё осмотреть — и целого дня мало.

— Ты так развернулся за неполных два года?

— Да. В декабре всего второй раз налог плачу. Точнее — не плачу.

Мы как раз приблизились к первой стеклодувной мастерской. Мини-завод по оконному стеклу папа перенёс подальше, он в мою программу не входил.

Фирух остановился как вкопанный.

— Что значит — не платишь?

— Отработал наперёд. В счёт будущих налогов остеклил малый королевский кабинет во дворце. Теперь это кабинет твоего отца.

— Ему не понравится…

— Стекло?

— Неуплата денег. Финансы королевства после войны не особо хороши.

— Тут уж не ко мне. Твой папа признал все обязательства предыдущего монарха. Сделка в силе. Может даже я чуть переплатил. Приедет фискал — покажу ему бумаги с королевской печатью. Но ты обращайся. Застеклю и тебе. Со скидкой по дружбе.

Он отмёрз и соизволил войти в мастерскую, тут же подавшись назад от жара. Мастера дорабатывали последнюю смену. Печки дышали огнём как обычно, когда трудно дышать.

— А оконное стекло?

— В другом месте. И там не столь интересно.

Я показал ему выдувание бутылок и других сосудов. Когда мастер крутит раскалённый блестящий пузырь на конце длинной трубки, это действительно необычное зрелище.

Потом отправились на стройку, однажды замороженную. Теперь отчётливо проступили стены первого этажа.

— Каменный замок… Мы пока не могли позволить себе такого.

— Какие твои годы, позволишь ещё. Кроме того, старый и новый замки будут обнесены общей каменной стеной. Вдруг обиженный Айюрр вздумает привести целое войско, чтоб штурмовать Кирах.

— Ты был безрассуден, выступив против него.

Я положил руку парню на плечо.

— Безрассудство — пустить Айюрра в короли. Я не жду от твоего отца особой благодарности. Пусть он будет хорошим и справедливым монархом вроде Караха. Я верю в него и в тебя. Вы — люди чести. Хватит о деле, покажу тебе самое вкусное — перегонку нира.

Но его было сложно перевести на другую волну. Упрямец! Он мне заявил:

— Но ты обманул Айюрра и его сына.

— Не спорю. Малой ложью предотвратил большую: незаконные выборы короля. Очевидно, что западные по-честному не собрали бы больше половины. Выборы тянулись бы бесконечно.

— А если бы не получилось?

— Тогда уговаривал бы твоего отца заключить временный союз с Пиррахом, пообещав восточному… Например, пост канцлера. Вдвоём бы они собрали больше голосов, чем Айюрр один.

— Эти вещи плохо укладываются в голове. Гош! Откуда тебе столько известно про выборы? В своём королевстве, откуда прибыл, ты служил законником у местного короля или маркглея?

Он не понял сначала, отчего я смеюсь.

— Здесь выборы раз лет в двести. Когда умирает король, не оставив наследника. В моём родном, скажем так, королевстве, выборы случаются очень часто. И в соседних — тоже. В большом заокеанском однажды властителем стал тот, кто набрал не больше, а меньше голосов. Потом вообще хохма произошла, проигрывавший претендент собрал голоса, присланные избирателями в письменном виде. И его объявили королём на следующие четыре года!

— Ты опять обманываешь! Говоришь невозможные вещи.

— Как раз сейчас говорю абсолютную правду. Зачем мне врать? Каждый на моей Родине знает о выборах и об избирательных махинациях раз в сто больше, чем любой из вас. Я не был законником. Наоборот — самогонщиком, у нас это не вполне законно. В Мульде себя чувствую лучше. В целом люди здесь правильные. Как ты. Карух и Айюрр — скорее неприятное исключение. Проходи!

Я отворил дверь нового цеха — разливочного. Сая, уперев руки в бока, жёстко отчитывала хрымов, что-то напутавших в размещении готовой продукции. При виде нас расплылась улыбкой на некрасивом, но по-своему обаятельном лице.

— Рада вас видеть, господа глей и маркглей.

Заметно было, что Фирах ещё не привык к обращению по титулу.

— Привет, Сая. А сделай пробу новинок для нас.

— Будет исполнено.

Новоявленный маркиз не знал, что такое дегустация. Не оценивал аромат. Просто опрокидывал поднесённые Саей крохотные стаканчики. Я комментировал:

— Ржаной нир. Пшеничный нир. Медовая настойка. Яблочный нир — кальвадос. Сладкая настойка с ореховым вкусом. Сливовица. На бруснике.

