Со мной так нельзя!: каким бывает насилие и как его распознать

Слово «истерика» происходит от греческого hyster – матка: древние греки считали, что женские крики и рыдания происходят от того, что матка блуждает по телу. В настоящее время, конечно, ни один медик не согласится с этим наивным предположением. Из собственного опыта и знакомства с произведениями искусства (романами Фёдора Достоевского, например) мы знаем, что рыдать, кричать и биться в судорогах могут как мужчины, так и женщины. Слово «истерика» не несёт никакого практического смысла, кроме обесценивания высказывания. Вместо того чтобы прислушаться к тому, что женщина хочет донести, партнёр даёт понять, что её высказывание неприемлемо по форме и вообще не имеет никакого смысла. «У тебя истерика, выпей воды, и всё пройдёт», – недвусмысленное указание, что то, о чём она говорит, что хочет до него донести, не более чем порождение психического расстройства. В результате женщина не только остаётся неуслышанной, но и получает дополнительную порцию газлайтинга: она «истеричка», «психбольная», с ней что-то не так! И она ещё упорнее будет игнорировать свои чувства и разум, подсказывающие, что это не с ней что-то не так, и постарается привести себя к норме – разумеется, удобной для абьюзера.

«ТЫ ЧТО, ОБИДЕЛАСЬ?» В последнее время стало популярным такое мнение: «Человека нельзя обидеть, он может только сам обидеться». Согласно этому представлению, обида – низменное чувство. Оно свидетельствует о том, что человек не достиг совершенства. Следовательно, признаваться в своей обиде – всё равно что расписаться в том, что ты чего-то не понимаешь, не владеешь собственными чувствами и т. п. На самом деле обижаться – нормально. Обида – это боль обманутых ожиданий: да, действительно, человек не ждёт, что его близкий будет обходиться с ним, как с врагом. А после того, как обида нанесена, ему ещё и дают понять: «С тобой что-то не так, если ты обижаешься». В результате выходит двойное насилие.

«ТЫ УРОДИНА». У каждого человека во внешности есть что-то красивое – и что-то, к чему можно придраться, выставив чуть ли не уродством. Часто бывает, что в начале отношений абьюзер поёт гимны красоте женщины, а потом находит в её внешности какие-то изъяны и уделяет им гипертрофированное внимание. Допустим, у неё горбинка на носу. «Любимый» будет всё время упоминать об этой детали, после заговорит о её горбатом носе, потом она превратится в «кривоносую» и вскоре получит бонусом постоянное, якобы ласковое прозвище… Дефект может быть как реальным, так и мнимым: если стройную женщину постоянно донимать её лишним весом, отыскивать у неё складки на боках и целлюлит на бёдрах, она поверит в то, что она и вправду стала «жирухой», и будет пытаться убрать лишние килограммы с помощью жёсткой диеты, лишая себя питательных веществ, а значит, сил и здоровья. Некоторые жёны богатых абьюзеров претерпевают одну пластическую операцию за другой во имя нарисованного мужем идеала… Но дело в том, что к идеалу приблизиться невозможно: как ни старайся, благоверный всегда даст понять, что ты недостаточно хороша. И – контрольный выстрел: «Ну не расстраивайся, я же тебя люблю даже такую. Кто, кроме меня, тебя ещё полюбит?»

«ТЫ ЧТО, ШУТОК НЕ ПОНИМАЕШЬ?» Фрейд в своей работе «Остроумие и его отношение к бессознательному» высказал идею о том, что функция юмора – символическое уничтожение врага. Когда-то в старину вышучивание, высмеивание противника было преддверием нападения, символическим объявлением войны (например, письмо запорожцев турецкому султану). Те времена прошли, активное использование шуток в качестве оружия скрытой речевой агрессии (или не слишком хорошо скрытой) продолжается и в наши дни. Как это происходит и что чувствует объект, попавший в поле зрения остряка?

Человек чувствует себя неуютно, когда:

И после этого нередко прибавляют: «Ну я же пошутил! У тебя что, нет чувства юмора?» В результате тот, над кем смеются, испытывает обиду, возмущение и злость, но не может прямо об этом сказать и против воли тоже смеётся над собой. Но он всё равно ощущает себя униженным. И это не случайно: чувства подсказывают, что шутник возвысился за его счёт.

Что же получается – в семейной жизни должна царить полная серьёзность? Что, уже и пошутить нельзя? Не всякий юмор – это насилие: юмор может и способствовать объединению, и помогать переносить жизненные невзгоды. Если вы затрудняетесь понять, имеет ли место в вашей жизни добрый юмор или юмор-агрессия, вот критерии.

В вашей семье всё в порядке с юмором, если:

«ТЫ НЕ ТАКАЯ, КАК ДРУГИЕ ЖЕНЩИНЫ, ОСОБЕННАЯ (ДОБРАЯ, ДОМОВИТАЯ, УМНАЯ и т. п.)». А уж здесь, казалось бы, что плохого, когда вас сравнивают с кем-то в вашу пользу? Но представьте, что вы переехали в другую страну, где вам постоянно говорят: «Вы какой-то уникальный русский: совсем не употребляете алкоголь, а все русские – пьяницы. Плюс отлично знаете наш язык, а ведь известно, что русские не способны к изучению языков. Да, вы совсем не такой, как другие русские!» Не слишком приятно принимать такую похвалу, не правда ли? А всё потому, что под видом комплимента вас пытаются убедить, что вы принадлежите к группе, относиться к которой, в общем, стыдно, но для вас, так и быть, делают исключение. В число сомнительных комплиментов попадает также «мужской ум»: он подразумевает, что женщины по умолчанию существа глупые, но вот вы в своём интеллекте достигли уровня мужчины, за что заслужили от него снисходительную похвалу.

За этим и подобными оценками кроется нехитрая манипуляция: тиран, поощряя вас, называет умной, только пока вы ведёте себя так, как ему хочется. Но как только посмеете возражать ему и отстаивать свои интересы, тотчас же станете «такой же истеричной, как все бабы».

Конечно, для любящего объект любви всегда особенный, не такой, как другие, и совсем не вредно говорить ему об этом, если хочется. Но делать это можно и нужно без отсылки к обидным стереотипам.

«ДОРОГАЯ, Я УЖАСНО УСТАЛ, ДАВАЙ КАК-НИБУДЬ В ДРУГОЙ РАЗ». И в довершение всего вид психологического насилия, который выходит на сцену, когда вы обнаружили в своей семье какие-либо из предыдущих и хотите это обсудить. Но оказывается, что абьюзер ничего обсуждать не намерен! Правда, впрямую он вам этого не скажет, а, скорее всего, будет:

Вы чувствуете обиду и растерянность: вроде бы вам удалось вызвать его на разговор, но результат отсутствует! Все попытки обсудить то, что для вас важно, повисают в пустоте. Значит, вы столкнулись с тем, что носит название ВИСХОЛДИНГ – вид пассивной агрессии, не слишком страшный на посторонний взгляд, но разрушительный. Вы чувствуете себя ничтожной, сварливой, принимающей всё близко к сердцу. Начинаете сомневаться в здравости своего рассудка… И снова здравствуй, газлайтинг, мы так давно тебя не видели! Да, виды психологического насилия могут перетекать один в другой или сосуществовать так тесно, что разделить их настолько же проблематично, как сиамских близнецов.

Если в этой главе вы узнали способ действий кого-то из своих знакомых женщин, не удивляйтесь: применение психологического насилия не зависит ни от пола, ни от гендера.