Разное

Программированные рисунки

Эта серия задумана и частично реализована в 1975 году. Идея была в том, чтобы снять не только сознательные, но и неосознанные вкусовые, эстетические предпочтения.

Для всех листов один и тот же контурный рисунок, который образует четыре пространственных плана, как ряд плоскостей, расположенных одна за другой. Для каждого плана/плоскости задан определенного цвета и направления штрих. Программа заключалась в том, что эти четыре штрихованные плоскости накладывались/пересекались соответственно нескольким принципам (плоскостной, пространственный, тональный).

По этой программе работа выполняется механически (в идеале машиной), и автор имеет весьма смутное представление об ожидаемом результате, а каждый лист оказывается неожиданным, и именно тем интересен. Так образовалось 12 листов, которые я сделал в 1975 году. Однако ручное исполнение было недостаточно механичным – мелкие погрешности придавали работам индивидуальный характер и тем самым обращались к эстетической оценке зрителем, в то время как смысл и интерес всей работы должен был быть в развитии идеи и визуальных качествах всего ряда.

В том же году знакомый иностранец взял эскизы, чтобы выполнить работу, как она была задумана, но напечатал только четыре листа в двух копиях. Я показал их на выставке в Доме ученых. Было очень важно и приятно услышать от коллег-художников «Какая красивая работа» – про работу, где вкусовые критерии отсутствовали.

Программированные рисунки, 12 листов, 1975–1989. 76×56 см каждый. Бумага, литография. ГТГ

Для меня это означало, что красота – в убедительном и экономном решении нетривиальной задачи, – как в математике.

В 1988 г. во Франции я смог сделать всю серию желаемым механическим способом.

Мне интересно, когда работа находится как бы между, например, иронией и серьезностью или романтикой и пародией. То есть в ней изначально может (должно) быть и то и другое. Возникает двусмысленность, неоднозначность, сомнение. Работа может казаться лиричной, откровенной, а с другой точки зрения может интерпретироваться как издевательство или холодный анализ. Вот, невероятно красивые и, я бы даже сказал, романтичные кубы на стенах Сола Левитта, которые на самом деле вовсе не о красоте, а холодная методическая разработка идеи куба.

Важно то, что такое противоречие рождается вполне естественно и исходит из самой сути искусства, его двойственной природы – предмета и иллюзии, образа. Двойственность, противоречие и в том, что анализируется или пародируется само средство анализа или пародии. Давно замечено, что пародируют то, что любят. Да и само занятие это, видимо, художникам нравится. Такие работы как бы мерцают, колеблясь на границе, и даже разными людьми видятся и понимаются совсем по-разному.

В концептуальном искусстве эта парадоксальная двойственность вылезла на поверхность. Особенно в российском изводе – может быть, это и есть романтизм «московского романтического концептуализма».

Интервью Георгия Кизевальтера с Иваном Чуйковым