После седьмого стаканчика Фирах попросил закуски.

— Закусывать в замке будем. При снятии пробы ничего нельзя есть. Искажается вкус. Хочешь — запей водой.

Он хлебнул воды.

— Здорово! Жаль, что на войну ты брал только ржаной.

— Война — не пикник, дружище. Вкусности пьём дома, в мире и спокойствии.

Гость снял ещё десяток проб, отчего малость окосел.

Мы вышли под прохладное темнеющее небо ноября. Под этим небом слышался тихий монотонный звук ж-ж-ж, доносящийся от лесопилки. Она — с приводом от колеса, вращаемого рекой. Хайтек Средневековья.

— Фирух! Сегодня никуда далеко не поедем. Но вот одно место стоит посетить. С кхара не свалишься?

— Оби-ижаешь…

Он икнул.

В замке я отправил лакея на кухню — стащить побольше печева и сладостей. Он вернулся с красным ухом: мама застукала и приняла меры, не спросив, для кого харчи. Я отобрал у него корзинку и оттолкнул руку Фируха, норовившего уцепить кусок армянской пахлавы.

— Не тебе. Увидишь кому — поймёшь.

Я пустил Бурёнку тихим шагом, чтоб Фирух невзначай не свалился, пытаясь догнать. До рощи Веруна меньше двадцати минут пешком. Правда, за проведённое на воздухе время мой спутник несколько протрезвел. Уверенно слез с седла шагах в пятидесяти от первых деревьев. И едва не выпал в осадок, увидев бога воочию.

Верун, появившийся как чёртик из табакерки, моментально принялся нудеть:

— Что, я должен прибегать по первому зову? Будто дел у меня других нет.

— Как же я мог не принести тебе угощение в предпразничную ночь? Смотри! Это слоёный пирог с мёдом и орехами, называется — армянская пахлава. Вот булочки с вареньем. Печеньки. Или я зря пришёл?

— Давай. Кто это с тобой?

— Знакомься, мой сосед и хороший товарищ — Фирух. И ты знакомься, маркглей. Перед тобой Верун, бог рощи. Мой покровитель.

Даже в сумерках было видно, как побледнело чуть пьяное лицо Фируха.

— Тот, чьи верьи выпивают души?!

— Именно. А ещё вызывает дождь в засуху или разгоняет тучи. Может исцелить почти любую болезнь — что у анта, что у хрыма. Сын мой только благодаря Веруну выжил, у Мюи тяжело протекала беременность. Он — очень полезный и добрый бог, надо только не обижать его самого и его рощу, вовремя приносить угощение.

— Ты не вовремя носил! — снова взялся за своё дедок.

— Уезжал — не по своей воле.

— Ладно…

Верун присвоил корзинку. У него, наверно, их целый склад. Развернул тряпицу с пахлавой, впился зубами.

— Хочешь, Фирух, и на твоих землях рощу посадим. Будет тебе и погода с урожайностью, и другие поблажки. Только следи, чтоб крестьяне в неё скот не загнали. Верьи тогда беспощадны.

Он не ответил и только со страхом ждал, пока церемонно раскланяюсь с дедом.

— Теперь понимаю, как умер Карух, — поделился на обратном пути. — Ты вызвал Веруна, тот запустил верью?

— Почти. В целом ты прав.

Он отпрыгнул шага на три.

— Ты и сейчас можешь натравить верью, чтоб высосал мою душу? Почему я не взял охрану…

— Запросто. Если отбежишь ещё на сотню шагов — верья всё равно найдёт. Вопрос в другом. Ты — хороший. Зачем мне тебя мочить?

— Но можешь ведь?!

— А тебе ничего не стоит заколоть меня кинжалом. Но ты же не пытаешься меня зарезать? Или достану свою карманную баллисту, перестреляю из неё твою охрану, если бы ты взял с собой, потом и тебя. Согласись — мы ведь не стараемся использовать каждый удобный момент, чтобы убивать.

— Сейчас ты называешь меня соседом и другом. Но если переменишь отношение?

Мы вернулись к привязанным кхарам. Я взялся за повод Бурёнки.

— То перестану приглашать тебя в Кирах. Не более того. Но если ты нападешь, будешь угрожать мне и моей семье… Тогда — не обессудь.

Он что-то переваривал в голове, пока ехали в замок.

— Если ты нападёшь на мой дом, то я тоже в долгу не останусь. Вроде всё правильно. Но мне, тем не менее, не по себе, насколько ты силён.